— Прости. Я не очень много езжу. Наверное, мне кажется, что все такие же странные, как и я, — я вскакиваю, случайно опрокинув кресло. При этом оно издаёт такой шум, что у меня сдают нервы. — Я возьму свои вещи. Встретимся внизу.
— Да, и не надо так шуметь, идет? Ты перебудишь весь район.
Выключив фары, Серхио подъезжает к обочине позади церкви Девы Марии Гваделупской. Чтобы не предпринимать поспешных действий, мы с Серхио сперва направляемся к дому приходского священника и, забравшись в него через то же самое чёртово приоткрытое окно, через которое недавно пролезла я, обыскиваем все комнаты в поисках Дэймона. Хотя бы какого-нибудь намека на то, где он может быть.
Но там ничего нет. Дом пуст и устрашающе тих.
Мы возвращаемся к церкви, и через стеклянную дверь приемной в задней части здания я вижу, что там еще горит свет.
Надеюсь, что это второй священник.
— Подожди секунду, — по дороге Серхио останавливается у своей машины, распахивает пассажирскую дверцу и достает из-под сиденья пистолет.
Широко распахнув глаза, я мотаю головой и кладу руку ему на плечо.
— Ты с ума сошел? Что ты собираешься делать? Застрелить священника?
— Он может быть одним из них, ты же не знаешь. Они все тоже могут быть там.
Я бросаю быстрый взгляд на приемную и вижу, что она почти пуста.
— Думаю, у нас все будет в порядке.
— Я не собираюсь рисковать. Айви, ты не знаешь этих парней. Они очень хитрые.
— Ну ладно, а у тебя есть что-нибудь менее... киллерское? Может что-нибудь, чем бы можно было просто попугать?
Серхио на мгновение задумывается и, фыркнув, запихивает пистолет обратно под сиденье. Выбравшись из машины, он обходит ее сзади и открывает багажник. Я неохотно иду за ним, подозревая, что он сейчас вытащит лом или что-то типа того.
Вместо этого он указывает на какую-то коробку и вынимает из нее предмет, похожий на маленькую динамитную шашку.
— Что это такое?
— М-80. Если он начнет упрямиться… Мы ее подожжем и засунем ему в штаны.
— Петарда?
— Да. А ты что думаешь? Он просто выйдет и расскажет тебе, где найти Эль Кабро Бланко? Тебе придется немного его поуговаривать. С помощью одной из этих штучек можно начисто разнести мужское хозяйство.
Всплеснув руками, я качаю головой.
— Все. Надеюсь, до этого не дойдет, и я смогу просто стереть из головы этот жуткий образ.
Серхио идет следом, на ходу засовывая в карман две М-80.
— У тебя хоть зажигалка есть? — шепчу я через плечо, все еще не отойдя от образа взорвавшихся мужских гениталий.
С самодовольной ухмылкой он показывает мне свой «Зиппо», и, закатив глаза, я вспоминаю, что парень курит.
— Позволь, я сама с ним поговорю, ладно?
— Как скажешь, детка.
— И не называй меня деткой.
— Как скажешь, mamacita. (Mamacita (Исп.) — «мамочка, мамуля» — Прим. пер.)
Остановившись на полпути, я разворачиваюсь, уперев руки в бока.
— У меня ведь тоже есть зажигалка. Продолжай в том же духе, и я подожгу твои чертовы штаны.
Серхио облизывает губы, и, судя по его выражению лица, он нашел в этом замечании нечто жутко сексуальное.
— Не провоцируй меня, — резко развернувшись, я направляюсь к задней двери церкви и стучу.
Поначалу ничего не происходит, поэтому я стучу снова, одновременно залезая в карман, чтобы выключить свой мобильный телефон.
Из кабинета выглядывает мужчина с хмурым видом человека, который не должен посвящать свою жизнь служению людям, раз они его настолько достали.
Нацепив на лицо самую милую из всех возможных улыбок, я машу рукой, словно идиотка, и жестом показываю, что мне нужно позвонить. Мужчина выходит из своего кабинета и, пока он шагает к входной двери, я почти слышу вырвавшийся у него из груди тяжкий стон.
— Чем могу помочь? — он переводит взгляд с меня на Серхио и обратно.
— Простите за беспокойство, но у меня разрядился телефон, — я показываю ему телефон, чтобы он увидел черный экран. — А машина моего брата сломалась примерно в двух кварталах отсюда. Можно нам воспользоваться Вашим телефоном?
Нахмурив брови, мужчина смотрит на меня с видом не раз обманутого человека.
— А вы не могли зайти в один из многочисленных домов в двух кварталах отсюда?
Вот тебе и любовь к ближнему.
— Наверное, я просто подумала, что в церкви будет безопаснее. Мы не отнимем у Вас много времени.
Бросив на нас еще один недоверчивый взгляд, он кивает и отступает в сторону.
— Вы можете воспользоваться телефоном моего секретаря. Пожалуйста побыстрее. Я как раз собирался уходить.
— Ну конечно! — я протискиваюсь мимо него, засовывая в карман телефон. — Мне очень понравилась воскресная проповедь отца Дэймона. Было интересно послушать его интерпретацию Библии.
Разумеется, я несу полную ерунду. Понятия не имею, о чем была проповедь Дэймона. Просто знаю, что те его проповеди, что я слышала за последние годы, были очень убедительными.
— Вы знаете об отце Дэймоне?
— Ну, да. По-моему, все в этом городе о нем знают!
Его взгляд снова блуждает по мне, надолго задерживаясь на моей груди. Превосходно.
— Что-то не припомню, чтобы видел Вас в церкви, мисс...?
Я протягиваю ему руку, и он нежно ее пожимает.
— Простите, меня зовут Ватефер Футр.
Мужчина хмурится еще больше.
— Какое... интересное имя.
— Оно французское. А это мой брат, Коннар, — я изо всех сил улыбаюсь, чтобы не рассмеяться от того, что только что назвала священника говнюком и велела ему идти на хер. — Итак, где же отец Дэймон?
— Одного из наших прихожан тяжело ранили. Отец Дэймон некоторое время назад уехал в больницу, чтобы помолиться о его выздоровлении.
— Так значит, он сейчас там?
— Я понятия не имею, где он сейчас.
Я открываю рот, чтобы ответить, но не успеваю и пикнуть, как мимо меня проносится Сехио и толкает священника на стоящий позади него стол.
Выражение лица у святого отца такое же удивленное и шокированное, как и у меня.
— Во имя всего святого, это еще что?
Зажав в руках одну из своих М-80, Серхио нависает над мужчиной и выглядит при этом гораздо более устрашающе, чем тот мальчик из продуктового магазина, с которым я болтала последние несколько недель.
— Знаешь, что это такое? Взрывчатка, как динамит. Если тебе дороги твои яйца, советую сказать нам, где, черт возьми, найти этого священника.
Разинув от удивления рот, я таращусь на этого парня, который сейчас разговаривает как Лицо со шрамом.
— Что ты творишь?
— Развязываю ему язык, а если не получится, то с удовольствием посмотрю, что эта петарда сделает с мужским хозяйством.
— Ты в курсе, что ты больной? — спрашиваю я, и ошарашенный взгляд священника наводит на мысль, что он думает то же самое.
Серхио вытаскивает из кармана «Зиппо» и чиркает колёсиком.
— Не еби мне мозги, святоша.
— Туннели. О-они в туннелях.
— Где? — спрашиваю я, чувствуя, как у меня колотится сердце от новой информации. — В доме приходского священника?
— Да. Там есть пара комнат, оборудованных для размещения беженцев и наркотиков. Одну из них используют и для... допросов.
Боже.
— А сколько их там внизу? Сколько с ним человек?
— Понятия не имею. Может, полдюжины?
У меня из груди вырывается вздох поражения.
— Нам придется вызвать полицию.
— Вызовите полицию, и они вырубят предохранитель, — произносит священник, не сводя глаз от нависающей над его пахом петардой.
— Какой предохранитель? О чем ты говоришь?
— В случае полицейской облавы они щелкают в одной из комнат выключателем, соединенным с вмонтированным в стены динамитом. Он перекрывает один конец туннеля, так что единственный вход или выход — через Мехикали. Они убегут, а вы никогда больше не увидите отца Дэймона.
— Взрывчаткой выложена только часть туннеля?
