– Ваше Светлейшество, рады принимать вас в нашем доме, – вежливо поклонился зебра, искренне пытаясь не смотреть на меня, но взгляд его нет‑нет да и съезжал в мою сторону.
И я вот его хорошо понимала! Но разве любопытство повод для обвинений?
– Надеюсь, вы понимаете, что все происходящее должно остаться в тайне до поры до времени? – сухо, с легким налетом высокомерия произнес Рейтар.
– Конечно‑конечно! Вам не о чем беспокоиться, лорд! – поторопилась заверить нас леди и без промедления поинтересовалась: – Вы ведь окажете нам честь и разрешите присутствовать? Я могла бы подержать вашего племянника…
Рейтар не ответил. Как, впрочем, и не передал никому Кирюшу. Просыпающийся малыш сонно хлопал большими глазками, совершенно не понимая, почему его так рано разбудили. Сказывалась бессонная, но явно веселая ночь.
Кивком пригласив меня к кафедре, самый невозмутимый и невыносимый в мире дракон и сам остановился напротив нее. По другую сторону рядом с высокой цветочной аркой застыл главный служитель Дома Огня. Роль его ему была известна, но сомнения все равно читались в глазах мужчины и находили отражение в моих.
Мне уже искренне хотелось, чтобы все прошло, обвинения в сторону Эрмоса не подтвердились и мы разошлись как в море корабли. Лично я сразу отправилась бы спать, пусть и обратно во дворец – лучшего варианта у меня пока не имелось.
– Именем своим, именем Огня, именем первого дракона… – причитал себе храмовник что‑то под нос, легко поджигая сухие ветки и травы в небольшом котелке, похожем на кадило.
Вместе с ним он начал ходить вокруг нас по малому кругу, в то время как большим полукругом нас со всех сторон обступили бравые воины и представители семейства Грайверс. Чувствовала я себя не то что неуютно, а вообще не на своем месте. Едкий вонючий дым проникал в ноздри, вынуждая чихнуть несколько раз подряд.
Стоит ли говорить, что чихать в присутствии кого‑либо мне было нежелательно. Дважды я превращала храмовника и его кадило в сугроб. Зато Кирюше снег очень даже нравился.
– Прошу прощения, – прогундосила я громогласно и таки высморкалась в шторы, окончательно их с себя стянув. – Продолжайте.
– Мне нужна чаша для омовения, – недобро глянул на меня храмовник, попутно растеряв весь свой трепет по отношению к моей тушке.
Но я же не специально! Мне плеваться снежинками вообще не хотелось!
За «любой» глубокой чашей, как ни странно, послали Эртирнара. Продемонстрировав всем своим видом свое недовольство, мужчина направился по дорожке к особняку, но вслед за ним был отослан и Эрмос. Правда, запрашивая чистое белое полотенце, храмовник обращался к леди Грайверс, которая переложила это задание на старшего сына, чем однозначно спутала карты Рейтару.
Он всячески подталкивал старшего лорда к активным действиям, но тот вестись на провокацию никак не желал.
– Зря мы все это, – прошептала я, едва размыкая губы. – Может, прекратим, пока не поздно, и спросим напрямую? Ну мало ли почему Эрмос читал письма? Может, он за брата беспокоился…
– Амелия… – с предупреждением протянул Рейтар, взглядом предлагая мне заткнуться.
– Да что сразу Амелия?! – прошипела я. – Если я окажусь права…
– А чем это пахнет? – вдруг начал принюхиваться храмовник.
Поведя носом, я тут же перевела подозрительный взгляд на Кирюшу, который пребывал в не меньшем недоумении, чем мы, сидя на руках у своего дяди. В воздухе разносился сладковатый, резко пахнущий аромат чего‑то до боли знакомого, но поймать ускользающую мысль вовремя не получилось.
Лишь когда земля под нами затрещала и будто взорвалась раскатами грома, я поняла, что ощущаю запах озона. Правда, на небе не было ни тучки.
– Мама, нет! Не смей! – прокричал где‑то в отдалении Эрмос, привлекая наше внимание.
Обернувшись словно в замедленной съемке, я видела, как ледяной дракон бежит по направлению к нам, сжимая в руке никому не нужное полотенце. Вслед за ним, отставая на несколько шагов, от особняка несся Эртирнар.
– Ты же не думал, мальчишка, что я позволю тебе стать сильнее? – неожиданно зло, с чистой ненавистью в глазах произнесла леди Грайверс, по‑звериному ощерившись.
Округлый голубой камень, зажатый в ее кулаке, опасно трещал.
– Мама! – окликал женщину песчаный дракон.
– Леди Грайверс, вам‑то это зачем? – Сунув Кирюшу мне в лапы, Рейтар медленно перетек с одного места на другое, пытаясь прикрыть нас собой, будто при моих габаритах это было возможно.
К этому времени в себе на пятачке под висячими кристаллами оставались только мы вчетвером. Причем храмовник решил от греха подальше спрятаться за кафедрой. Другие же воины застыли там, где стояли, словно куклы. Глаза их со стороны казались стеклянными, что наводило жути.
Я искренне надеялась, что они живы, но бояться по‑настоящему не получалось. Наоборот, мой внутренний голос довольно поглаживал свое самолюбие, проговаривая нечто вроде: «Ну я же говорил, что добром все это не кончится!»
Но, честно говоря, все мое попадание в этот мир добром не отличалось. Если бы не мой врожденный оптимизм, я бы уже, наверное, свихнулась.
– Зачем? Мой старший сын имеет прав на трон не меньше, а то и больше, чем ты и твой племянник. Я всего лишь придерживаюсь интересов своей семьи.
– А мы своей! – вякнула я воинственно, но выйти вперед мне не дали, несмотря на все заверения: – Да я ей быстро голову откушу! Правда‑правда!
Оба дракона – что ледяной, что песчаный – так и не успели до нас добежать. Свой сияющий трещащий камень женщина бросила нам под ноги раньше, чем это случилось.
Рейтар все это время казался максимально сосредоточенным и напряженным, но, попытавшись оттолкнуть нас с Арскилем в сторону, он первый пропал в открывшемся проходе портального кольца. Следом в него залетели мы с дракошкой, потому что кафедра за моей спиной в качестве препятствия не дала нам иных вариантов.
Как закрывается портал над моей головой, я видела своими глазами.
Глава 15: Три орешка для белочки
Если бы кто‑нибудь когда‑нибудь спросил у меня, как я могу описать отчаяние, то я охарактеризовала бы его одним‑единственным словом: кабздец! Именно это слово я раз за разом в панике произносила, пытаясь отыскать в сугробе под собой расплющенного Рейтара. В том, что его человеческая хрупкая форма не выжила после встречи с такой прекрасной мной, я почти не сомневалась, но где‑то глубоко‑глубоко в душе маленькая надежда на его живучесть все еще теплилась.
И она лишь возросла, когда я окончательно поняла, что, кроме примятого и уже переворошенного снега, подо мной ничего нет.
Собственно, и вокруг нас с Кирюшей, кроме снега – лежащего и идущего, – больше ничего не было. В нем дракошка весело кувыркался в стороне от меня, пока я пыталась взглядом отыскать его дядю. Падали мы однозначно в один и тот же портал, а значит, и приземлиться должны были в одном и том же месте.
– Рейтар! – пророкотала я, забыв о том, что говорить мне лучше шепотом.
Целая цепочка из гор отреагировала на громкий звук мгновенно. Я едва успела схватить Арскиля и повернуться к снежной лавине спиной, как мимо нас промчалась буря, покрывающая высокие сугробы новым белоснежным слоем.
Дракошка, спрятанный в моих лапах, такого точно не ожидал, а мне с каждой пройденной секундой становилось все страшнее. Рейтар должен был быть здесь, но его черный плащ так и не стал темным пятном на бесконечном белом полотне.
Я не знала, что делать. Следовало куда‑то идти, а для этого требовалось выбрать направление. В три стороны от нас, кроме снега, не было видно вообще ничего. С четвертой имелись недвижимые серо‑голубые горы, к коим я и повернулась.
Повернулась и обомлела. Словно стражи, чуть впереди на возвышении ледяными статуями застыли люди. Одни лежали, другие будто пытались подняться или поменять человеческую форму на драконью, третьи просто стояли. Дальше всех я увидела пару – мужчину и женщину, что замерзли в объятиях друг друга, ближе всех – дракона, который своего зверя так и не успел обрести.
