Видать, бесконечные отборы действительно сильно его достали.
— Тебе очевидно, а ей — нет, — припечатал блондин, закрывая тему.
И в квартире установилась гнетущая тишина... Которая, увы, не могла сделать выбор за меня.
— Если не хочешь — ничего не будет, — негромко произнёс Аркаэль, на миг воскресив образ заботливого Аркадия. — Я всё понимаю.
— Ты что творишь!.. — в ответ на заявление родственника возмущённо зашипел Игдаэш. — С ума сошёл?! А как же наш уговор, что ты при любом раскладе заберёшь её с собой?..
На этом я чуть воздухом не поперхнулась.
Вот так аферисты! Всё продумали, ничего мне не оставили! Ни малейшего шанса... Уроды!
— Заткнись, — зверем выплюнул блондин. — Я тебе сразу сказал — обманывать Иру не буду.
— Ты уже её обманул! А заодно попытался нарушить многовековые традиции...
— Как будто ты мне в этом не способствовал! — всё-таки взорвался Аркаэль. — Сам же хочешь поскорее жениться на Варваиль! Вот и довёл бы дело до конца.
— Я бы с удовольствием, но нельзя, сам знаешь! Магия не простит нам столь открытого пренебрежения правилами. Вы должны провести вместе хотя бы одну ночь до свадьбы. В сознании, не позволяя чувствам затмить разум, иначе магически одарённого наследника может и не родиться... Или ты жаждешь повторения прошлого раза? Дворцовый переворот, смена династии, сорванные границы, лужи крови на улицах, монстры, жрущие детей на глазах их родителей?..
От описанного зрелища мне стало как-то не по себе.
Не ожидала, что глупый отбор столько значит для того мира. Думала, там всё мирно и спокойно... Наивная. Хорошо, что на моё решение это уже не влияло.
— Я хочу остаться здесь, — объявила, гордо выпрямив спину.
Ничего. Справятся как-нибудь без меня. В крайнем случае найдут другую дурочку — и провернут всё то же самое...
«Дурочку»... Да, именно ей я себя и ощущала. От осознания собственной глупости было впору завыть — но я мужественно держалась, ожидая вердикта блондина. В этом союзе всю ответственность на себя явно брал он.
— Хорошо, — помедлив, кивнул Аркаэль.
Так, словно ему тяжело далось это согласие.
— Мы уходим.
Как ни странно, возражать Игдаэш не стал. Горько вздохнул — и щёлкнул пальцами, без лишних слов покинув квартиру… А я всё-таки дала волю эмоциям и зарыдала, уткнувшись лицом в колени.
Настолько плохо от расставания с парнем мне ещё никогда не было...
Воскресенье. День. Записка
Всю ночь я либо плакала, либо бездумно глядела в потолок, не в силах смириться с реальностью... А утром, слегка придя в себя, обнаружила на столе белоснежную розу с ярко-красными листьями и записку, перевязанную шёлковой розовой лентой:
«Дай знать, если передумаешь»
Почерк был мне абсолютно незнаком, но в подсознании сразу возникла уверенность — послание написал Аркадий. Тот, с которым я гуляла по вечерам, тот, который дарил мне цветы, покупал одежду, водил в ресторан и на фотовыставку... Тот, который всё это время выдавал себя за другого.
От горьких воспоминаний неприятно защипало в глазах — но слёзы не потекли. Они давно кончились и, похоже, возвращаться не собирались... А я не собиралась менять своё решение. Однако в голову всё равно упрямо лезла одна и та же мысль — что, если бы блондин не изменил внешность? Повлияло бы это на мою реакцию?.. Наверное, нет... И всё же тогда обман получился бы не столь грубым, а с ним и обида не так сильно ранила бы моё сердце. Ведь в человеке главное не смазливое лицо, а внутренняя красота. Не происхождение, а поступки. И хотя поведение Аркадия было далеко не идеальным, оно отдавало настоящим, искренним благородством. Как раз таким, как мне нравилось… Если, конечно, он не притворялся.
Аркадий... Раньше при упоминании этого имени меня охватывала эйфория, а теперь душу скручивало жутким спазмом и буквально выворачивало наизнанку. Впрочем, один положительный момент в произошедшем всё-таки имелся — с наступлением утра всепоглощающее желание физической близости наконец-то исчезло, уступив место моим собственным эмоциям… И в первую очередь, разумеется, стыду. Я чувствовала себя падшей распутной женщиной, которая планировала не просто прыгнуть в постель к малознакомому мужчине, а практически заставить его сделать то, к чему он явно был не расположен… А для чего? Чтобы показать ему, как много он для меня значит? Ложь. Игдаэш говорил верно — в нашем мире девственность уже не имела никакого значения. Даже наоборот — во многих случаях она являлась препятствием для отношений, ограничивала возможность близости и требовала от влюблённых поистине невообразимого терпения и понимания… А ими, увы, обладали далеко не все. Тогда зачем я на самом деле так настойчиво пыталась избавиться от невинности? Хотела остаться в своём мире — и не нашла иного выхода? Тоже неправда. Мне были известны и другие способы решения проблемы — начиная с вызова принца на откровенный разговор и заканчивая банальным согласием на продолжение… Ведь настоящий Аркадий, родившийся в моём мире, никогда не узнал бы о нашей связи — и я прекрасно это понимала. Так что нет. Истина крылась гораздо ближе и была куда непригляднее... Я сдалась. К чему себе врать? Я устала сражаться и прекратила сопротивление, чинно прикрывшись чувствами к блондину. И никакая магия не могла меня оправдать... Вот только сердце почему-то отказывалось соглашаться с разумом и упрямо сжималось от боли, словно действительно испытывало к Аркадию нечто большее, чем просто влечение или интерес. И от этого становилось лишь хуже.
Воскресенье. День. Горе
Не знаю, сколько я пролежала, отстранённо переваривая своё горе. Может час, а может — все пять... Не знаю. Но на улице уже давно рассвело, когда сквозь напрочь заложенный нос внезапно пробился тонкий аромат белой розы... Такой мягкий, свежий и по-летнему неземной, что горло опять сдавили беззвучные рыдания.
Ну зачем, зачем блондин её прислал?! Зачем напомнил о том, что между нами было? Неужели я в самом деле ему понравилась?.. Смешно. Скорее, он просто помогал брату обрести счастье, пожертвовав собой во благо народа, как и подобает достойному правителю. А все наши свидания, всё общение и даже страстные поцелуи были необходимы только для того, чтобы увлечь меня. Чтобы я влюбилась — и без оглядки простила принцам обман...
Чёрт!
От накатившей злости хотелось рвать на себе волосы — и я с бессильным рычанием метнулась к окну, прижавшись лбом к холодному стеклу... Но вид новогоднего города лишь усилил моё отчаяние. Снег, белым покрывалом лежащий на газонах, цветные огоньки на столбах и деревьях, мило воркующие парочки, спешащие по своим делам, дети, весело играющие в снежки на площадке — всё это вновь возвращало меня к Аркадию, с которым мы каких-то два дня назад беспечно гонялись друг за другом на бульваре... И на душе стало совсем тоскливо.
Тогда он вёл себя так свободно и естественно... У меня и в мыслях не было, что он притворяется! Впрочем, в общении с блондином я никогда не ощущала особой фальши... Разве только прошлым вечером, когда он был наиболее скован. Но значило ли это, что Аркадий не лицемерил? К сожалению, нет. Это говорило лишь о том, что он не хотел продолжения и всячески старался его оттянуть... А о причинах я могла гадать до самой смерти. Которая, кстати, грозила наступить в любую минуту — либо от голода, либо от жажды... Вот только в коридор меня как-то не тянуло. На душе было по-прежнему скверно, и я резонно опасалась расклеиться при виде какой-нибудь ничего незначащей мелочи... Однако идти на улицу мне хотелось ещё меньше — и потому я всё-таки рискнула заглянуть в кухню... Как оказалось, зря. Нетронутые стаканы с красными подтёками на дне, тарелки с остатками былой роскоши, пустая бутылка вина, коробка из-под пиццы и розы на подоконнике — всё это вызвало приступ настолько горькой ностальгии, что у меня опять запершило в горле.
По сути, именно здесь вчера раскрылось реальное лицо Аркадия. Именно здесь он старательно оттягивал момент истины. Именно здесь притворялся сильнее всего... И это ранило в самое сердце.
