«Я поняла, Малфой! Поняла предельно ясно, что ты хочешь думать, что поступаешь правильно… Хочешь поступить, как хороший человек! А в итоге, думаешь только о себе!!! А как же я? Как же то, что чувствую я?»
Драко дергано снимает с себя праздничный костюм и вешает его на плечики, переодевается в серую тёплую пижаму. Он ляжет спать, а завтра уедет в Лондон. Надо заснуть и не думать ни о чём. Только вот ночью во сне к нему снова придёт упрямая, своенравная и такая сладкая гриффиндорка…
Чёрт…
Он берет с полки тяжелую книгу из коллекции Снейпа. На уродливой кожаной обложке надпись «Трансфигурация и зелья. Лечение сложных проклятий. Медицинская энциклопедия». Самое-то на сон грядущий. Погрузиться в мир мерзких колдофото и статей о самых беспощадных проклятиях.
И не думать о ней… О её поцелуях, о том, как она гладила его тёплыми ладонями, как смотрела — доверчиво, с желанием! О том, как сжимала его ногами, а он целовал её восхитительную грудь, и в ней было так тесно и жарко… так хорошо, что хотелось продлить эти мгновения. Медленно двигаться в ней и слушать её тихие стоны… Звуки, которые сводят его с ума…
Драко с рычанием выдыхает. От одних только воспоминаний у него снова все на подъёме! Какого чёрта он не сдержал своего жеребца в штанах! Набросился на неё, как голодный! Слабак!
Резкий стук в дверь отвлекает его от мысленных терзаний.
— Кто там? — нервно кричит он, подходя к дверям.
— Малфой, я за смокингом! Надеюсь, ты его не испортил? — раздаётся нахальный голосок от которого сводит зубы.
— Пэнс, зайди утром!
— Открой, я не хочу разговаривать с дверью! — визгливо орёт Паркинсон на весь коридор. Не хватало ещё, чтобы её увидели около его комнат, потом по Хогвартсу поползут грязные слухи и не отмоешься…
— Чёрт, Паркинсон! Иди на хрен! — он открывает дверь, мелкая наглая слизеринка насквозь пропахшая огневиски отталкивает его.
Она врывается в гостиную, а за ней…
— Грейнджер… — во рту пересыхает, Драко и не думал, что увидит её так скоро…
Гермиона выглядит ещё соблазнительнее и гораздо горячее, чем на балу — на ней короткое красное платье и на лице немного больше макияжа. Она пьяна и еле держится на ногах обутых в чёрные туфли на шпильках. Заметно дурное влияние Паркинсон, это что-то в её стиле.
— Грейнджер… — повторяет он ошарашенно и стряхивает наконец одурение, которое напало на него при виде её стройных длинных ног и добавляет короткое. — Вау!
— Что, Малфой, не ожидал её увидеть? Думал быстро избавиться? — победно голосит Паркинсон, словно совершила подвиг. — А вот на тебе, выкуси!
Гермиона хохочет, закрывая за собой дверь, и неловко прислоняется к ней. Она оправляет слишком короткое платьице, но он острым глазом замечает, что из-под красного подола сверкают черные кружевные трусики. Хорошее зрение — это не всегда полезно. Его уверенность о том, что он принял правильное решение тут же колотится о новые скалы сомнений. Он хотел быть справедливым и правильным, но, черт побери, как же это болезненно! И пижамные штаны на уровне паха хочется прикрыть руками.
— Пэнси, не пугай парня, а то у него случится приступ, — Гермиона кидает на него пьяный взгляд и с усмешкой приправленной каплей грусти добавляет: — Он уже простился со мной!
— Значит, поздоровайся с ним снова! — смеётся ей в ответ слизеринка и прыгает на диван. — Ты же вежливая девочка!
Гермиона смотрит на него не отрываясь, и к его лицу приливает кровь, становится жарко.
— Я тебе говорила, Пэнси, что это плохая идея? — произносит кудрявое наваждение и делает к нему пару неровных шагов, становясь напротив.
— Давай, скажи ему привет! — командует Паркинсон.
— Привет, Малфой… — произносит Гермиона, вздергивая гордо носик. — Я не хотела приходить, так что не злись… Это все она! — и тыкает пальцем в свою новую подругу, хохочущую на диване.
— Привет, Грейнджер, — Драко включается в игру, он чувствует себя немного странно, а на его лице появляется неуверенная полуулыбка. — Я не злюсь… Всегда рад гостям, тем более таким приятным…
Он окидывает её слишком откровенным раздевающим взглядом, и она возмущённо открывает ротик, дико краснеет и отшатывается, чуть не падая. Драко рефлекторно протягивает руки, чтобы удержать её, но Грейнджер отскакивает и бежит к Паркинсон.
— Пэнси, уходим отсюда! — она тащит девчонку с дивана. — Я не хочу его видеть! Я ненавижу его!
Драко хмурится, а Пэнси ведёт себя, как упрямая ослица.
— Нет! Я пришла мстить! — отвечает она, пьяно растягивая слова, оглядывается вокруг и с довольным визгом бросается к столу. — О, смотрите-ка, что он читает! Грейнджер! Иди сюда! Тебе это понравится!
Грейнджер раздражённо стонет.
— Пээээнси! — но следует за ней.
Она закусывает губу и с интересом склоняется над книгой, которую Драко планировал почитать.
— Вау! Может наколдуем ему такие бородавки? — предлагает Пэнси и прыскает, Гермиона хохочет и поглядывает на него мстительным взглядом. — А ему бы подошло! Много, мноооого бородавок!
Малфой усмехается. Пьяная Гермиона вызывает у него улыбку. Она морщит нос и кривит красные губы, на лице яркий румянец. Ещё и в красном платье. Настоящая мисс Гриффиндор.
Они склоняются ниже. Драко молча наблюдает, скрестив руки на груди и присев на спинку дивана. На его глазах происходит нечто невероятное. Две девчонки, которые друг друга терпеть не могли, пылали друг к другу жгучей ненавистью, стоят рядышком, пьяные, и с горящими глазами разглядывают не самые приятные картинки с последствиями от проклятий, весело хихикают и шушукаются. Этот вечер он запомнит надолго…
— А Рону подошли бы эти грабли вместо рук! — тыкает пальцем Паркинсон и, хохоча, чуть не падает у стола.
— Нееет, грабли Хиггсу… Он это заслужил! Чтоб неповадно было… — Гермиона наклоняется над книгой так низко, что у Драко в штанах начинаются новые волнения. Память выдаёт самые пикантные картинки, когда она вот так же стояла в шахматном клубе, упершись об стол руками, его пальцы ласкали её между бёдер, и она громко несдержанно стонала от каждого его движения в ней…
Ооо, Великий Мерлин и все Святые мира, когда эти издевательства закончатся!
— Точно, чтобы не совал свои руки куда не следует! — девчонки весело хохочут, подталкивая друг друга.
— Слушайте вы, две пьяницы! — Драко надоедает этот балаган. — Может, вам кофейку или антипохмельного?
Книга резко возвращается на полку, а девчонки разочарованно кричат. Пэнси закатывает глаза:
— Фу, Малфой! Какой ты скучный стал! Давай нам огневиски, а то у меня закончилось! — она трясёт маленькой бутылочкой перед его носом.
— Наконец-то! — хмыкает он, чувствуя себя действительно очень скучным и правильным.
— Она что, была с эффектом незримого расширения? — непритворно восхищается Грейнджер и хватает мелкую тару из рук своей новой подруги.
— Ага! — гордо приосанивается та, упираясь рукой в стол для пущей устойчивости.
— И сколько там было? — Гермиона с восторгом и уважением разглядывает слизеринку. Драко еле сдерживается, чтобы не рассмеяться.
— Три бутылки! — гордо отвечает Паркинсон. — У папы свистнула из бара! Лучшее огневиски из его коллекции! И сама навела чары расширения!
— Да ты не такая дура, какой хочешь выглядеть! — Гермиона почти влюблённо смотрит на Пэнси, а та отвечает ей таким же взглядом.
— Вот так, Грейнджер! Я не так тупа, как кажется!
И они обе снова начинают громко смеяться.
Драко, уже не сдерживаясь усмехается в голос вместе с ними, на что девчонки тут же замолкают и кидают в него такие взгляды, что надежды остаться в живых нет.
— Чего смеёшься? Неси огневиски! — хмуро командует Паркинсон.
— Серьёзно? Немного повежливее дамочка! И в моем баре из коллекционных напитков только антипохмельное! — отвечает он недовольно.
— Сам его пей! — дамочка неисправима.
Она обидчиво надувается и снова плюхается на диван. Вероятно, Пэнси он обидел сильнее, чем Грейнджер, потому что она совершено несносна. А Гермиона, в противовес этой наглой девице, ведёт себя более менее прилично, хотя тоже еле держится на ногах. Она проходит к Пэнси, скидывает туфли и забирается на диванчик, закрывая попку немилосердно задирающимся платьем. Моргая ресничками, Грейнджер предлагает Драко:
