ХАРПЕР
Я поворачиваю голову к окну и прислушиваюсь: вот, снова этот звук, будто маленькие камешки ударяются о стекло. Я не спала, когда услышала его, хотя уже поздно и у меня с утра смена.
Отбросив одеяло, я встаю с кровати и, подойдя к окну, выглядываю на улицу. Майкл стоит внизу, как раз заведя руку для очередного броска.
– Тебе что, пять лет? – подняв оконную раму, гневно шиплю я.
– Выйди. – Он опускает руку с неиспользованным снарядом.
Я недолго колеблюсь, но все же решаю выйти. Раздраженно вздохнув, опускаю оконную раму и, набросив поверх пижамы толстовку, выбираюсь из комнаты и тихо спускаюсь по лестнице.
Два часа назад, когда мы с Майклом стояли возле его дома, и я пыталась убедить его в существовании банды коварных енотов, задумавших напасть на его мусор, не ожидала, что он явится ко мне среди ночи.
Если бы не чертова собака, поднявшая панику, Майкл не узнал бы, что я шпионила за ним и Натали.
Стоило ожидать, что он захочет пояснений. А что я ему скажу? Как объясню эту свою выходку?
«Эй, прости, я типа приревновала тебя, потому что ты мне вроде как нравишься».
Нет, так не пойдет.
Когда я выхожу из дома, Майкл стоит под деревом. Он манит меня рукой, чтобы я подошла. На него падает тень, и я не очень хорошо вижу его лицо, поэтому мне не понятно, в каком он настроении.
Я застегиваю толстовку до конца и с обреченным вздохом иду к нему.
– С чем бы ты ни пришел, уверена, это могло подождать до утра, – ворчливо говорю я, подойдя ближе.
В то же время я не могу не думать о том, что если он здесь, значит, сегодня у них с Натали не было секса, и меня это почему-то радует.
– Не могло, – отрезает Майкл. – Не хочешь объясниться?
Майкл делает шаг ко мне, становясь еще ближе. Да этот парень по-настоящему высокий. Он буквально нависает надо мной. Специально, чтобы запугать?
– Совершенно не понимаю, о чем ты. – Я жму плечами с самым невинным видом. Не знаю, почему до сих пор упираюсь, он ведь сразу догадался, что я делала возле его дома.
– Почему ты все усложняешь? – скорее устало, чем раздраженно спрашивает парень.
– Возможно, мне просто нравится все усложнять, – беспечно отзываюсь я.
Майкл вздыхает и несколько секунд смотрит на меня, будто не знает, что со мной делать. Я хлопаю ресницами – просто сама невинность.
– Харпер, давай попробуем еще раз, – его тон меняется, становясь почти дружелюбным. – Зачем ты шпионила за мной? И клянусь богом, если еще раз услышу про енотов, я тебя придушу, – с какой-то беспомощностью бормочет он.
Мое лицо становится упрямым, но я молчу, ничего не отвечая. Мы ведь не в суде. Я не обязана отвечать на его вопросы. Они мне не нравятся.
– Харпер, – зовет он, делая еще одну попытку меня разговорить.
Я морщу нос, испытывая досаду.
– Ладно! Да, я за тобой шпионила! – недовольно выпаливаю я. – Доволен?
– Я знаю, что ты шпионила. Но почему ты это делала? – с нажимом спрашивает он.
– Потому что… Возможно мне было неприятно, что ты привез ее домой. Неприятно, что у вас свидание. – Я кошусь на Майкла, проверяя его реакцию.
Он хмурится, но от растерянности, а не гнева. Это радует.
– Ты же не станешь отрицать, что между нами что-то происходит, – тихо говорю я, нервно цепляясь пальцами за рукава толстовки.
На лице Майкла мелькает выражение, значение которого я не могу определить.
– Харпер, между нами ничего не происходит, – словно извиняясь, негромко произносит он. – Мы просто соседи, которые всего несколько раз разговаривали.
Я смотрю на него, пытаясь понять, кого он хочет обмануть: себя или меня?
– Ты сам сказал, что я тебя привлекаю, – напоминаю я.
Горло у меня перехватывает и становится затруднительно дышать.
– Привлекаешь, потому что ты красивая и сексуальная, а мне двадцать пять и мне нравятся девушки. – Он издает напряженный и неестественный смешок. – Но это ничего не означает.
Я всматриваюсь в его лицо, пытаясь обнаружить признаки лжи, но Майкл не выглядит как лжец. Он смущен и ему не по себе, потому что я не так его поняла.
Я-то подумала, что нравлюсь ему. Ну, в смысле не только как: «Вон идет симпатичная девчонка, я бы ей вдул».
Я отступаю назад, чувствуя, как горит мое лицо и шея. Надо же было так облажаться.
– Извини. – Мне очень, очень неловко. Хочется спрятаться в своей комнате и никогда не выходить из нее. – Я тебя неправильно поняла.
– Мне жаль, если я создал недоразумение. – В его голосе слышится раскаяние. – Я не хотел ввести тебя в заблуждение.
– Все нормально. – Я слабо жму плечом и делаю попытку улыбнуться, но чувство унижения огромное. – В смысле – не парься. Небольшое дело. – Я отступаю к дому задом наперед. – И извини, что шпионила за тобой. Это было глупо. – Я искусственно смеюсь.
Знаю, что уйти достойно уже не смогу, поэтому просто хочу просто уйти.
– Харпер…
Майкл шагает вперед, но я качаю головой и останавливаю его движением руки.
– Не надо, все в порядке. Правда.
«Ни на секунду».
– Сейчас тот момент, когда нам надо пожелать друг другу спокойной ночи и разойтись. Поэтому, спокойной ночи, Майкл.
Я разворачиваюсь и чуть ли не убегаю в дом. Закрывая дверь, слышу его: «Спокойной ночи, Харпер».
Глава 7
ХАРПЕР
– Ты правильно сделала, что пришла. Я уже и забыла, когда мы зависали вместе в последний раз.
Клер обиженно дуется. Вечеринка началась не так давно, но она уже довольно пьяна. Клер всегда любила тусовки и веселье, странно было бы ожидать, что это изменится, когда она пойдет в колледж.
Мы с Клер дружим с начала старшей школы. Она одна из моих самых близких подруг, но все остальные девчонки разъехались кто куда после школы, а Клер поступила в Колледж Лейн. Мы могли бы видеться чаще, но в последние месяцы я отдалилась от друзей, и это началось еще до их отъезда.
До января этого года я была общительной, веселой и любила проводить время с друзьями. А потом все изменилось. Одна ночь все изменила.
– Я знаю, мы нечасто виделись в последнее время, – виновато улыбаюсь я. – Но сейчас я здесь.
Клер смотрит на меня несколько секунд своими охмелевшими глазами, затем широко улыбается, хватает меня за руку и, заявив, что нам надо выпить еще, тянет меня на кухню.
Мы лавируем в толпе разгоряченных тел, которыми забит дом Дерека Бишопа. Дерек наш бывший одноклассник, который из-за своей чрезмерной тяги к тусовкам и праздной жизни завалил выпускные экзамены и теперь вынужден повторно пройти последний год школы.
Как видно, это не отбило у него охоту устраивать вечеринки у себя дома.
На кухне чуть потише и не так много людей. Мы с Клер пьем текилу, пристроившись у посудомойки.
– Все еще не могу привыкнуть к этим штукам. – Клер скребет ногтем по татуировке пиона у меня на предплечье, будто сомневается, что та настоящая.
– Она не стирается, – смеюсь я, глядя на ее озадаченно сведенные брови.
– Никогда не думала, что ты хочешь набить себе тату.
– Я никогда и не хотела.
Первые мысли о татуировке у меня появились несколько месяцев назад. Я смотрела на свой уродливый шрам, ставший рубцом на бедре, и не хотела его видеть. В аварии моя нога была травмирована – глубокая рваная рана на бедре, но мне еще повезло, что не были задеты нервы. Как только стало можно, я пошла в салон и сделала первую татуировку – птицу, которая вылетала в открытую дверь клетки. Я не думала ни о каком символизме, просто мне понравился рисунок и я хотела спрятать чертов шрам. А потом как-то само получилось. Я проколола пирсинг и продолжила набивать тату. Я словно стала новой Харпер Рэй, позволив прежней умереть в аварии.
– Может мне тоже набить татушку? Маленькую, вроде бабочки или цветка? – Глаза Клер загораются.
– Подумай над этим, – поощряю я, отлично зная, что она не станет этого делать. Клер ужасно боится уколов и всего, что с этим связано, но сейчас она пьяна и все это несерьезно.
