Гребаный Грир! Это все из-за него!
Ведь могла же отказаться тогда, когда Мирт предложил работу. Или не могла? Не приняла бы предложение короля — оказалась бы в «переговорной» на несколько недель раньше.
— Шевели копытами, корова! — более молодой голос крикнул в самое ухо, когда я в очередной раз сделала неловкий шаг, едва не приведший к падению.
Мысленно в очередной раз представила, как сдираю кожу с конвойных и потопала дальше.
Загремели ключи, заскрежетал замок, со скрипом открылась тяжелая дверь.
— Никого нет. И кто ее допрашивать будет? — спросил голос младшего стража, толкнувшего меня, по всей видимости, в «комнату для переговоров».
— Я че, знаю? — огрызнулся тот, что постарше, с тяжелыми сапожищами. — Можешь ты, пока никого нет. А то, — мерзко хихикнул, — так и до старости целкой останешься.
— Сам ты целка! — обиделся первый, — Вдруг кто узнает? Или вдруг она старая или страшная? Под мешком-то не видно…
— Да тебе с ней че, детей крестить? — заржал взрослый и стал обследовать мое тело, запустив руки под свободную мужскую робу. Пыталась отпрянуть, но он только схватил крепче, прижал к себе, заставив почувствовать, как восстает его член. — Сиськи есть, жопа на месте, да и манда наверняка не поперек. Че еще тебе надо, малой? А ты, давалка, — он сунул теперь руку мне в штаны и с силой сжал ягодицу, — зря ерепенишься. Все равно подыхать тебе, видимо, а так хоть напоследок натрахаешься.
Ты роешь себе яму, идиот. Еще две минуты назад я не собиралась тебя убивать — только покалечить. Но теперь уверена: тебе не жить.
— А нас не будут ругать, что мы ее тут… это? — понизив голос, спросил юноша.
— Да кто будет? Все равно ее поколотят, зелья дадут, чтобы все рассказала, а потом казнят, — почувствовала, как мужчина задрал робу, по моей обнаженной груди скользнул пронизывающий сквозняк. — Глянь-ка, какие сиськи! — крикнул восхищенно. — И уже соски стоят, — притянул маня за талию еще ближе к себе, затвердевший член оказался теперь между моих ягодиц. — Да подойди ты поближе, малой, потрогай хоть бабу.
Почувствовала, как к животу осторожно прикоснулись прохладные пальцы.
— Вся в шрамах…
Руки скользнули по животу, затем увереннее поползли вверх.
— Вот так, — одобрительно гаркнул мужчина и начал ритмично тереться своим отростком о мой зад. — Все правильно делаешь.
Молодой осмелел и сжал сразу обе груди, потом схватил за соски, это было слишком неожиданно и сильно. Я замычала от боли.
— Да-а-а, слышишь, как ей нравится!
— А вдруг нет?
— Как нет, она наверняка уже течет, — почти прошептал он, продолжая ритмично двигаться. — Какая же упругая у сучки попка, даже жалко, что такую бабу прикончат.
— Я хочу посмотреть на ее лицо.
— Что за сопли? У нее и без рта дырок нам обоим хватит.
— Просто хочу, — упрямо повторил парень и, не спрашивая разрешения, стянул мешок. К кляпу не притронулся
В свете факелов увидела мягкое молодое лицо, обрамленное кудрями, — это не морда мерзавца, передо мной был вполне обычный мальчишка, даже вполне милый. Казалось, что он боялся предстоящего изнасилования больше меня. А еще поняла: он жалеет о том, что снял мешок и знает теперь, как выглядит женщина, с которой они собираются так поступить.
— А она красивая… Благородная, наверно. Может, не надо? — с сомнением проговорил парнишка, отводя взгляд. — Вдруг кто-то придет?
Старший охранник уже не передумает, он и так того и гляди кончит — движения, с которыми он полировал свой хер о мою задницу становились все более частыми, и прижимал меня к себе он все сильнее.
— Так запри дверь! — гаркнул мужик, развязывая пояс штанов, давая моим широким шароварам упасть на пол. — Вот так! — удовлетворенно сказал он, запуская руку между ног. — Ну-ка, малой, хочешь первый попробовать благородную? Она такая горячая…
…от бешенства. Я собрала все силы, чтобы не тратить энергию на бесполезное сопротивление, но каждая клетка тела пылала злостью.
— Нет, наверно… — неуверенно произнес юноша, поворачивая ключ в замке. — В нашу сторону он старался не смотреть, специально встал лицом к двери и копался так долго.
— Тогда хоть посмотри, как это делают настоящие мужики.
— Не хочу, Лью.
— Да что ты как трусливая девчонка! А ты, — схватил за волосы и потащил в центр комнаты, подвел к стулу и наклонил над спинкой. Я свесилась, уперев лоб в сиденье, чтобы не упасть, — готовься к своему лучшему траху, — одной рукой он удерживал меня, а другой стягивал с себя портки. — Уж я постараюсь, чтобы корчась на виселице, ты вспоминала меня.
Нет, все будет иначе. Умирая, ты вспомнишь меня, мразь.
— Вот так! — он впил пальцы в мои бедра, будто хотел оторвать кусок плоти, и засадил со всей силы. Я свирепо замычала, но стражник этого даже не услышал, сразу начал долбить.
Надолго его не хватит, я была уверена, теперь осталось дождаться, когда он закончит. Больше ничего сделать не могла: руки связаны в прямом и переносном смысле. Только терпеть, пока он вбивается в меня, с силой сжимает бедра. Закрыв глаза, пыталась представить, что я где-то в другом месте, и это не какой-то старик, лица которого я даже не разглядела, сейчас пыхтит и елозит сзади.
Изнасилование, если так можно назвать ситуацию, когда жертва даже не пытается сопротивляться, а просто ждет, когда все кончится, длилось не больше трех минут. Сперму он, видимо, по привычке, изверг на пол — с громким стоном вытащил свой скромный прибор, и я облегченно выдохнула. Не оставляя, впрочем, мысли о том, что в списке будущих жертв тюремный страж Лью — под номером один.
— Давай ты, — приказал мужчина юному товарищу, который так и стоял где-то в стороне.
— Я так не могу, — сказал он негромко, — она ведь тоже человек, хоть и преступница.
— Она скотина! — выкрикнул старший и с размахом звонко шлепнул меня по заднице, от неожиданности я едва не перекувырнулась через спинку стула. — С такими — только так! — удовлетворенно хмыкнул он. — Доставай свой хер — и вперед, Смит. Приказываю как старший по званию!
Услышала неуверенные шаги, юноша осторожно приблизился и так же вкрадчиво провел мягкими пальцами по горящей от гнева коже, стал поправлять сползшую робу.
— Смотри-ка, у нее клеймо на руке, — сообщил он, склонившись надо мной. — Какой-то герб. Что это значит?
— Значит, что чья-то кобылка сбежала из стада, — хохотнул Лью. Судя по звукам, он натягивал штаны. — Че ты ее рассматриваешь, действуй!
— Да интересно, что это за баба такая, что ее сам Айзек сюда отправил. Тебе разве нет?
— Да воровка какая-нибудь, слямзила из дворца сральную вазу короля или еще какую-нибудь херобору. Тебе не все равно?
— Да нет же, зачем допрашивать воровку здесь?
— Смит! — страж начинал злиться. — Приказываю тебе: трахни сучку! Мне в отряде целки не нужны, слышишь? Только настоящий мужик может служить здесь! Дело чести!
Это даже смешно — настолько странное понятие о чести. И парнишка, который сейчас мнется рядом, через какое-то время сам станет копией старшего товарища, если сейчас пойдет у него на поводу.
«А чем ты сама лучше?» — прозвучал в голове предательский голос.
Ничем. Такая же тварь. Что, впрочем, никакой солидарности мне не навевает.
Захотелось выпрямиться и вновь заглянуть в светлые глаза молодого охранника. Напомнить, что перед ним человек. Что он сделает тогда?
— Не двигайся, падаль! — ко мне метнулся Лью и опрокинул обратно на спинку стула, надавил на затылок, не давая возможности встать. — Долго ты телиться будешь? — это он уже напарнику. — Вставляй давай!
Смит тяжело вздохнул и, сопя, завозился — видимо, раздевался. Сдался, подчинился чужой воле. Звякнули ключи, когда он скидывал одежду на пол. Как неосмотрительно — так разбрасывать важные вещи…
— Ты хоть отвернись, что ли, — смущенно проговорил парень.
— Так тебе инструктор нужен, малой. Покажу куда пихать.
— Не нужен, Лью. Отойди, — в голосе неожиданно звучала твердость.
