— А то! Знал бы ты, сколько раз меня это на оперативках выручало…
Вик резанул взглядом по невозмутимой физиономии приятеля, проигнорировав попытку в шутку свалить, и повернулся к экрану ноута.
— То есть все, как я понимаю?
— Да, сегодня выпускают.
— Но там же стопроцентная доказуха? Где твои проебались?
— Нигде. Доказуха есть. Но его под залог выпустили. И справку предоставили, что хроник.
— Ну, тут, кстати, могли даже и не соврать… — Вик побарабанил пальцами по столу, прикидывая последствия. Не очень благоприятные. — Из психушки, хоть, справка-то?
— Чего стебешься?
— А чего? Плакать? Ну поплачь…
— Так.
Судя по всему, Гору надоел злобный подкол Вика, потому что он повел мощной шеей и поднялся со стула.
Глянул в окно на заснеженный внутренний проезд двора, где располагалось ФСБ, прикурил.
— Ты сам все знаешь. Я все сделал. Сам поучаствовать не желаешь?
— Не могу. Меня там вообще быть не должно, ты же знаешь.
— Вот-вот… тебя не должно, отца твоего — тоже, а потом удивляемся, как это у нас под залог по незалоговым статьям выходят.
— Отец не в курсе.
— Даже так? — Гор развернулся, коротко глянул на Вика, но не стал уточнять.
И в самом деле, чего уточнять-то? Понятно, что Вик решил сестренку прикрыть.
Вик тоже не откомментировал. Все всё прекрасно понимали. И в том числе радения папаши-прокурора по поводу своего отпрыска. Который примерно через час должен был выйти под дикий залог на свободу.
До суда, само собой.
Все законно. И правильно.
В том, что, едва появившись на улице, мелкий твареныш нарежет за границу, ни Гор, ни Вик не сомневались.
Законных способов остановить это у них не было.
Оставались…
— Давай-ка я с нашим стритрейсером побеседую еще, — задумчиво сказал Вик, перехватил взгляд Гора, — как он тебе, кстати?
— Никак, — пожал плечами тот, — дело ты видел, эпизоды считал. Шустрый мальчик. Только по двум, как подозреваемый шел, по одному влетел. И все. Остальное не удалось доказать.
— А сестричка его?
— Там вообще ноль. Понятно, что пособница, но не докажешь. Она еще и шустрая такая, в воздухе переобувается.
— А насчет того, нахрена они помогли Светке, что думаешь?
— Здесь мотивация туманная. Курагина стоит на том, что просто услышала разговор, когда столик обслуживала и решила предупредить. Но сам понимаешь… Ребята с таким прошлым не просто так устроились в один из самых дорогих клубов города. И непонятно, почему все кинули. Наверняка, хотели кассу поиметь.
— Кстати, что там по владельцам? Может, через клуб на прокурора наехать можно?
— Нет. Все чисто. Он не владелец по бумагам. Даже не близко. В разработку, естественно, взяли, но это не быстрое дело, сам понимаешь. Да и бесперспективное. Он тоже не дурак, чтоб так подставляться по-глупому. Если только в СБ их стукануть…
— Не вариант. Там у него зять сидит, помнишь же.
Гор отвернулся к окну, поиграл желваками.
От всей его фигуры шла настолько ощутимая угрожающая волна, что будь на месте Вика кто другой, то напрягся бы уже. Но Вик и сам сейчас что-то похожее ощущал.
Потому что перед глазами то и дело возникали сцены сегодняшнего утра, Снегурка в его постели, ее глаза, чистые и душу ему раздирающие. И свое ощущение правильности происходящего.
Того, что теперь все на месте. Все, как надо.
И такая злость поднималась от сердца, когда понимал, что всего этого тупо могло и не быть! Что одна обдолбанная тварь могла все это разрушить. Просто так. Потому что захотелось.
А еще более мерзким было то, что он, несмотря на все свои полномочия, на положение и даже доказательства стопроцентные, не мог на законных основаниях разобраться с этой гнидой.
Гор уселся обратно в кресло, достал сотовый.
— Костя, а Курагина когда выпускаем? Ага. Как прояснится, сразу мне, понял?
Обменялся взглядами с Виком, набрал еще номер:
— Висюк? Приветствую. Да, ну не быть мне богатым… Да и по должности не положено, ага… Слушай, вы там того, про которого я тебе говорил, когда выпускаете? А подзадержать? Дополнительный осмотр, протокол, карцер за сопротивление и оскорбление… Висюк, ну не мне тебя учить! Надо, чтоб чуть-чуть посидел. Часа три-четыре. Пять. Да. Даже так… Ну, он тебе не указ… Да… За мной должок.
Убрал телефон, усмехнулся Вику.
— Папаша с утра машину послал дежурить под окнами. Уже несколько раз звонили, чтоб пораньше выпустили. Но Висюк твердо обещал три часа. Так что времени в обрез. Курагина выпускают через десять минут. Сестра его вышла еще вчера. Так что времени мало у нас, погнали.
Вик кивнул, вырубил ноут и подхватил куртку.
У них было немного времени, чтоб развернуть ситуацию так, как им надо.
Пусть и не совсем законными методами.
29. Шашки на трассе
— А ты, Максик, полный отмор, да? — задумчиво спросил Вик, наблюдая, как обычная приора в очередной раз затевает шашечную игру на шоссе.
Двигалась тольяттинская развалюшка совсем не так, как должна была. Не как ведро гвоздей. А мягко, плавно, даже хищно.
— Зови меня просто «Безумный Макс», — самодовольно и весело прозвучал голос Курагина в наушнике.
— Не похож на Гибсона, — заметил Гор, отслеживая по другому монитору месторасположение основной и двух машин сопровождения. Позаботился папаша о своем маньячилле карманном, ничего не скажешь… Ну ничего. На каждого маньяка найдется тот, кто его переманьячит.
— Какого Гибсона? — искренне удивился Макс, и приора на экране круто вильнула, ускользая от лобового с фурой.
— Который в «Безумном Максе» играл, — пояснил Гор.
— Так там же Харди играл!
— Это в новой версии.
— А есть старая? — голос Макса звучал до того удивленно, что Гор с Виком только переглянулись понимающе.
Ну надо же, с какими щенятами дело приходится иметь! Не знают классику! Безумный Макс для них — Харди! Зашибись…
Вик не стал отвечать и засорять эфир. Многолетняя привычка, когда в засадах была одна частота и на этой частоте порой такое творилось… Люди от скуки и многочасового сидения на одном месте реально дурели. Анекдоты похабные, впечатления после секса с женщиной, отдельные, очень болезненные впечатления после секса на ковре у начальства… Пока руководитель операции не опомнится и не прекратит этот бред, много чего можно было услышать.
В его конторе, конечно, с этим делом было построже, да и гаджеты посовременней.
Но привычка — вторая натура.
Да и о чем разговаривать с наглым щенком, умудрившимся выбесить Вика еще до начала их сомнительной, очень опасной и совершенно незаконной операции?
Нет, правду говоря, Максим Курагин фишку просек сразу. И согласился решить вопрос, без каких-либо встречных предложений.
Видно, тоже счетик имелся к прокурорскому сынку.
Вик и Гор встретили Максима у ворот СИЗО, подхватили под локти и утащили в машину.
— Эй, да я уже все сказал, господа офицеры, блять! — ругался Курагин, правда, особо не сопротивляясь.
Хотя мог бы, тем двоим тварям он навалял капитально, один до сих пор в реанимации.
— Спокойно. Просто поговорим, — утешил Вик.
Гор ничего не сказал. Но удвоил скорость.
В конце концов, сейчас век цифровых технологий, кто угодно мог заснять интересную картину.
Отбрехивайся потом.
Они, конечно, по-максимуму проверились, но от идиота защиты, как правило, нет.
В машине не стали миндальничать, забрали телефон, обшмонали.
— Вот не понимаю я тебя, господин подполковник, — расстроенно обратился к Вику Курагин, — за что такая неблагодарность? Я жизнью рисковал, сестренку твою спасал… Как она, кстати? Спрашивала обо мне?
— Рот закрыл. — Хмуро ответил Вик, игнорируя наглые выпадки сосунка насчет Светы. И так еле сдерживался, потому что прекрасно помнил, как он ее тискал после успешного освобождения.
Твареныш наглый.
