— Эй, помнишь тот день? Мы впервые катались на лодке, и тебя тогда сильно укачало.
Он поеживается, как будто перед глазами всплывают те воспоминания, и я начинаю смеяться.
— Ага. Уж я-то помню. Меня вырвало прямо на тебя. Такое сложно забыть, — улыбаюсь я и хлопаю его по спине. — Честно говоря, это из-за того, что лодка была слишком маленькой. После того случая у меня все было в порядке. Но я уверен, если бы мы плавали на корабле, тебе бы повезло больше.
— О, да, — подшучивает Джордан. — На чем-то похожим на Титаник. Или еще круче.
— Идем. — Обнимаю его за плечо. — Пора есть мой торт.
В кухне темно, когда мы туда заходим, и я знаю, что Эви старается изо всех сил. Она любит дни рождения. Всегда любила. Ее мама часто говорила: «Ваша жизнь — подарок, и вы должны это отпраздновать». Она подкрепляла свои слова тем, что каждый год устраивала вечеринки для Эви и Зои. С домашним тортом, праздничными баннерами, воздушными шариками, играми. Я вспоминаю свою маму, и в горле встает ком. Не понимаю, от боли это или от гнева, но в любом случае от воспоминаний не убежать.
Я похлопал Джорди по плечу.
— Джорди, мама весь день молчит по поводу моего дня рождения. Держу пари, сегодня вечером она устроит мне сюрприз. Как думаешь, мне стоит заглянуть вниз или подождать? Я не хочу ничего испортить.
На лице Джорди появилось странное выражение, он поджал губы и, казалось, больно прикусил щеку, или что-то в этом роде.
— Я… я не знаю, Дилан, но у меня есть для тебя сюрприз.
— У тебя? — спросил я. Мне нравились сюрпризы. Несмотря на то, что никто их для меня не устраивал.
Он спрыгнул с кровати и подошел к шкафу. Вытащил из него большую квадратную коробку, затем плюхнулся на матрас рядом со мной.
— С Днем Рождения, приятель.
Я улыбнулся, разрывая оберточную бумагу, и открыл коробку. Я был слишком взволнован и нетерпелив. Раскидав в стороны упаковочную бумагу, обнаружил внутри несколько подарков: коллекцию бейсбольных карточек «Калифорния Энджелс», набор совершенно новых игрушечных машинок и что-то еще. Это был альбом для рисования и вместе с ним лежали цветные карандаши.
Джорди взъерошил мои волосы и похлопал по голове.
— Знаешь, это на случай, если ты захочешь нарисовать мне картинку, — сказал он, и я улыбнулся. Он запомнил, и от этого я почувствовал себя особенным.
— Спасибо, Джорди. — Я положил свои подарки на кровать и посмотрел на дверь. — Ладно, я собираюсь прокрасться вниз, чтобы проверить, какие еще сюрпризы меня ждут, — проговорил взволнованно, но Джорди схватил меня за руку.
— Хм... Постой, Ди. — Он замешкался. — Почему бы тебе ненадолго не остаться здесь, со мной? Может, посмотрим твои новые бейсбольные карточки?
— Хорошо, Джорди. Но сначала я хочу проверить. Я сейчас вернусь, обещаю.
Он, наконец, отпустил мою руку, и я тихонько открыл дверь, на цыпочках направляясь к лестнице.
Я старался бесшумно спуститься вниз, но доски скрипели под ногами. Увидев, что в гостиной никого нет, я услышал голоса на кухне и пошел туда. Мама и папа о чем-то спорили. Я не понял, о чем они говорили, но услышал громкий стук по столу, и папа сказал, что «разговор окончен». Я в этот момент стоял в дверях, и он замер, заметив меня. Его лицо выглядело перекошенным и злым. Он издал странный звук, и мама подняла голову. Она выглядела несчастной. Как всегда.
— Дилан, — сказала мама, — мы с твоим отцом должны бежать, но в холодильнике лежит торт. Мы отпразднуем твой День Рождения, когда вернемся, хорошо?
Мои плечи опустились, и я вздохнул. Даже не знаю, зачем она спрашивала меня. Мама никогда не дожидалась моего ответа. Вот и сейчас она уже надела пальто и, похлопав меня по голове, вышла с отцом за дверь.
Поднимаясь наверх по лестнице, я почувствовал, что мое сердце ведет себя как-то странно. Как будто кто-то со всей силы наступил на него. Глаза наполнились слезами, и я быстро сморгнул их, не желая, чтобы Джорди понял, что мне грустно. Толкнув дверь в комнату, я заставил себя улыбнуться, хотя был уверен, что Джорди видел меня насквозь...
— Эй, приятель.
— Эй. — Я закрыл за собой дверь и сел на пол рядом с кроватью, уставившись на голубой ковер.
— Знаешь, — прошептал он, — я забыл сказать тебе, что у меня есть еще один сюрприз на твой День Рождения.
Я посмотрел вверх, надеясь, что брат не догадается о том, что я собирался заплакать.
— Ты приготовил что-то еще?
— Закрой глаза, — сказал он, и я тут же сильно-сильно зажмурил их.
Я услышал звук открывающейся и закрывающейся двери и начал немного волноваться, потому что сразу почувствовал, что она там.
Открыв глаза, я широко улыбнулся. Скрестив ноги, Джорди и Эви сидели на полу, а передо мной стоял шоколадный кекс со свечой.
— С десятым Днем Рождения, Дилан, — сказали они хором и засмеялись.
Я улыбнулся, а ведь совсем недавно мне казалось, что мое сердце разбито. Словно волшебник, Джордан развеял мою грусть.
— Я люблю тебя, Джорди.
Мой взгляд переместился к Эви, а затем нервно опустился на кекс. Я собирался сказать ей то же самое, но не хотел, чтобы она считала меня извращенцем. В конце концов, мне всего десять лет. А что десятилетние мальчики знают о любви? Хотя я чувствовал, что знаю о ней все.
— Я тоже тебя люблю, приятель. Теперь загадывай желание.
— Диллс? Ты собираешься загадывать желание? — Голос Эви переносит меня в настоящее.
— Точно, желание. Хм-м. — Делаю паузу, будто мне на самом деле нужно что-то придумать. Но желание то же самое, что и каждый год. Я загадываю Эви.
Возможно, в этом году оно сбудется.
Я делаю большой вдох и разом задуваю все двадцать свечей, после чего все начинают скандировать.
— Речь! Речь! — кричат в унисон Джордан, Ванда, Брейден и Эви.
— День Рождения — отстой. Спасибо за то, что пришли? — шучу я, и они все смеются, пока на моем лице не появляется задумчивая улыбка. — Если серьезно, то было… круто, ребята.
Я хочу сказать гораздо больше, но эмоции, бушующие в моей груди, не позволяют сделать это. Эви приближается и успокаивающе кладет свою руку на мою. Она всегда знает, что мне нужно. Я смотрю на ее руку, внезапно осознавая, насколько тяжело ей приходилось в этот день на протяжении последних нескольких лет. Ее родители умерли за два дня до моего семнадцатилетия, но, несмотря ни на что, она была рядом, стараясь сделать этот день особенным. Для меня.
Следующие несколько минут мы сидим в тишине и жадно уплетаем шоколадный торт, что совершенно нам несвойственно. Я поднимаю вилку ко рту.
— Эви, торт просто фантастический. Ты превзошла саму себя.
Она подносит свою вилку к губам и, когда кусочек торта оказывается у нее во рту, с едва уловимым стоном закрывает глаза. От этого в моей голове появляются грязные мысли. Но у меня же день рождения. Имею полное право.
* * *
Когда все уходят, я помогаю Эви сделать уборку, а затем мы направляемся в гостиную. Меня накрывает волна удовольствия. Отличный день рождения получился.
— Ну… — девушка злорадно улыбается, и я понимаю: она что-то задумала.
— Что «ну»?
Она улыбается еще шире.
— У меня для тебя подарок.
— Эви. — Как бы я этого ни хотел, знаю, что тон моего голоса звучит неодобрительно. — Ты уже достаточно сделала. Не нужно ничего мне дарить.
Девушка отскакивает от дивана и вприпрыжку бежит вверх по лестнице. Спустя минуту возвращается с длинной прямоугольной коробкой, упакованной в черно-белую оберточную бумагу, в центре которой красуется огромный красный бант. Я изо всех сил пытаюсь побороть волнение, но не могу устоять, так как от предвкушения мои глаза загораются, а сердце бешено стучит в груди.
