— Какой большой подарок.
— Ага.
Больше она не произносит ни слова, лишь кладет коробку передо мной на диван.
— Открой его.
Эви сидит, перебирая пальцами на коленях и прикусив губу.
Я пытаюсь догадаться, что это может быть, но у меня нет ни малейшего предположения. Разрываю бумагу и открываю от удивления рот, не скрывая навернувшиеся слезы. Сердце так бешено колотится, что я сжимаю грудь, пытаясь приостановить его беспорядочный ритм.
— Ты помнишь. — Мой голос надломлен, я едва могу дышать.
— Это самое крутое место в мире! — воскликнул я, когда мы, задрав головы вверх, рассматривали звезды в планетарии. Я вспомнил открытку с Нью-Йорком, которую Джорди получил от своего друга. Весь город был освещен огнями — самая удивительная вещь, которую я когда-либо видел. — Эй, Эви.
— М-м-м?
Я наклонил голову, чтобы посмотреть на нее. Ее взгляд был прикован к звездам.
— Когда мы вырастем, думаю, мы должны поехать в Нью-Йорк. Возможно, мы могли бы там жить, или что-то в этом роде.
Не понимаю, откуда взялось такое желание. Скорее всего, это из-за того, что я хотел сбежать от своих родителей. Она повернулась, пытаясь поймать мой взгляд в темноте.
— Нью-Йорк? А что в Нью-Йорке?
— Яркие огни и небо, полное звезд.
Она пожала плечами, но я чувствовал ее улыбку, повисшую в воздухе между нами.
— Хорошо. Давай сделаем это. Если там столько звезд, то будь уверен: я в деле.
Некоторое время она молчала, но в моей душе что-то зародилось.
Что-то похожее на надежду.
Наконец, Эви произнесла:
— Кажется, что они так близко. Правда, Диллс? Будто, протяни мы руки, схватили бы одну прямо с неба.
— Да. — Я был напрочь загипнотизирован. — Однажды я обзаведусь одним из этих огромных телескопов, чтобы увидеть, что же там происходит на самом деле. — Я сжал пальцы в кулак. — Мама и папа сказали, что это пустая трата денег, но мне все равно. Я накоплю.
Эви протянула руку и положила ее на мою ногу. Я отвернулся от звезд, чтобы посмотреть на ее милую, сияющую улыбку.
— Если это так важно для тебя, то это не пустая трата денег, Диллс.
Ее слова согрели мою душу. Она будто заботилась обо мне. Я снова повернул голову к звездам, губы изогнулись в улыбке.
— Поверить не могу, что ты помнишь, — тихо произношу я, словно потеряв дар речи от столь продуманного жеста с ее стороны. Не веря своим глазам, я смотрю на телескоп «Селестрон НексСтар».
— Конечно, помню. Я всегда запоминаю то, что имеет значение. — Она пожимает плечами, смущенно опустив ресницы, а я сижу в полной растерянности. Моя голова переполнена неугомонными мыслями и безумными порывами. Например, о том, как сильно я хочу поцеловать ее прямо сейчас.
— Эви. — Смотрю на коробку, затем возвращаю взгляд к девушке. — Ты не должна была это делать. Я знаю, сколько стоят подобные вещи.
— Ну, — говорит она с мягкой улыбкой на губах, — я некоторое время копила и не могла дождаться, когда отдам его тебе.
Я опускаю коробку и обнимаю ее.
— Он мне нравится, — шепчу ей на ухо. — Он мне очень сильно нравится. — Зажмурив глаза, пытаюсь обуздать свои эмоции, но сердце отказывается слушать меня и неистово стучит в груди. — Ну, соберем его вместе? — спрашиваю я, все еще не отступая от Эви, желая навечно оставить ее в своих объятиях.
— Да. — Девушка берет на себя инициативу и отодвигается от меня. Затем она встает и подходит к эркерному окну, глядя на небо. — Сегодня идеальная ночь для наблюдения за звездами.
Следующие полчаса мы собираем телескоп. Время от времени, когда Эви передает бразды правления в мои руки, я незаметно поглядываю на нее, удивляясь полной самоотверженности этой девушки. Несмотря на то, что дом был выкуплен с помощью страхового полиса, который она получила в связи со смертью родителей, в прошлом году Эви работала на двух работах, заменяя своих коллег, чтобы иметь возможность сэкономить достаточно денег. Мало того, что она хотела получить образование по специальности «Английская литература», так еще и намеревалась получить степень магистра и когда-нибудь заняться преподавательской деятельностью.
Из всего, на что она могла потратить свои с трудом заработанные деньги, Эви выбрала это. Она выбрала меня.
«Это просто подарок», — твержу я себе.
Но мой мозг в полной растерянности. В основном потому, что он не поспевает за моим сердцем. Потому что сердце бежит чертов марафон, а Эви — его конечная цель. Она — единственная причина этого забега. Единственный человек, знающий меня вдоль и поперек. Все мои причуды, привычки и желания. Всю мою боль. Внутри меня распространяется волна тепла, которая охлаждает пробирающуюся из глубин неуверенность в себе.
— Ну вот. Мы закончили! — Девушка хлопает в ладоши, и я моргаю, освобождаясь от своих мыслей, сосредоточившись на охватившем меня волнении.
Чувствую себя двенадцатилетним мальчишкой, только что получившим самый удивительный подарок в жизни. И в некотором смысле так и есть. Меня растили родители, которые по непонятной мне причине не выражали эмоции. В моем теле вспыхивает огонь решимости. Я отказываюсь быть похожим на них.
— Пошли, Диллс. Небо ждет.
Голос Эви дает мне возможность сделать столь необходимый вдох. Она помогает мне поднять телескоп, и через стеклянные двери мы выходим на маленькую деревянную пристройку в задней части ее дома. Обветшалые доски прогибаются под нашими ногами, когда мы фиксируем телескоп и передвигаем его поближе к краю.
— Мы же не провалимся, правда? — шучу я, и Эви наклоняет голову, изгибая в улыбке свои милые маленькие губки.
— Нет. И раз уж мы затронули эту тему, то, может быть, ты поможешь мне летом поменять здесь полы. Думаю, пора этим заняться. — Ее взгляд затуманен, голубые глаза наполняются слезами. — Папа планировал сделать это тем летом… Ну…
— Эй. — Осторожно скольжу по ее руке своей ладонью. — Да, думаю, пора их заменить. И я хотел бы сделать это для тебя. — Киваю головой в сторону звезд. — Ладно. Давай объездим эту малышку.
Я улыбаюсь, видя, как она благодарна. Медленно наклонив телескоп в сторону неба, я шагаю вперед. И, когда смотрю в него, мои глаза расширяются, а на лице появляется огромная улыбка.
— О Боже, Эви, это удивительно. Вау. Иди сюда, посмотри. — Притягиваю ее к себе, становясь позади нее, пока она наклоняется и рассматривает Вселенную. Кладу свою руку на ее бедро, подбородок располагаю на ее плече. Волосы Эви щекочут щеку, и моего носа достигает запах ванили. — Что скажешь?
Она глубоко вздыхает и медленно выдыхает.
— Я считаю, что это самая красивая вещь, которую я когда-либо видела.
— Опиши, что ты видишь.
— Я вижу… области тьмы, покрытые миллионами крошечных вспышек света. Вижу алмазы, сверкающие в небе. — Эви поворачивает голову, мягкая кожа ее щеки упирается в щетину на моем подбородке. — Я вижу безграничную возможность. — По спине девушки пробегает дрожь, и я обвиваю руками ее живот, прижимая ближе к себе. — А что видишь ты? — шепчет она.
Тебя, только тебя.
Эти слова зародились в моем горле, но растаяли на языке, прежде чем успели сорваться с губ. Вместо этого, чтобы переключиться, я начинаю думать о небе. В конце концов, Эви и есть мое небо. Она повсюду.
— Я тоже вижу безграничную возможность. И знаешь, что еще? — Небо гипнотизирует меня, так что слова льются из меня рекой. — Я вижу темный холст, окрашенный каплями яркого белого света, бесконечную красоту мерцающего моря, которое делает небо таким великолепным.
— Вау. Красиво и так поэтично.
Я шепчу около ее уха:
— Это лучший подарок, который мне делали. Когда-либо.
Она кладет свои руки поверх моих. Это мой рай. Я мог бы стоять так вечно: только Эви, я и звезды.
— Я победила в этой игре, — смеясь, говорит девушка, и я смеюсь вместе с ней, запрокинув голову назад.
