Давай же ж лишь молить Мерлина всеблагого и Моргану пречестную о скорейшем возвращении сэра Северуса Ориуса Снейпа, чистокровнейшего волшебника, от своих родственников, из века пятого в век двадцать первый.
С сим остаюсь, твой
Альбус Дамблдор. "
- Бред! Бредятина! Чушь!
Руфус Скримджер заорал совершенно не достойным министра магии голосом, поджигая от злости пергамент.
Персиваль Уизли был повторно вызван на ковёр и отчитан, на секретарей наорали так, что они потом весь рабочий день провели в курилке, а секретаршам пришлось возвращаться по домам с распухшими от слёз носами и покрасневшими глазами…
… Той ночью - грозовой, зловещей, раскаты грома разбудили Дамблдора, и он сел в своём кресле в кабинете в одной рубашке и ночном колпаке, наблюдая панораму разыгравшейся вовсю стихии.
Недаром ему далось весёлое, насмешливое письмо министру магии, ох, недаром. Не просто было писать в глумливом тоне о его мальчике, Северусе.
Директор всё время отсутствия его мальчика, Севочки, занимал себя изнуряющей бумажной работой, переговорами с Попечительским Советом, чтобы не урезали дотаций на школу в связи с этими «О» Неспящих, как называл хулиганьё язвительный, но правдолюбивый его мальчик Северус.
Альбус не пренебрегал даже работой, которую обычно выполняла Минерва.
О последней он думал по-прежнему, с презрением и недоумением - как такая сильная и уверенная в себе, отважная «львица» могла оставить… там его мальчика, Северуса, одного? Неужели её только на студентов и на… вязание хваатает?
И где ж теперь Севочка? Как, можно ли наладить с ним, хотя бы, ментальную связь? Но он не реагирует на послания Альбуса, отправляемые образу Северуса куда-то в глубь веков, используя их установленный ещё со времен боевых, а не таких мирных, как сейчас заседаний Ордена на Гриммо, метод. Нора же отпала, да и не любил, ох как не любил его милый мальчик, Севочка, Нору же ж енту, и Уизли всех недолюбливал. Потому как фамилия древняя, а живут, ну, право слово ж, как побродяжки!
-Все будто взяли за правило исчезать в прошлое - и Гарри с Волдемортом, по версии моего умного мальчика, и вот теперь сам Северус.
Что за блажь?
Не понятно лишь, куда занесло моего доброго, в душе, конечно, мальчика Северуса - хорошо хотя бы в то время, когда в древней Британии появились его прародители - основатели рода волшебников Снепиусов, как рассказывал Севочка, а не на век или, ещё хуже - несколько - раньше, когда и приткнуться было бы не к кому и некуда. И так бы и мотался по гарнизонам солдатни, а не то бы ещё и сам легионером заделался. Надо же хоть с жалования кормиться, но ведь и убивать пришлось бы…
Но вот Поттер с этим красноглазым монстром Томом - куда их-то занесло?..
Северус - маг, волшебная палочка при нём, дорогой мой мальчик в совершенстве владеет даже Тёмными Искусствами, но всё равно, жить… там - ужас.
А вдруг его всё же убили? Иначе бы Северус со своей смекалкой уже ж нашёл бы способ вернуться. Или нет его, этого способа?
Давно сдерживаемые слёзы полились по щекам старика, да такие обильные, ведь рухнула плотина, которую Альбус так долго - двенадцать дней - удерживал в себе, занимаясь работой, работой, работой, всем, только, чтобы не впасть в преждевременную истерику по поводу его пропавшего мальчика, Северуса.
Вдруг в голову пришло воспоминание об «Истории Хогвартса» - книге, лежавшей на столе в комнатах его мальчика, Северуса, и раскрытой в самом начале. Что хотел он прочесть в этом вызубренном им от корки до корки талмуде?
Надо бы заглянуть снова в книгу на раскрытой третьей странице. Не стал бы Северус ночью читать давно надоевшую, хотя и, да, историческую книгу. Значит, искал в ней ответ на какой-то мучавший его вопрос, а ведь в последнее время его мальчик, Северус, только и занимался тем, что по ночам разнимал этих Мордредовых ребяток, да всё недоумевал о Них, неприкаяннных, наверное, сейчас.
Да, ещё живо занимали его два вопроса - куда могло занести Гарри с этим проклятущим садистом, да почему возродилась и окрепла такая ненависть между двумя Домами.
- Всё, хватит рыдать, надо привести себя в порядок и одеться, потом, зная универсальное Отпирающее заклинание на все двери в Хогвартсе, как и положено Директору, войти в апартаменты моего пропавшего мальчика, Северуса, и почитать, что же ж там так заинтересовало его в этой старинной магической книге… Ах, книга же ж магическая, и если кто попал в историю Хогвартса или летописей того времени, о нём или… о них, если с умом заколдовать книгу, могли появиться новые строки! Ох, и дурень же я - ведь там и о Гарри с Волдемортом могла появиться запись и… о моём умненьком мальчике, Северусе…
… - Прощай, матерь, не думал, признаюсь, что ты могла затеять подобное. А как же твой единственный бог? Что соделает Он с тобою за грехи твои, за злоумышление против Господина твоего?
- Прости, сыночек, ради тебя задумала такое! Да ради дитя своего я бы и не на то пошла.
Вот, в моей руке нож с кухни.
Им хотела сегодня, да, прямо ночью, спящему, перерезать горло злому, нечестивому Господину своему, собственной рукой убив его!
- Но матерь моя Нывгэ… Я же сам первым захотел любви Господина своего и брата Северуса, первым и поцеловал его, мирно спящего. Он же… Он долго не желал любови моей, покуда сам я…
- Я… не знала, что ты… захотел вдруг совокупиться со своим братом, да ещё и Господином дома.
- Матерь моя, помнишь ли ты ту ночь, когда…
Да, конечно, помнишь - это же была твоя первая ночь среди рабынь - старух, когда отец мой возлёг с матерью Господина моего и брата Северуса.
- Помню, сыночек мой Квотриус, ты ещё тогда кричал во сне имя злого Господина нашего, Северуса.
- Я кричал не во сне, матерь моя Нывгэ…
- Не зови меня этим именеим, ибо познала я жизнь новую со крещением и в знак того, что стала я женщиной, посвятившей себя служению Господу моему Иисусу Христу, получила и имя новое. Так и зови меня им.
Я - Нина.
- Нет, ты злобная, мстительная дикарка уэскге, ты - Нывгэ!
Отец мой содержал тебя в роскоши и даже позволил креститься, отправиться в паломничество в монастырь Святого Креста! А ты… А ты вбила себе в голову несусветную чушь. Если бы ты только знала, чем занимаются граждане - мужья, братья, сыновья гражданок в мужских термах, кои я посещаю регулярно. Приходится мне лицо своё отворачивать, дабы не видеть, как прилюдно совокупляются граждане с массажистами и совсем ещё молоденькими, лет десяти - одиннадцати, подростками племени твоего…
Узрев таковое позорище, не стала бы ты мешать счастью, нашедших друг друга посреди многочисленных соблазнов и настоящих, а не вымышленных тобою грехов, любящих чисто и пресветло, сердец и душ.
