- Да-а, что-то странно Круциатус действует нам Нину - у неё своего рода «аллергия» на него, - подумал Снейп.
Он быстро, меньше, чем через несколько мгновений, прекратил пытку обычными словами и энергичным взмахом волшебной палочки.
Теперь Нина лежала, распростёртая, на спине, из-под головы разливалась лужица крови.
- Убилась или только кожу рассадила? Только и не хватало мне для полного счастья укокошить мать Квотруса у него на глазах.
- Квотриус, что стоишь ты, как дерево деревянное, наклонись, приподними матери голову и ощупай затылок.
- Ты… Северус… ты позволяешь?
- Разумеется, - спокойно и с достоинством ответил профессор.
- Я вообще удивляюсь твоей поистине стоической выдержке - стоять истуканом и молча наблюдать за мучениями родной матери, заместо того, чтобы накинуться на меня и отобрать волшебную палочку, дабы прекратить волшебство. Ведь знаешь ты словеса сии, прекращающие действия… почти любых заклинаний. Ты же маг теперь, о желанный мой - поддел брата Северус.
-Всего лишь желанный. Всё ещё не любимый. Когда же высокорожденный брат полюбит меня и… полюбит ли вообще? - с горечью подумал Квотриус.
-Нет, нет у Квотруса ни грана гордости , никого он не любит, даже мать свою. Но… может, хоть отца любит? Или… меня?
Снейп с грустью и сожалением подумал так, ему стало очень не по себе, тоскливо как-то и… гнусно.
- Как я мог, после всего, что она замышляла против тебя, высокородный патриций и Господин мой, вмешиваться в наказание твоей рабыни? Мы ведь уже говорили об этом, помнишь, тогда, в библиотеке, после первого Распятия моей матери?
Квотриус говорил, наконец-то, присев на корточки и очень нежно, осторожно ощупывая затылок матери.
- Я не вижу ничего, высокорожденный патри…
- Хватит уже пресмыкаться! Ночью, до появления этой помешанной, ты не унижался передо мной. Вспомни, ты же - маг теперь, и я говорил, что хоть по происхождению мы - не ровня, но по обладанию магией мы близки.
А братьев и сестёр сводных у меня полно, и рождены они рабынями.
Маги же встречаются крайне редко, и общность между ними куда крепче всего остального.
… А ты либо жесток, либо труслив, Квотриус.
- Нет, отнюдь не жесток я и, уж тем более, не труслив - всадник же я есть. Но матерь моя - рабыня, а я - свободный пока домочадец, всё равно обязанный подчиняться Господину дома, каким бы ни было решение твоё.
Ведь в воле твоей отослать к рабам меня в любой момент - они - такие же братья и сёстры мои, как и… прости.
О, прости, Северу-ус, возлюбленный, за то, что посмел я даже в мыслях сравнить тебя - Господина дома с грязной говорящей скотиной! За это прегрешение моё ты, не задумываясь, можешь отослать меня к ним, но… ведь ты любишь меня или, хотя, бы желанен я тебе.
Не отошлёшь ты меня?
Спрашивал младший брат с надеждой в голосе, глядя снизу вверх, в непроницаемые теперь глаза Северуса.
- Нет, - отрезал жёстко Снейп. - Тебе не место среди рабов, ты - всадник, причём потомственный, с правом передачи этого звания своим будущим детям.
Хватит ломать комедию, ты - плохой актёр. Зачем всё это самоуничижение?
Потомственный всадник не может быть рабом, и прекрасно знаешь ты сие.
- Знаю, но местом моего проживания может быть и камора для рабов, если сие угодно тебе - Господину дома.
- Да у тебя совсем нет гордости, Квотриус. Я же, напротив, горделив, и мне неприятен будет такой вечно унижающийся возлюб… желанный брат. И вот, что я скажу тебе - не люблю я тебя так, как хотелось бы тебе. Вот возьму и не возжелаю тебя боле, что тогда с тобою станется, скажи?
- Да даже от нелюбови твоей отворю я себе вены и…
- Дальше уже знаю я - будешь «до потери сознания, до последней капли крови звать меня», но знай - я не приду.
- Так… уже разлюбил меня ты?
- Нет, я только-только влюбился в тебя, но если в тебе не появится толика гордости, разлюблю. Я не хочу совокупляться с рабом или животным, хотя даже у некоторых животных есть гордость, не то, что у тебя, воз-люб-лен-ный мой, - последние слова Северус буквально выплюнул.
Да приведи же в чувство эту куклу!
- Я уже говорил тебе, Северус, я ничего не могу увидеть.
- Lumos maxima! Смотри теперь. Ну, что там?
- Как ты и говорил, несколько ссадин, но почему они так обильно кровоточат?
- Потому, что это голова, там полно кровеносных сосудов, и об этом ты - воин, должен знать лучше меня. Ведь любая ссадина или царапина на черепе приводит к обильному кровотечению, не так ли?
Ладно, что-то ты неживой с тех пор, как поговорил с матерью, я сам приведу её в чувство, а ты заодно учись, запоминай слово и пасс, то есть движение руки с волшебной палочкой, совершаемое одновременно с произнесением заклинания.
Потом повторишь - я буду держать твою руку с волшебной палочкой в своей и направлять её, если ты ошибёшься. А ошибёшься ты в первый раз обязательно, это я тебе, как профе… В общем… знаю я сие, и можешь ты поверить мне в этом и не стесняться ошибок, коих будет ещё множество.
В общем, я в этом полностью и до конца уверен, так что только не бойся ошибаться.
Надо пробовать, оттачивать своё мастерство до состояния идеала, который для тебя ещё долго будет недостижим.
Но попробуй повторить за мной это:
- Enervate!
Зельевар сопроводил замедленно произнесённое слово специально медлительным пассом, тренируя брата.
- Потом сделаю всё, как надо, и эта проклятая женщина откроет глаза, вот тогда и не зевай, Сев, - мысленно сказал сам себе Снейп.
Разумеется, Нина не пришла в себя от такого показательного выступления. Квотриус осторожно опустил голову матери на пол, отодвинув её от расплывшегося кровавого пятна, так, что фигура женщины изогнулась в талии и действительно стала напоминать сломанную куклу.
- Кажется мне, что теперь пришла очередь моя взять в руки это грозное оружие, ведь я запомнил это движение ещё с тех времён, когда ты в первый день появления в доме отца вернул дух жизни жалкому рабу, боровшемуся с созданным тобой же медведем.
Произнёс Квотриус ровным, отчётливым голосом, отнюдь не преисполненным страха перед своей первой попыткой волхвования.
- Да, брат мой, бери палочку бережно, вот так, почувствуй, когда (Если, - подумал Снейп, - палочка-то чужая, но, может, дальнее кровное родство поможет. ) по руке разольётся тепло, а ты ощутишь, что волшебная палочка - как бы продолжение твоей руки, затем скажешь слово, повелительно, не так медленно, как я, но ясно, не глотая звуков и сделаешь одновременно то движение, которое, как ты говоришь, запомнил ещё десять дней назад, ровно в два раза быстрее, чем показывал я.
Запомнил?
- Да, брат мой, возлюбленный мой.
