- Да, брат мой, возлюбленный мой.
- Я положу свою кисть поверх твоей, чтобы помочь тебе, а помощь должна понадобиться, я, как и говорил, в этом уверен, поверь моему опыту препо…
В общем, начинай, помни - слово и движение одновременно.
И Квотриус совершил невозможное, произнеся неизвестное слово и впервые в жизни делая такой пасс.
Северус почувствовал, как сила вливается и ему в руку и подивился мощной магической энергетике брата.
Нина мгновенно открыла глаза, а Северус, не теряя ни мгновения, резко выдернул палочку из пальцев брата и произнёс, направив её в низкий потолок опочивальни:
- Lumos maxima!
Холодное белёсое свечение отразилось от камня потолка и разлилось по комнате, а Северус, как хищная птица, упал на колени, склонился над Ниной и стремительно вперился взглядом, ставших ясными, словно бы светящимися изнутри глаз, в глаза женщины и… увидел многое, чего ему видеть не следовало бы - постельные сцены с участием урчащего и рычащего от удовольствия Малефиция; какая-то скучная домашняя работа с ссучиванием нитки из вороха овечьей шерсти и наматыванием её на продолговатую, заострённую с обоих концов деревяшку; многочисленные сытные трапезы и винопития; оргии, следующие за винопитиями, с одновременным поеданием сладкого, которым была с ног до головы испачкана милующаяся пара; вот Квотриус совсем ещё ребёнком - мальчишкой лет двенадцати, но уже красивый всё той же мягкой кельтской красотой матери, и, наконец, погружение с головой в воду в баптистерии в небольшом помещении с красивой мозаикой на всех поверхностях - на полу, сводчатом невысоком потолке, стенах; увидел монастырские ворота и в обратном порядке пролистал двенадцать дней пути в сопровождении легионеров на колесницах; подъём к перевалу в горах Шотландии и спуск в привольную, зелёную долину, откуда и открывался прекрасный вид на огороженные стеной монастырские постройки - церковь и холмики землянок-келий; обязательная в те времена башня с хранилищем церковной утвари, пергаментов и вощёных дощечек с летописями о трёх этажах, с лестницей, ведущей сразу на самый верх, служившей для укрытия монахов в неприступной для пиктов каменной башни и втягивавшейся внутрь башни во время осады.
Северус был счастлив - теперь, увидев всё, как на ладони, он мог аппарировать в монастырь Святого Креста сразу после посещения терм.
А после, аппарировав из монастыря с надёжной информацией о двух врагах, сварить теперь уже не такой необходимый, как до сегодняшней ночи, но всё же нужный для допроса варваров Веритасерум.
_____________________________________________
* Библейский царь и волшебник Соломон, сын царя Давида.
* * Территория современной Шотландии
Глава 16.
Тох`ыму связали за спиной руки в локтях, практически вывернув их из суставов, в начале скинув с него длинное, багряное одеяние из неведомого Истинным Людям и их женщинам плотного сукна.
Оно свалилось в кучу и застыло жёсткими складками, а сам раб остался только в набедренной повязке странного вида - она была продета между ног, но сзади была практически разорвана покойным Вуэррэ.
Длинные, вьющиеся, каштановые волосы раба, не как у всех - черноголовых х`васынскх`, закрывали его грудь, непохожую на мужскую потому, что была она почти безволосой.
Воин из свиты вождя племени кончиком меча ловко перекинул грязные волосы Тох`ыма на спину.
- Он похож на женщину. Видно, от того и полюбился тому-который-умер, - с презрением плюнул вождь Х`ынгу. - Как же он мерзок, этот раб, скорее дайте мне ритуальный нож.
Если бы не наша нужда в рабах, я убил бы его, не раздумывая. И зачем мы только взяли его, а не убили на месте, о боги, живущие в священных рощах и на небесах! Ведь и работает он совсем плохо…
Х`ынгу и сам не знал, почему тогда их не убили - двух совсем молодых людей, непохожих на Истинных, сражавшихся на оберегах - вот странное дело. Оберегами же у них были эти, даже не очень острые, деревянные палочки, которыми разве, что глаз противнику можно было выколоть, не больше того. А ведь Истинные Люди воинственного племени Х`ынгу привыкли убивать всех встреченных врагов, но не брать их в плен. А эти двое явно были и в рабском состоянии врагами племени, вот только притаились до времени и ждут своего часа, чтобы… Чтобы зло причинить народу Х`ынгу.
Но так было предначертано Х`ынгу судьбою, о которой он позабыл, так же, как и о воле и своеволии богов, к которым взывал, но тщетно. Он никогда не исполнял обязательных для вождя ритуалов, приходя к очередной священной роще, но сваливал всё божественное на друида.
… Познавший гордость, Тох`ым не дрогнул ни единым мускулом, когда холодный кремень впился в его грудь, и вождь провёл наискось по всей груди раба до живота полосу с рваными от затупившегося каменного ножа, хранимого веками, краями, тотчас обильно закровоточившую.
Х`ынгу провёл крест-накрест вторую полосу, разрезав сосок намеренно, чтобы Тох`ыму было больнее, но тот не издал ни звука.
Всё также, молча, подошёл мужчина - брат того-который-умер с большой, почти плоской каменной чашей с неровными острыми краями и прижал её, практически вдавив в плоть Тох`ыма.
Х`аррэ не выдержал и беззвучно заплакал, видя страдания друга, к тому же ни в чём не повинного. Он не понимал, почему для сопровождения души Вуэррэ в мир иной потребовалась кровь именно невиновного в смерти Вуэррэ Тох`ыма.
Он и плакал-то именно от странного чувства, впервые за всё время, которое он был рабом, щемящего сердце и, одновременно, будоражащего кровь - чувства несправедливости хозяев - Истинных Людей. Они, благородные хозяева, поступали с Тох`ымом плохо, несправедливо. Но кто знает, что такое справедливость Истинных Людей на самом деле? Не рабу же это знать, ему только смотреть остаётся, как мучают товарища, брата, большего, чем брат, родного человека, тоже, к несчастью, раба.
Да, к Х`аррэ дней с два раза по руке раз как, стали приходить странные видения - воспоминания, прямо во время кочёвки, толкания телеги с шатром - домом Истинных Людей и выполнения различных работ, отчего ему всё тяжелее и грустнее было быть рабом.
Он помнил величественное строение из, подумать только, камня! В нём Х`аррэ не спал на земле, у него было очень мягкое нечто на ножках, в котором он спал, и ему там давали хорошую жратву - по три! - раза в день, причём не заставляя за неё работать, а просто так. Жрачка, вкус которой он всё чаще вспоминал, была сытной, и её было так много, что можно было нажраться от пуза.
А ещё Х`аррэ там… летал на какой-то палке с ворохом прутьев, летал так умело, что мог даже направлять палку с огромной высоты прямо в землю, а потом лететь над землёй низко-низко под оглушающий рёв огромной толпы, он был уверен, свободных людей.
