К концу рассказа вернулся Снейп и тихо занял пустое кресло. Только когда Грейбек закончил рассказ, он отчитался:
— Уизли пробудет в лазарете до утра. У него перелом ноги. Грейнджер за ним присматривает. Помфри поверила в версию с падением. Ученики регулярно с лестниц падают, а твой укус, Блэк, я залечил. Надеюсь, ты не бешеный.
— Скажешь тоже! — тотчас ощерился Сириус. — С мальчишкой точно все будет в порядке?
— Точно.
Немного помолчали, а потом Блэк почти жалобно спросил у зельевара:
— Ты тоже знал, что Дамблдор нарушил завещание Поттеров?
— Скажем так, выяснил не очень давно.
— Как так могло произойти, что настоящим родителем для героя магического мира смог стать только оборотень? Причем именно бывший сподвижник сами-знаете-кого, — кажется, в голосе бывшего узника слышались истеричные нотки.
— Так же, как наследника древнего магического рода засадили в Азкабан без суда и следствия, — фыркнул Снейп.
— Суд был, — выдохнул Блэк.
— Если бы он проходил по всей форме, то предательство Питера вылезло бы наружу, — возразил Грейбек. — Я уж молчу о том, что равные судят равного. Ты ведь чистокровный маг и должен знать такие вещи. На заседании Визенгамота были другие лорды?
— Не помню. Я вообще мало что помню после задержания. Кажется, один или два лорда мелькали…
— Очень странно, — пробормотал Северус. Сам-то он в свое время тоже предстал перед Визенгамотом. Но тот был в полном составе, и дискутировали по поводу его виновности очень долго. Одновременно в голову зельевара забралась гаденькая мыслишка: так ли уж велики были заслуги Дамблдора в его оправдательном приговоре?
— Пап, — подал голос Гарри. — Мистер Малфой как-то рассказывал мне, когда мы обсуждали эту ситуацию, что если был вынесен неверный приговор, да еще с нарушением процедуры относительно чистокровного мага, то можно потребовать от Министерства компенсации.
— Верно, — кивнул Грейбек. — Магов слишком мало, чтобы так просто ими разбрасываться. Особенно такого положения.
— Я обычный маг. Возможно, вы не знаете, но мать выжгла меня с фамильного древа и выгнала из дома.
— Официальный ритуал отлучения от рода был? — осведомился Фенрир.
На это Блэк лишь пожал плечами, а Гарри тихо проговорил:
— Наверно, истинное положение вещей надо выяснить у гоблинов. Они ведь такие вещи отслеживают.
— Совершенно верно, — кивнул Северус.
— Я ведь беглый преступник! — непонимающе проговорил Сириус.
— Несправедливо осужденный, как выяснилось. И у нас есть веские доказательства, — Грейбек кивнул в сторону Петтигрю.
— У вас? Правильно ли я понимаю, что вы собираетесь мне помочь?
— Как бы там ни было, но ты крестный моего сына, его единственная связь с биологическими родителями, — пожал плечами Фенрир.
Сириус обвел взглядом всех присутствующих, потом нервным жестом сжал виски. Похоже, ему никак не удавалось уложить в голове услышанное сегодня. Полученная информация полностью разрушила его представления о мире. Он даже подумать не мог, что не только Питер виноват в его плачевном положении.
— Кажется, у Блэка началось просветление, — усмехнулся Снейп. — Как бы это не стало слишком большой нагрузкой.
— В самом деле, с ним все хорошо? — обеспокоился Гарри. — Он выглядит как-то странно.
Северус посмотрел на подопечного, вздохнул, достал из кармана флакон с темно-синей жидкостью и протянул его Сириусу.
— Что это? — поднял голову Блэк.
— Не яд. Успокоительная настойка. Пей.
Бывший узник подчинился. Тем временем Фенрир оторвался от раздумий и сказал:
— Думаю, чтобы по уму разрулить создавшуюся ситуацию, нам нужно позвать Малфоя.
— Люциуса? Да он будет только рад сдать меня аврорам! — фыркнул Сириус.
Снейп лишь фыркнул и направился к камину. Уже через четверть часа блистательный аристократ присоединился к их маленькой компании, чем так ошеломил Блэка, что тот едва в обморок не упал. Впрочем, присутствующих это нисколько не смутило, они принялись посвящать новоприбывшего в суть дела.
— Хм, — Люциус заинтересованно потер подбородок. — Дело может выгореть, и причем на пользу всем нам.
— Каким образом? — спросил Снейп.
— Прости, Северус, но министр давно враждует с Дамблдором. Не открыто, но этому противостоянию не первый день.
— Извинения тут ни при чем. Директор заставил чувствовать меня слишком обязанным ему, чтобы открыто возмущаться.
— Твое порой чрезмерное чувство долга мы уже обсуждали, — вздохнул Малфой. — Что до нынешних… обстоятельств, то тут главное — правильно разыграть карту. То есть действовать надо так: ты, Блэк, приводишь себя в порядок, запаковываем надежно Петтигрю и я отведу тебя в Министерство Магии. Прямо к министру, так как необходимо, чтобы он взял дело под личный контроль, тогда шансы, что бородатый интриган не испортит нам игру, гораздо выше. Фадж не упустит шанса ткнуть Альбуса в его промахи, которые станут для всех очевидны. В разговоре будешь напирать на то, что тебя, как единственного наследника древнего рода, судили с нарушениями, и только чудо помогло спастись, и теперь уповаешь на здравость министра.
— Блэк все еще сомневается, что является этим самым наследником древнего рода. Считает, что его вычеркнули из семьи, — с усмешкой заметил Грейбек.
— Чушь. Вальбурга, конечно, была дамой вспыльчивой, но Орион никогда не считался дураком. Если к Сириусу и применялись какие-то… санкции, то они были сняты в тот момент, когда погиб Регулус. Блэки слишком дорожили своим наследием, чтобы позволить пропасть ему втуне. И, возможно, в этом кроется еще одна причина, почему Дамблдор так хотел избавиться от Сириуса.
— То есть? — прохрипел бывший узник.
— Нашему любезному директору, во-первых, сильный опекун для Поттера как кость поперек горла, особенно способный научить, что значит быть чистокровным волшебником, более того, лордом. Во-вторых, полагаю, он боялся связываться со знатными семьями. Лорд в его окружении мог бы перехватить управление орденом, разбить в пух и прах саму идею.
— Вы знаете про орден?
— Конечно. Тем более его существование скрывалось из рук вон плохо. И, заметь, в нем не было ни одного более-менее серьезного волшебника. Вернее были, но очень быстро находили свою смерть. Многие при довольно странных обстоятельствах.
— Хочешь сказать, это Дамблдор избавлялся от возможных соперников?
— Не скажу. Не хватает информации. В период открытого противостояния творилась полная неразбериха.
— Так. Стоп! — почти взвыл Сириус, хватаясь за голову. — Я уже ничего не понимаю! Мне казалось, что это во время ареста мой мир перевернулся, но то, что я узнаю теперь… Черное становится белым, а белое черным… И главное, Люциус, почему ты мне помогаешь?
