Он глянул на Гора, тот кивнул. И сделал предложение, от которого невозможно отказаться.
Курагин посерьезнел, подумал, посмотрел в окно.
— Так, давайте еще раз, а то мало ли, чего-то не так уясню. Мне надо будет на трассе отрезать тачку этого маньяка от двух тачек сопровождения. Потом подрезать и загнать в отбойник в указанном вами месте. Потом подождать вас. Так?
Вик и Гор не отвечали, просто сверлили говорящими взглядами напрягшегося Курагина.
— Вопрос: почему я? Хотя, нет. Не вопрос. Я так понимаю, ордеров, бумажек и прочего у вас нет? И если все пойдет плохо, меня просто сольют? Весело, чё… А можно спросить… Хотя не. Глупо. У вас же досье. Скажу сразу: я ни в чем не виноват. Все, что там написано — ужасное стечение обстоятельств.
— Заткнись, — Вику надоело балабольство Курагина, — сделаешь?
— Сделаю.
Курагин посерьезнел. И тон, которым он ответил, не оставлял сомнений в том, что реально сделает.
Вик с Гором опять переглянулись. Понятно же, что за внешней няшностью и дурашливостью скрывается очень непростой парень. И дно там даже не двойное.
И потому смысла уточнять, почему он без условий принял их предложение, не было. Правды все равно не добьешься.
А сейчас он, по крайней мере, говорил искренне, Вик такие вещи просчитывал на раз.
— Ладно, мне бы сестренке позвонить, она волнуется… Вернете мобилу?
Гор, хмыкнув, перекинул телефон Курагину.
— При нас.
— Ну лады… Какие серьезные. И да, мне моя тачка нужна будет.
— Зачем? Она же еле ползает?
— Это ваши ламбы еле ползают! А моя девочка летает!
— Что-то не особо она от субару улетела.
— Потому что условия незнакомые. Испугалась она!
Тут в трубке губки сменились коротким «Алло».
— Привет, коза. Я подзадержусь.
— Тупое чмо, какого хера опять? — раздался на всю машину злой голос Курагиной.
— И я тебя люблю, сестренка! — быстро попрощался Макс и нажал отбой. Глянул на каменные лица подполковников, улыбнулся обаятельно, — волнуется просто. А так она у меня солнышко.
Гор, снова хмыкнув, отвернулся к окну.
Вик, с некоторым удивлением отследив второй нехарактерный для приятеля хмык, сделал себе зарубку прояснить этот вопрос.
Потом. Когда решат с основным.
И вот теперь они наблюдали за тем, что вытворял на трассе этот полудурок, и Вик ловил себя на том, что даже у него, повидавшего виды, сердце периодически екает.
Потому что Курагин реально был полностью отмороженным идиотом.
— Ты бы угомонился, не привлекай внимание, — посоветовал Гор, которому тоже слегка плохело от шашек на трассе.
— Наоборот, господа полковники, надо создавать впечатление повернутого кретина. Тогда, если влечу, вопросов меньше будет. Вы же меня вытаскивать не собираетесь? Должен я себе подушку безопасности обеспечивать?
Голос Макса, веселый и с небрежной ленцой, шел полностью вразрез с тем, что сам Макс вытворял на трассе.
— Так, внимание… — скомандовал Гор, увидев, что нужные объекты приближаются, — погнали.
— Странная команда, — ржанул Макс, — но я тебя понял. Погнали.
И он действительно погнал. А через десять минут Вик и Гор убедились, что ставка сделана правильно.
Потому что бешеной приоре не только удалось оторвать две машины сопровождения от основной, тупо, по-одной, раскидав их по дороге, так еще и водителя тачки прокуроского сына, видно, Макс своими плясками бешеными запугал до мокрых штанов, потому что тот начал делать ошибки, прятаться за другими машинами, и в итоге слетел в кювет. Именно там, где и требовалось.
— Ну вот, — довольно заявил Вик, когда они с Гором летели к месту назначения, — а ты говорил: «Тупой план». Сработал же?
— Вот потому и сработал, что тупой. Чему вас только в ваших академиях учат, — ворчал Гор, выруливая на боковую.
— Тому же, чему и вас.
— Нет, у вас еще и про горячее сердце и холодную голову.
— Ну да. Это — первым делом. Феликс — наше все.
— Не трепани при руководстве. У вас другое «наше все».
— Не будем про политику, ага?
— Не будем. Приехали.
Макс сидел в машине, философски разглядывая покореженную иномарку.
— Я не стал подходить, — повернулся он к подполковникам, — маньячок, похоже, в обмороке, или помер, водила стартанул в лесок, я его вооон там, на трассе, видел. Скоро здесь будут пожарные и полиция. И все будут искать меня. Может, я поеду?
— Езжай, — благосклонно кивнул Вик, доставая из-под сиденья небольшую полицейскую дубинку.
— До свидания.
— С тобой свяжутся.
— Зачем еще?
— Будут вопросы.
— А, может, не надо?
— Надо.
Курагин огорченно вздохнул, но не стал спорить.
Вик и Гор проследили, как приора, газанув, очень шустро вписалась в поток машин, развернулись к покореженной тачке, переглянулись.
То, что они собирались сделать, абсолютно ни разу не было гуманным и правильным. Да и законным тоже не было.
Но сейчас вопрос стоял вообще не так.
Через десять минут, выезжая на трассу и размышляя, сколько времени у них есть для полноценного расследования дела, при условии, что главный фигурант оклемается примерно через неделю, Вик чуть было не пропустил звонок от Снегурки.
Задумчиво разглядывая слегка заляпанную кровью рубашку, он принял звонок, улыбаясь. Приятно, черт… Сама звонит. Тепло так на душе. Эх, несет тебя, подпол… Куда только вынесет?
— Ви-Вик… тор… Евгеньевич… — голос у Снегурки был такой, что Вик напрягся. Прямо как в тот раз, когда она звонила, чтоб сообщить, что они со Светой вперлись в проблемы.
— Саша? Что?
— Мне… Понимаете… Они… И говорят, чтоб я флешку…
Сука! За всеми этими проблемами упустил из виду основное!
— Ты где?
— Дома… Ой, то есть, на работе…
Уже хорошо.
— Сиди там. Я сейчас приеду.
Отключился, уставился перед собой, сжав зубы.
— Что-то случилось? Нужна помощь? — спокойно уточнил Гор, не отрываясь от дороги.
— Нет. Это семейное.
30. Неожиданность
Я нервно вытираю пыль с полок в гостиной, поглядываю в панорамные окна, выходящие на сад и чуть-чуть на ворота.
Мой подполковник обещал сейчас приехать… Черт… Скорее бы!
Времени совсем немного мне дали.
Тряпка падает на пол, подхватываю, сжимаю.
Надо чем-то занять себя. Таким, чтоб не отходить от окна. А то грымза просечет, что бездельничаю, и найдет мне работу по душе. По ее душе, естественно. Туалеты, там, освежить, или на цокольном этаже сауну прибрать…
И плевать, что сауной на моей памяти здесь никто ни разу не пользовался.
Как и половиной туалетов в доме тоже, впрочем.
Нет, в целом, я с ней согласна. Наняли — работай. Но вот конкретно сейчас все из рук валится.
Они позвонили неожиданно.
Учитывая то, что на телефоне моем прослушка никуда не делась, я, в принципе, могла бы и не запоминать сказанного. Но запомнила. Каждое гребанное слово.
— Ты, сучка, думала спрятаться? — резкий голос в трубке заставил сердце подпрыгнуть к горлу.
Но собралась. В конце концов… Чего-то подобного я и ждала. И Вик предупреждал…
— Яааа… Не прячусь… Кто вы?
— Знаешь, кто. Привет тебе от твоего корешка, Ваньки.
— Он не корешок… Уже.
— Да? А он другое тут пел. Врал, наверно, сучонок. Придется поучить правду говорить злым дядям.
— Не надо!
Слова эти вырвались помимо воли, помимо соображения. Ванька у них, значит… Бьют его? Мучают?
Сердце сжалось.
Несмотря ни на что, Ванька не чужой мне был человек. И я совсем не хотела ему вреда. И боли не хотела.
— Да? А ты хочешь своему парню помочь?
Голос был глумливый, с характерными растягиваниями в нос. Я знала, кто так говорит. Насмотрелась.
— Он не мой парень. И никогда им не был. Вы ошибаетесь.
— Не пизди, кукла. Он тебя на домик навел, в котором ты сейчас жопу греешь. Так что ты ему должна. И мне тоже.
