Карабин вздохнула и медленно обвела всех присутствующих бесстрастным взглядом, ничуть не смутившись от прозвучавших вопросов, словно те никак не поколебали ее уверенность в своей правоте.
— Вы родились марсианами и прошли со своим народом тяжелую и смертоносную войну с Плутарком, — начала она, чуть приподняв голову. — Но почему-то после вы трое выбрали жизнь на совершенно чужой вам планете. Вы решили, что ее судьба, оказавшаяся под угрозой одного из плутаркианцев, намного важнее, чем будущее вашего родного дома. Была ли это месть одному из преступников или желание сменить обстановку, но вы сделали свой не самый достойный с точки зрения вашей расы выбор. И все полтора долгих и тяжелых лета, что мы провели в кропотливом и изнурительном восстановлении своей почти уничтоженной планеты, вы наслаждались сытой и довольной жизнью в земном мегаполисе. Не мне вас осуждать. Я лишь констатирую факты. Но спустя все это время вы снова появляетесь на Марсе. Что вы нашли здесь на месте наших когда-то больших и развитых городов? На месте тех руин и перепаханных взрывами земель, которые, я уверена, вы никогда не забудете? На месте погребальных пепелищ, где мы едва успевали провожать в последний путь наших родных? На месте того ужаса и горя, которые охватили каждого оставшегося в живых марсианина, ибо прежний мир закончился навсегда, а новый нужно было отстраивать с нуля, без сил и ресурсов, без укрытия и пищи, без желания жить дальше? Что вы видите сейчас на Марсе?
И она сделала паузу, не ожидая ответа, но давая словам медленно осесть в сознании и расцвести чудовищным смыслом, который она стремилась передать.
— Мы выжили, — продолжила она. — Через не могу и не хочу мы учились идти дальше. Мы по крохам, из руин собрали новые производства и фабрики, чтобы не утратить освоенные технологии. Мы отстроили простые поселения, чтобы нашим сородичам было где укрыться от холода и песчаных бурь. Мы высадили уцелевшие семена растений, чтобы было чем питаться, и добывали из отдаленных территорий лекарственные коренья, чтобы было чем лечиться. Мы учились не просыпаться по ночам от ужаса и горя, ценить друг друга, трудиться без ропота и жалости к себе. Мы с кровью и пóтом восстанавливали этот мир, чтобы верить в смысл этого слова: мир, а не война. Жизнь, а не смерть. Когда я стала комендантом Сэто, я поклялась его жителям, что сделаю все, чтобы не допустить новых войн и потерь. Чтобы сохранить тот порядок и жизненные устои, которые мы утвердили и ценим. И марсиане потихоньку стали оживать. Верить в то, что у нас получится.
Карабин снова замолчала и, сделав несколько шагов, приблизилась к стоящим рядом друг с другом братьям.
— Но тут появляетесь вы. Весь ваш отряд. И заявляете о начале какой-то новой войны. Влетаете вихрем с этими новостями, не думая о последствиях. Не зная достоверно, кто враг, откуда ждать нападений, что именно следует делать: спасаться или защищаться. Не выяснив еще ничего, кроме того, что на планете нашлись низкочастотные установки в количестве нескольких штук, вы утверждаете, что это угрожающая всей планете война! Где она? С кем? Сколько собирать солдат и куда их отправлять? Ничего из этого Советом по безопасности не оговорено. Отряды не мобилизованы. Командующий примчался в Сэто на пару часов и не оставил никаких распоряжений. Однако слухи по поселению уже поползли. И я не хочу, чтобы мои жители впали в панику и ужас тогда, когда мне еще нечего им ответить. Поэтому всех вас я считаю нежелательными гостями в этом месте. Выгнать не могу, ибо вы подчиняетесь не мне, но оградить от вас жителей обязана.
И Карабин решительно взмахнула хвостом, подчеркивая этим жестом серьезность своих слов.
Винни хотел было что-то возразить, вскипевший уже давно и еле сдержавшийся, но Тротл сделал ему предупреждающий знак, которого белый покорно послушался, раздраженно прижимая уши и щетиня загривок. Модо недовольно зашипел, не скрывая своего несогласия с произнесенными словами, и нетерпеливо сжимал свои мощные кулаки.
— Карабин, по-своему ты права, и я понимаю твою позицию, — ответил Тротл, прямо глядя ей в глаза. — Думаю, нет смысла объяснять, что Марс во время войны и после каждый из нас троих помнит и будет помнить до конца жизни. Мы все заплатили свою цену за свободу нашей планеты. И то, как трудно было выжить после победы, я знаю лучше, чем то, как меня зовут. Но я не стану объяснять тебе, почему нам важнее было расправиться с последним врагом, нежели остаться здесь и помогать восстанавливать Марс. Потому что таково было мое обдуманное решение как командира. У нас с тобой разные задачи и, как видишь, разные взгляды. Сейчас враг схвачен, и моя совесть как ответственного за спецподразделение Борцов за свободу теперь чиста. Но важно, Карабин, совсем другое. Война действительно началась, и продолжать жить как раньше просто безрассудно. Если ты ждешь, что на горизонте появятся войска, то такого уже не будет. Нам объявлена та война, в которой неприятель себя не обнаружит, а нас всех могут покосить невидимые глазу волны. Чем раньше мы все будем осведомлены, тем больше у нас шансов спасти мирных жителей. Решение за тобой, комендант!
— Извини, но я в такую войну не верю, — горячо возразила Карабин, покачав головой. — Пусть меня известит о ней командующий Стокер и Совет по безопасности, а не сбежавший на Землю бывший командир. А до тех пор извольте не сеять панику и не вводить в заблуждение моих сородичей. К тому же, на Марс без разрешения проникли две землянки, и с возвращением их домой у нас тоже возникли проблемы.
— Эти девушки останутся с нами столько, сколько нужно, — не сдержался Винни, невольно делая полшага вперед.
— Нужно кому? — непонимающе сдвинула брови Карабин. — Или ты тоже мне сейчас заявишь, что одна из них для тебя особенная?
— Да! — твердо воскликнул Винни. — И ты даже не представляешь насколько!
Карабин раздраженно фыркнула и уперла руки в бока.
— Значит так, уважаемые граждане Марса. Мое терпение подходит к концу, и я в последний раз по-хорошему напоминаю вам, что отныне никакие ваши межпланетные отношения невозможны. Ваш долг создать полноценный и крепкий союз с себе подобными женщинами и родить потомство. Это придумала не я, поэтому увольте меня от своих пылких возражений. И если вы с чем-либо не согласны, обращайтесь в Единое правительство. Но на территории Сэто я как комендант не позволю порочить марсианскую честь недопустимыми теперь связями. Вам все понятно?
— Более чем, — расправил плечи Тротл. — Но земные девушки останутся с нами как минимум до того момента, пока я не переговорю со Стокером. У меня есть некие основания, по которым мы для данной программы можем не подойти.
Карабин несколько мгновений не отвечала, с вызовом глядя своими широко распахнутыми в возмущении изумрудами глаз, а потом яростно щелкнула хвостом.
— В таком случае до возвращения командующего извольте проследовать в приют и не покидать его стен. Я буду вынуждена поставить в известность о происходящем Совет по безопасности.
И она кивнула в сторону здания, давая понять, что разговор окончен. Однако Тротл поднял руку, призывая всех к вниманию, и, поведя ушами, спокойно произнес:
— Если мне не изменяет слух, нет надобности ждать. Решим все сейчас.
Карабин удивленно нахмурилась, не сразу поняв, о чем он говорил, но уже в следующее мгновение все присутствующие услышали приближающийся рокот моторов, который прокатывался по сонной тишине поселения настойчиво и гулко. Не надо было долго гадать, чтобы узнать низкие басы мощного эндуро и мягкий присвист электробайка. Карабин сделала знак следовать за ней, и через минуту они уже стояли на площади перед штабом, куда, неся за собой шлейф пустынной серой пыли, примчались два марсианина.
Мадлин с волнением наблюдала за тем, как высокий и широкоплечий Стокер, который должен был решить всю их дальнейшую судьбу, еще более грязный и утомленный, устало слезал с мотоцикла и сдирал с взмокшей головы шлем. Удивленно обернувшись к не менее изнуренному Теллуру, командующий кивнул ему и медленно приблизился к собравшимся на площади.
