– Я не расскажу о том, что видел отцу, но это последнее, что я делаю для тебя, тварь, – шипит юноша.
– Дай мне объясниться! – чуть ли не вопит Гермиона.
– С удовольствием, Грейнджер, – его губы растягиваются в дерзкую ухмылку. – Я то знаю, как ты объясняешься, – он пахабно скользит взглядом по ее фигуре, задерживаясь глазами на выпуклостях груди. – Но у меня есть невеста, – он поднимает вверх руку, и кольцо блеснуло на его пальце, – так что извини, дорогуша, может быть, в другой раз.
Он только успел закрыть свой рот, как она подлетела к нему со стремительностью дикой кошки и залепила пощечину.
– Ты жалок, Малфой! – рука снова опускается на его щеку. – Ты снова совершаешь ту же ошибку, что и тогда, – кричит девушка. – Ты не веришь мне, – громче прежнего выкрикивает девушка и снова заносит руку для удара.
Но он в воздухе перехватил ее руку. И вторую. Схлестнулись взглядами, испепеляя друг друга. А потом он понял, что «снова совершает ту ошибку».
Сердце пропускает удар, потому что она помнит. Но как давно? Но это неважно, ведь от этого только больнее. Она все помнит, но выбирает кого угодно, только не его, Драко Люциусу Малфоя.
Резкий выпад в ее сторону, а затем переворот – и вот она уже прижата его телом к стене.
– Пусти, – вырывается девушка. – Не трогай меня, урод, – глаза блестят от слез, и он это видит.
– Грейнджер, – слишком тихо, практически зловеще, произносит Драко, – умоляю, скажи правду. Всего один блядский раз.
Она замирает в его руках, а его рука сжимается на ее нежной шее все сильнее, будто побуждая ответить правду и поскорее.
Он раздумывал, что спросить. Он просил всего одну правду, но что для него важнее? Так уж и важно, когда и как к ней вернулись воспоминания? И он даёт ей право выбрать, на что ответить.
– Почему?
Она снова забилась в его рука раненной птицей, но он лишь крепче сжал ее ладонями.
– Я хотела тебе все рассказать, – наконец всхлипнула девушка, – правда хотела. Я сказала тебе тогда, что удивлю тебя в тот вечер, – слезы текли ручьём.
– О да, незабываемый вечер вышел, – скривил Драко рот в улыбке, – а я думал, что ты мне просто в жопу дашь, – горько закончил парень.
– Все должно было быть по-другому, – шепчет Гермиона. – Драко! – вскрикивает она, чувствуя, как его рука с новой силой сжимает шею. – Мне больно, Драко! – ее ноги уже отрываются от земли.
– Мне тоже больно, Грейнджер, – его тихий шпор разрывал перепонки в ушах. – Ненавижу тебя, рыжая, – неприкрытая горечь слышится в его прерывистых фразах.
– Я шатенка, – хрипит девушка.
– Нет, Грейнджер, – он слишком спокоен, словно уже принял решение, и сейчас его руки это реализуют. – Ты рыжая, как ржавчина. Ты ржавчина, Грейнджер, в моей жизни. И сколько не три, ты не смываешься, – он прикрыл глаза, – ты всегда возвращаешься. Ты въелась в меня. Ты меня медленно убиваешь.
– Я… я не хотела… – Гермиона чувствует, что проигрывает эту битву за жизнь.
– Есть только один способ избавиться от ржавчины – заменить, – продолжает он.
Но ей не было замены. Астория была не той. Замены для Грейнджер просто не было.
– Я убью тебя, а потом убью себя, – решительно произносит Драко. – Ты будешь только моя, – уже две руки сжимают ее горло.
И она почувствовала, что он совсем не блефует. Она буквально чувствовала свою жизнь на кончиках уже его пальцев. Сознание мазалось, и Гермиона предприняла последнюю попытку удержаться в реальности – уставилась в его красивые серые глаза. Последнее, что она будет видеть.
– Покажи мне рай, – просит девушка, и он впадает в ступор, не понимая, что сейчас происходит.
– Нет, Грейнджер, я утащу тебя за собой в ад, – скалится Драко.
Она собирает все свои силы и говорит:
– Темный Лорд пообещал мне жизнь… в обмен на кое-какую информацию об Ордене…
– Ты бы никогда не…
– Та Гермиона Гр-р-ейнджер… Конечно, нет… Но мне нужны были гарантии моей ж-ж-жизни…
– Что ты сделала, Грейнджер?..
– А вот миссис Малфой смогла… и осталась бы жива…
– Грейнджер, – ахает Драко.
– Я принесла кл-кл-клятву, что не… не расскажу тебе, что все вспомнила…
Драко почувствовал лёгкий укол совести или чего-то отдаленно напоминающее ее. Черт возьми – она все помнила, а он… оскорблял ее, снова насиловал. Теперь он понял, почему она пила ту настойку.
Прикрыл глаза, словно это могло помочь ему убежать от реальности.
Она положила свою руку поверх его, что по-прежнему ее душила, медленно отбирая жизнь.
– Я любила тебя, – его глаза широко распахиваются. – Я должна была выйти за тебя-я-я…
Ее слова просто убивают его. Он и не думал об этом. Это не могло быть правдой. Но было. Черт, он снова наступил на те грабли.
– Я тогда бы тебе все рассказала, – продолжала шептать одна, и Драко жадно вдыхал ее слова. – Но Темный Лорд не играет честно…
– Что он с тобой сделал?
– И так вот я вышла замуж за твоего отц-ц-а, – закончила Гермиона.
– Больной ублюдок, – выдохнул Драко. – Я убью его!
– Неч-ч-ч-ем дышать, – она сильнее сжимает его руки в ответ, и он наконец-то осознаёт, что по-прежнему делает ей больно. Снова.
– Прости, – спохватился он и разжал свои руки. Она бы упала, но в этот раз он ее удержал.
Мир по-прежнему плыл перед ее глазами, но она упрямо пыталась оттолкнуть его. А он глупо улыбался, снова и снова прокручивая в голове ее последние слова. Даже не заметил, что все в прошедшем времени.
– Ох, Грейнджер, – он с сожалением смотрел, как она пыталась восстановить дыхание и тепла шею. – Синяки останутся, но домовики вмиг залечат.
– Не трогай меня, – резким движением она скинула с себя его руки, и мир снова поплыл.
– Это должен был быть я?
– Я тебе уже ответила.
– Повтори, – показывает он.
– С первого раза не расслышал?
– Пожалуйста, – просит он, снова сжимая, но в этот раз ее плечи.
Боится боли, поэтому кричит:
– Да! Я хотела выйти за тебя! – кричит она, снова начиная плакать.
А в следующее мгновение он врезается в нее, практически со всей силы, и они падают на пушистый ковёр, что делает падение максимально безболезненным.
– Нет! – просит она.
Но он уже сминает ее трепещущие губы своими требовательными. Она сопротивляется, бьет кулачками по спине, но он ничего не замечает – он влюбился. Снова.
Он не сдержал стона, когда она капитулировала – сжала его волосы на затылке и притянула к себе, максимально близко.
Он смаковал ее, заново открывая, изучая. Она задыхалась в поцелуе и давала ему все, что он хотел. Она скучала по нему. Она хотела этого. Тогда почему это не приносит радости?
Ее сопротивление стало слабеть, и Драко пошёл в наступление – задирал подол ее платья.
– Нет, нет, – хрипло произносит девушка, – Нам нельзя.
– Почему?
– Я заму…
– Нет, не произноси это, – он прикладывает палец к губам, не давая закончить. – Ты хотела быть моей, и ты ею будешь, – обещает Драко.
– Драко! – ахает девушка, а он и перечесть не может, сколько раз она сегодня завела его по имени. Это не он показывал ей рай, а она туда его вела.
Палец с губы пополз ниже, еще ниже, пока наконец не добрался до груди. Несильно сжал полушарие, а она выгнулась так, словно сам Зевс в нее молнию швырнул.
– Я так скучал, – прошептал он прежде, чем снова ее поцеловать. Или она первая к нему потянулась – тут было непонятно.
И она тоже скучала. По нему. Да и вообще по малейшему проявлению тепла от других. Именно поэтому она наслаждалась этим. Его пальцы дрожали, когда подбирались к краю ее трусиков. Она попыталась свести ноги, но корпус парня не дал ей этого сделать.
– Мы не можем, – слабо возразила она.
– Можем, – большой палец уже нащупал клитор и нажал на него.
– Мы не должны, – пискнула она, когда он добавил еще один палец.
– Мы просто обязаны, – улыбнулся он.
– Нельзя-я-я, – простонала она, когда он стал поддразнивать пальцем вход во влагалище.
