— Я в порядке, правда. — Даже не знаю, кого больше я пытаюсь в этом убедить. — Просто попытаюсь это пережить, пока не найду другой способ. Конечно же, я не собираюсь бросать Джордана на произвол судьбы. Не после всего, что он для меня сделал. — Отодвинув стул, я несу тарелку в раковину.
— Ты ничего не поел, дорогой, — сочувствующе говорит бабушка, и я оборачиваюсь, остановившись в дверях.
— В конце концов, я не настолько уж и голоден. Пойду приму душ, а затем хочу повидаться с Эви. Встретимся в закусочной.
Выражение лица бабушки меняется, поэтому я иду назад и целую ее в щеку.
— Спасибо, бабуль.
Глава 20
Эви
Она — сентиментальная дурочка
Перекатывая в пальцах шершавую поверхность потертого пенни, я мечтательно выдыхаю, размышляя о прошлой ночи.
«Не хочу отпускать твою руку». Я тоже, Дилан.
От воспоминаний о его теплом дыхании, скользящем по моей коже, сердце танцует чечетку. Не думаю, что когда-либо в жизни я так сильно желала, чтобы меня кто-то поцеловал. Из-за близости наших тел мой пульс настолько участился, что я удивляюсь, как не упала в обморок.
— Эй, ты одета? — визгливый шепот Зои пугает меня, и, когда я смотрю на пенни, перед моими глазами стоит образ маленького мальчика с ямочками на щеках.
— О-о-о, что это? — Увидев что-то торчащее из грязи, я наклонилась, чтобы получше рассмотреть предмет. Потянувшись вниз, я выхватила его из горстки земли. — Здорово! Смотри, Диллс, — я подняла его, — это счастливый пенни.
— Больше похоже на грязный пенни, — хихикнул он. — Что ты собираешься с ним делать? Он отвратителен, — поморщившись, сказал Дилан. — Кто знает, сколько людей по нему прошлось?
— И что? Я его помою. В этом пенни что-то есть. Он принесет мне удачу, — сказала я, широко улыбаясь и перебирая его между пальцами. Мои ногти покрылись комками грязи и земли.
— Не уверен, что удачу людям приносят монеты, Эви. Думаю, люди сами строят свою удачу, — сказал Дилан и, когда я нахмурилась, посмотрел на меня со смешным выражением лица. — Ладно-ладно. Дай его мне.
Я протянула ему пенни, и он начал вытирать его о свою белую бейсбольную футболку, пока монета не заблестела.
— Видишь ли, — мальчик поднес пенни к моему лицу, — теперь, когда с него сошла грязь, возможно, он принесет тебе удачу.
Дилан улыбнулся, показав ямочку на щеке, и я улыбнулась ему в ответ.
— Эви.
Мне понадобилась секунда, чтобы понять, что Зои все еще стоит в дверях, прежде чем я, наконец, повернулась в ее сторону.
— Привет, незнакомка. Ты где была?
Убираю пенни в фиолетовый мешочек и кладу его обратно в ящик.
— Я же оставила тебе записку на холодильнике. На этой неделе у нас тренинги для всех консьержей, поэтому мне пришлось работать в отеле в две смены. — Она со стоном откидывается на кровать. — Такой отстой.
— Уверена, так и есть. — Плюхаюсь рядом с ней, дергая ее за рукав униформы. — Надеюсь, ты постирала эту штуку, — поддразниваю я. — А то я вроде как чувствую, что ты воняешь пóтом.
Она поднимает руку и обнюхивает свою подмышку.
— Вероятно, ты права. И знаешь что? Они могут поцеловать меня в задницу, пока это чувствуют. Я чертовски устала, так что им повезло, что я вообще выхожу на работу.
— Так им и скажи. Кроме того, они не могут уволить тебя из-за неприятного запаха, верно?
— Откуда мне знать? — смеется Зои. — Это гостиничный бизнес.
Она приподнимается на локтях и смотрит на меня.
— Что?
— Эй, с тобой точно все в порядке? — Внезапно ее поведение меняется, и она разговаривает со мной так, будто меня легко ранить. — Той ночью. Я не видела тебя такой с тех пор, как умерли мама и папа. И, честно говоря, Эви, меня это напугало. Вот почему я позвонила Дилану. Я знала, что ты нуждаешься в нем.
Опять это слово. Даже при мысли об этом моя грудь сжимается от страха. Я не нуждаюсь в Дилане с такой точки зрения. Просто не могу. Я отказываюсь снова нуждаться в ком-то. Но часть меня знает, что уже слишком поздно, потому что я все еще хочу его. Несмотря на то, что это желание занимает в моем сердце так много места, существует тонкая грань, и я не знаю, как разделить эти два чувства.
— Я ценю то, что ты позвонила ему, правда. Но хотела бы, чтобы ты этого не делала. — Откинувшись назад и сложив руки за головой, я тупо смотрю в потолок.
— Почему бы и нет?
— Потому что… Я не могу позволить себе так нуждаться в нем. Потому что я боюсь…
— Что его ты тоже потеряешь?
Этих слов достаточно для того, чтобы в каждой клеточке моего тела возникли вспышки паники, перерастающие в непреодолимую тревогу.
Я киваю, и Зои нежно кладет на мое плечо руку.
— Ничего подобного не произойдет, Эви. Перестань так думать… пожалуйста.
— Не знаю, смогу ли. Как бы там ни было, я не хочу, чтобы ты волновалась. Теперь со мной все хорошо. — Прикусив нижнюю губу, я выпускаю ее. — Мне приснился кошмар. Он казался таким реальным, как будто я находилась там... и наблюдала за всем этим.
Провожу рукой по бедру, чувствуя, как страх поднимается наружу. Зои хмурится, опуская брови вниз.
— Знаешь, я очень по ним скучаю.
Отведя взгляд в сторону, я смотрю на книжную полку. Мой голос едва различим.
— Их бы не было в машине той ночью, если бы не я.
— Эви, — сестра тянет меня за рукав, заставляя встретиться с ней взглядом, — не делай так. В этом нет твоей вины. Просто... так случилось, и это нам неподвластно. Ты же знаешь, что мама и папа не хотели бы, чтобы ты винила себя. Они бы хотели, чтобы ты продолжала жить дальше и была счастлива. — На ее губах появляется печальная улыбка. — Не помню, говорила ли тебе когда-нибудь об этом, Эв, но я так рада, что ты никуда не пошла той ночью. Не уверена, что справилась бы с этим, если бы потеряла и тебя тоже.
— Я никуда не собираюсь. Я здесь, и ты застряла со мной. — Мое горло снова сжимается от чувства вины, но я заставляю ее отступить, каким-то образом удерживая в страхе.
Зои кажется удовлетворенной моим ответом и снова улыбается. Она соскальзывает с кровати.
— Вот и правильно. Ладно, — поправляя рубашку, она бросает быстрый взгляд на часы, — пора возвращаться к работе.
Следую за ней из комнаты, но Зои резко останавливается, и я чуть не врезаюсь в нее.
— Как там Лузер?
— Ты имеешь в виду Дилана? — Я одариваю ее неодобрительным взглядом, соответствующим тону моего голоса. — Он в порядке. А что?
— Просто любопытно, — она усмехается, затем уходит, крича: — Боже, совсем забыла. К тебе пришли. Увидимся позже.
Мою кожу слегка покалывает от волнения.
Дилан.
Воодушевленная своим таинственным гостем, я спускаюсь по лестнице, и первое, что вижу, — красные конверсы на ногах, покачивающиеся на краю стула.
— Нора?
— Я уже сто лет как Нора, — хихикает она, и я дергаю ее за разноцветный хвостик, проходя мимо.
— Мы вернулись в четвертый класс?
Присаживаюсь на диван и выхватываю из ее рук «Тик Так», тряся коробочкой, словно маракасами. Устремляю взгляд на этикетку, на которой в воздухе разлетаются белые и розовые конфетки.
— «Земляничные поляны». Новый вкус?
— Ага, — усмехается Нора, — и угадай, с кем я только что столкнулась в магазине, когда покупала его?
— Понятия не имею.
— Гарольд Клепмейер.
Она вздрагивает, называя его имя, как будто что-то мерзкое заползло в рот, и ей не терпится это вытащить.
— Гарольд Клепмейер, — повторяю имя, и в голове начинают всплывать приятные воспоминания. — Ну, как поживает старый добрый Гарольд?
— Точно так же, — выкладывает она, всплеснув рукой в воздухе. — Не переставая рассказывал о себе и о том, как он близок к получению степени юриста. — Нора поворачивает ноги к дивану. — Знаешь, что я делала, пока он болтал?
