— А сделай нам твоего вкуснейшего кофе… Пожалуйста…
Малфой нехотя отрывает взгляд от её острых коленок. Отказать ей невозможно. И ему страшно хочется ей угодить, чтобы загладить неприятный осадок после тяжёлого разговора. Пока Гермиона рядом, Драко желает чтобы она улыбалась ему, а не проливала горькие слезы.
— Ммм, да, раз ты так просишь… — Драко согласно кивает ей и бодро шагает в мастерскую, как послушный мальчик.
Он достаёт с полки банку с молотым кофе, прислушиваясь к разговорам новоиспеченных подружек.
— Грейнджер, как ты это делаешь? Меня он не слушается! — бурчит Пэнси.
— Ласка, Паркинсон, — хихихикает Гермиона.
Ласка…
Драко, улыбаясь самому себе, накладывает кофе в серебряную турку, оставшуюся ему в наследство от Северуса Снейпа. Запах в мастерской бодрит насыщенным ароматом с миндальными нотками. Он втягивает носом вкусный воздух и блаженствует. Кофе — это его маленькая слабость.
— Он угощал тебя кофе, Пэнси? — слышит Драко голос той, которую он считает своей большой слабостью.
— Не-а…
— Он варит потрясающий кофе! Это очень вкусно! Напиток богов! — восторгается Гермиона, а он напрягается.
Откуда она знает?
— Грейнджер, ты же не пробовала! — кричит он, не забывая следить, чтобы напиток богов не убежал из турки. — Откуда ты про это можешь знать?
— Оттуда, откуда надо! Не подслушивай, Малфой! — кричит Гермиона в ответ.
— Я не угощал тебя кофе, так ведь? — его мозг уже работает в поисках информации.
Но нет, ни одного случая, когда бы он поил её или рассказывал о своём умении варить этот напиток и о его потрясающем вкусе…
— Малфой, хватит болтать, неси свою амброзию! — ворчливо возмущается Паркинсон. — И кстати, Грейнджер совершено не умеет целоваться!
— Что?! — восклицают Драко и Гермиона одновременно. Вопросы про кофе сразу же становятся неактуальными.
— Ты меня поцеловала и это было ужасно! — фыркает Пэнси.
— Ну что ты говоришь?! — Гермиона смеётся, но в её голосе слышится явное смущение. — Это же ты меня поцеловала!
— Да? А, точно! — та заливисто хохочет. — Но ты все равно плохо целуешься!
— Нет! — возмущённо кричит Гермиона. — Драко, скажи ей!
— Что сказать? — посмеивается он.
Эти пьяные девчонки! Он знает, что Грейнджер сейчас скорее всего вся пунцовая от смущения, а Пэнси победно скалится: она любит ставить людей в неловкое положение.
— Что я хорошо целуюсь! — просит Гермиона. — Скажи, ты же знаешь правду!
Малфой закусывает губу, усмехаясь. Она замечательно целуется, так, что сразу же отключается мозг. Равнодушным остаться невозможно…
— Да, Грейнджер, ты превосходно целуешься! Ты всё делаешь превосходно… — она молчит в ответ, а Малфой хотел бы увидеть её реакцию на его последнюю реплику — каков вопрос, таков и ответ… — Сейчас принесу кофе!
Он снимает готовый напиток богов с огня, левитирует фарфоровый кофейный сервиз и серебряный поднос.
— Давай уже, красавчик! — сердито ворчит Пэнси.
— Согласна, Пэнси, он красавчик, но у него слишком много тараканов в голове… — слышит он тихий голос Грейнджер.
— У тебя их по-любому не меньше и все они зануды и читают книги! — хихикает слизеринка.
— А твои тараканы бегают и кричат: «Где выход?!» — парирует гриффиндорка.
Они тихо смеются…
Когда Драко собирает поднос с кофе и печеньем и выходит в гостиную, чтобы угостить незваных гостий, то на диване его встречают две спящие красотки. Грейнджер устало привалилась к спинке, а Пэнси сложила голову на её плечо.
Чёрт, жаль у него нет колдоаппарата запечатлеть эту невероятную идиллию! Интересно, что эти пьяницы будут говорить завтра о своей совместной попойке?
Драко хмыкает, нахмуриваясь. И что с ними делать? Пэнси он бы с удовольствием выставил за дверь, но… Ладно уж… Он не зверь какой-то…
А вот Гермиону… Малфой оглядывает её, платье наконец-то задралось, и он может спокойно любоваться кружевными трусиками и длинными стройными ножками, которые она безвольно вытянула на ковёр. Хотя, почему спокойно? Эта прекрасная картина очень волнует его.
Он уже попрощался с Грейнджер, но всё оказалось гораздо сложнее, когда он увидел её вновь. Она словно проверяет его выдержку.
Как же ему быть с ними? Решение было простым. Пусть проспятся, тем более, что у него есть место…
Он левитирует Пэнси в спальню и скидывает на кровать. Прикасаться к ней не хочется, от девчонки слишком сильно разит перегаром смешанным с тяжёлым ароматом её духов.
Но вот Гермиона другое дело. Драко осторожно поднимает её с дивана и несёт на руках. Ему хочется этого. Прикоснуться к ней лишний раз. В последний раз. Вдохнуть аромат ландышей, зарывшись носом в её кудри, провести носом по её шелковой коже… Дотронуться губами до её губ…
Нет…
Этого он не может себе позволить. Драко знает, что это затянет его, и он не сможет остановиться. Он аккуратно укладывает её около Паркинсон. Желание улечься рядом с Грейнджер такое сильное, что его зубы чуть не крошатся, так сильно он сжимает челюсти. Он усилием воли заставляет себя убрать её вялые тонкие руки со своей шеи. Накрывает девчонок одеялом и направляется к выходу.
— Малфой, — шепчет Гермиона сквозь сон, и он замирает у двери. — Драко… я знаю, что ты из добрых побуждений… Отказался от меня… Я знаю… Я понимаю, Драко… — и тут она говорит такое, от чего у него холодеет тело, а сердце замирает. — Но я не могу простить… Я так люблю тебя, а ты такой дурак…
Он выдыхает, ошарашенно моргая.
Ему послышалось? Что она сейчас сказала?!
Люблю?!
Драко возвращается к кровати. Её глаза закрыты. Она сладко чмокает губами и сопит.
— Гермиона, что ты сказала? — склоняется над ней, гладит тонкое плечо, но она уже не реагирует, спит.
Малфой точно слышал…
«Я так люблю тебя…» Люблю…
Грейнджер не жалеет его… Она убивает его… Как после этого жить? Она любит его… Любит! За что? Как Грейнджер может любить его? Он ничто… Драко потерял почти всё… он преступник… он не спас её… Зачем он ей? Ни денег, ни статуса, ничего, одни проблемы… Но она любит…
Малфой мягко касается её губ подушечкой пальца. Гладит, обводит контур, любуется. Красивая, нежная девочка…
Она его любит…
И это сводит его с ума. Это слишком невероятно…
Комментарий к 11 глава Друзья-читатели!
Я тут немножко поколдовала и сообразила колдофото наших любимчиков со Святочного бала! Кому надо, гоу в мою группу! Делюсь! Я сама в огромном восторге от неё
