Она была создана для того, чтобы быть хорошей хозяйкой.
— Вы из Нью-Йорка, не так ли, мисс Смит? — отважился спросить юноша.
— Да, я там ходила в школу. О, но я очень счастлива здесь. Я люблю этот город, — успокоила она его.
— Я тоже люблю Соерсвилль, — попытался поддержать светскую беседу Понс. — Но иногда мне становится здесь довольно скучно, правда, мисс Смит. — Он умолк, подыскивая слова, чтобы продолжить разговор. — Много времени… — Он запнулся.
Она улыбалась. Он очень любил ее улыбку.
— Чем вы будете заниматься в будущем, Понс? — спросила она. — Ведь в следующем году вы заканчиваете школу…
Он маленькими глотками пил какао, смакуя его.
— Это какао такое вкусное, — заметил он. — О, я еще не знаю, кем я буду после окончания школы. — Он сделал паузу и осмотрелся. Кухня была чистая и уютная. — Я хочу стать писателем… — спокойно сказал он. — Я полагал, что вам известно об этом…
— Я думаю, что из вас выйдет неплохой писатель… — предположила она.
— Но мне нужно найти способ зарабатывать себе деньги на жизнь, не так ли, мисс Смит? Ведь писательский труд, особенно на первых порах, много денег не приносит, — сказал он, проявив благоразумие.
— А почему бы вам сперва не стать преподавателем? — спросила она.
— Видите ли… я очень боюсь выступать перед классом, серьезно, мисс Смит… И не уверен, что смогу преодолеть когда-нибудь эту робость… признался он.
Это чувство было ей хорошо знакомо.
— Ну, Понс, это со всеми случается… Все мы поначалу очень пугливые, признаюсь я тебе, — сказала она. — Что со мною творилось, когда я проходила практику! Боже мой! Я так боялась появиться перед классом! Иногда этот страх преследует меня и сейчас. — Она сделала паузу. — Ты от этого обязательно избавишься… или, по крайней мере, научишься переносить это, — убеждала она.
Понс кивнул и отхлебнул какао: алтей остался у него на губах, он с удовольствием пожевал его.
— Чем занимается твой отец, Понс? — поинтересовалась она, наблюдая за ним.
— Он работает на фирме "В. А.", — ответил Понс. — В Китстоне, Там находится большое предприятие этой фирмы. А вы знакомы с моим отцом? — спросил он.
— Я встречалась с ним на собраниях учительско-родительской ассоциации в прошлом году. Он мне показался ужасно приятным, Понс, — ответила она. — А как ты с ним ладишь?
— О, прекрасно… Мы с ним очень дружим, — ответил Понс.
Повисло молчание. Он дожевывал алтей.
— Я больше люблю маму, — признался он.
Мисс Смит слегка улыбнулась.
— Все мальчики всегда больше привязаны к своим матерям, чем к отцам.
Понс продолжал смаковать какао.
— А еще я очень люблю Пеппи…
— Пеппи? — переспросила она.
— Это моя кошка… мисс Смит. Видели бы вы ее! Что за удивительное создание!
Она снова весело рассмеялась.
— Мне бы тоже очень хотелось завести кота.
— Хорошо, я вам принесу кота.
— Ты говоришь правду, не шутишь?
— Конечно, мисс Смит.
Они еще помолчали.
— Это было бы чудесно!
— О, коты такие умные и смешные животные.
— Когда я была еще маленькая… дома… у нас всегда был кот, призналась она смущенно.
— Они такие чудесные, правда?!
— Они просто великолепные!
— Я обязательно принесу вам кота, — заверил он еще раз.
Они снова замолчали.
— А еще у меня есть маленький братик, — сообщил Понс.
— Его зовут Джо?
— Да. А как вы узнали?
— Я хорошо знакома с его учительницей. Она живет в этом же доме, этажом выше… — с улыбкой сказала она.
— Мисс Тайлер?
— Она самая.
— А что вы о нем еще знаете?
— Она говорит, что он ужасно хитрый.
— Да, он действительно хитер… Он такое вытворяет!
— Могу себе представить…
Понс усмехнулся.
— Я зову его Рыжий Джо.
— Очень остроумно!
Снова молчание.
Понс отхлебнул еще какао.
— Что вы думаете о Вьетнаме? — внезапно спросил он.
Мисс Смит, казалось, совсем не ожидала такого вопроса. На мгновение она даже растерялась. Затем отпила глоток какао и посмотрела на него.
— Видишь ли, Понс, а почему ты не скажешь мне, что ты сам думаешь об этом? — спросила она.
Понс держал чашку с какао в руке. Ему нравилось исходящее от нее тепло.
— Ну… я не знаю… Я думаю, что в этом нет ничего плохого, хотя… — запинаясь, начал он что-то лепетать.
— Ты так и не ответил на мой вопрос.
— Сказать по правде, я не могу разобраться, что там происходит на самом деле, — ответил он прямо. — А вы?
— Сказать по правде… Я не понимаю, что там делают наши войска, ответила она. — Понять этого я не могу.
— И тем не менее вы пытаетесь переубедить каждого, что война во Вьетнаме — грязное дело, — упрекнул он ее.
— Видишь ли, Понс, — пыталась объяснить она всю сложность ситуации во Вьетнаме, и особенно, отношения к этой войне со стороны рядовых американцев. — Ты даже не подозреваешь, как много учителей придерживаются одинаковых со мной позиций. Их гораздо больше, чем ты думаешь… — заключила она.
Понс продолжал сидеть спокойно и невозмутимо.
— Точно такое же положение с проблемой интеграции? — спросил он.
Мисс Смит задумалась.
— Видишь ли, это очень сложная проблема, — ответила она.
— Я знаю об этом, — подтвердил Понс.
— По крайней мере, — сказала она, — мы пытаемся разрешить эту проблему… первые робкие попытки… — Она сделала паузу. — В противоположность другим странам, например, расистским режимам в Южной Африке… — Она помолчала. — Разве ты не гордишься тем вкладом, который внес Соерсвилль в решение этой проблемы? Я имею в виду, хотя бы то, что…
— Я знаю…
— Давай перейдем назад в гостиную, — предложила она.
— Хорошо, — ответил Понс.
— Мне хочется еще поговорить о твоем сочинении… о тех выводах, которые ты делаешь… Я хочу помочь тебе детальней разобраться в сложной проблематике творчества Мильтона, — сказала она и поднялась с табурета. — Возьми какао с собой.
Глядя на нее, Понс кое-как ухитрился подняться со своего места, где он чувствовал себя в безопасности. Брюки снова предательски оттопырились.
Она улыбнулась и взяла его за руку.
— Пойдем, — сказала она.
Тигр пришел домой раньше, чем обычно, из-за того, что отложили тренировку, и этим несказанно удивил Луби Лу.
Любимая жена разговаривала в холле по телефону. Он посмотрел на нее с нескрываемым восхищением, ожидая, что она скажет. Ему хотелось знать, что за слова будут на этот раз. У нее есть уникальный дар каждый вечер произносить одни и те же слова, но все дело заключалось в том, как они сочетались, с какой интонацией они произносились, какой косвенный намек был скрыт за ними, В этом заключалось одно из наслаждений, которые принесла ему женитьба на ней. Она слегка махнула рукой и улыбнулась ему. Ее глаза светились беззаветной преданностью и искренней любовью. Партнер на другом конце провода говорил без умолку. Но было очевидно, что она не слушает собеседника. Наконец, пожав плечами, она прикрыла трубку ладонью и обратилась к Тигру:
