— Послушай, нам надо собираться и выезжать домой. Я… я… Я не знаю, что тебе сказать. Я всё прекрасно понимаю, но знаешь… мне не верится, что ты опять решил перевернуть мою жизнь вверх-дном. Однажды тебе это удалось. Стоило мне более-менее воспрянуть духом и продолжить жить, как ты снова появляешься на горизонте с новой незатейливой идеей как изменить мою жизнь. Что самое любопытное, ты настолько самоуверен, что не допускаешь даже мысли о пагубности своих действий. Ты не просто хочешь забрать меня, ты жаждешь, чтобы я полностью отказалась от своего видения своей же, чёрт побери, жизни! Это вообще нормально?! Откуда у тебя такое право?! Кто, покажи мне пальцем на этого человека, дал тебе право лишать меня ещё одной цели?! Как вообще ты смеешь даже вслух произносить: «Поехали, а там разберёмся. Но я никогда не исполню твою главную мечту»?! Ты думаешь после этих слов я с разбегу побегу впереди самолёта, обгоняя кенгуру?! — возмущалась моя любимая фурия, тыча в меня пальцем, пока я стоял, опустив голову.
Я так люблю её, что мне нестерпимо больно слушать всё это. И ведь она права. Я не имел права увозить её, не дав никаких гарантий. А что ей дал я?! Обещание, что со мной она не станет матерью. Класс.
Я просто гений, чёрт побери!
— Тебе стоило сразу мне сказать об этом! Я бы тогда не мучилась и не металась. А ты решил по-хитрому зайти и сначала навешать мне австралийской лапши на уши, а потом поставить перед фактом, когда я буду зависеть от тебя! Не выйдет! Хрен тебе! Меня больше не проведёшь и не сломаешь! Я сама кому хочешь хребет сломаю! — разбушевалась моя фурия.
— Я люблю тебя, моя хорошая, и ты права, — произнёс примирительным тоном и посмотрел исподлобья на неё. — Надо было сразу сказать. Но я бы всё равно продолжил атаковать твоё сердце, Габи. Я ничего не могу с собой поделать и вижу только тебя в своём будущем. Если ты не поедешь со мной, то я больше ни с кем встречаться не буду. Я вижу тебя своей женой в будущем. Если не ты, то мне никто больше на хрен не сдался, — искренне прошептал, смотря в её изумленные глаза.
— Да плевать я хотела! Разрази тебя гром! — выкрикнула она и поспешно с гордой осанкой удалилась в ванную.
Вздохнув, сел на кровать и, уперев локти в колени, опустил голову.
Самым сложным в процессе завоевания Габи оказался отнюдь не Диего, как я изначально думал, а она сама. Страхи, тараканы, сомнения — играли против меня. А самое дебильное и обидное, что всё это появилось в её голове из-за меня.
Спустя пару минут в дверь тихо постучали, и я поплёлся открыть её. Джастин тревожно посмотрел на меня, мельком глянув мне за плечо, словно проверяя слышит нас Габи ли нет.
— Воланчик, у вас всё в порядке? Извини, я случайно услышал часть вашего разговора. В этой гостинице очень тонкие стены, чёрт подери, — извиняющимся тоном быстро произнёс он.
— Тогда ты не только часть разговора слышал, — вяло усмехнулся, прислонившись плечом к дверному косяку.
Он неопределенно покачал головой, а потом рассмеялся.
— Я не расскажу Диего, как его сестра кричала на весь этаж, обещаю, — подмигнул мне и склонил голову набок, явно в ожидании ответа на его вопрос.
Я глубоко вздохнул и потёр переносицу.
— Всё не в порядке, но я постараюсь изменить это.
— Помощь нужна?
— Нет. Но спасибо, что предложил.
— Воланчик, ещё раз извини, что лезу не в своё дело, но Габи правда мечтала о детях. Всегда. Для неё это архиважно, поэтому она так остро реагирует.
— Да, я понял, — кивнул, опустив взгляд, чтобы скрыть отчаяние.
— Камон, можешь на меня рассчитывать, если вдруг передумаешь. Я не знаю… Может, выпить вместе хочешь? Может, просто поговорить? У тебя есть здесь друзья?
— Есть хороший знакомый, другом пока не назову, — ответил ему, внезапно почувствовав себя максимально одиноко.
Осознание того, что я всё время был в окружении людей, но никто из них не протягивал мне руку помощи и не интересовался моим состоянием, неприятно ударило по мне. Я привык в одиночку справляться с трудностями, связанными с моей мамой, потому что общество просто отворачивается от таких, как она, или смотрят с подозрением, узнавая о её заболевании. Меня также закалил спорт, и я вроде особо не страдал от отсутствия большого количества друзей. До приезда сюда. Парни из бара и компания Габи наглядно продемонстрировали мне, как бывает в этой жизни. Как здорово иметь группу поддержки. Как приятно вспоминать общее прошлое или подшучивать друг над другом. Как существенно разгружает твой мозг возможность просто выговориться.
— Слушай, я не навязываюсь, но имей меня в виду, если вдруг захочется повыть на луну. Я пойму и не осужу, — вздохнул он.
Я слабо улыбнулся, посмотрев ему в глаза. Давно я не встречал таких отзывчивых парней, как Джастин. Что-то в нём было такое, что моментально располагало к себе.
— Спасибо.
— Да пока не за что, — взволнованно посмотрел на меня и продолжил: — Собирайтесь и пойдем на завтрак.
Кивнул и закрыл дверь номера.
Не нравилось мне внутреннее ощущение приближающегося неминуемого краха. Надвигалась буря, я кожей это чувствовал. Но я пока не готов сдаться. Не сейчас. Я хочу еще надеяться и верить.
Глава 23
Габриэлла
Сидя за небольшим деревянным столом, поглядывала на Диего. Мы, как и обещали, приехали навестить наших приёмных родителей. Ужин проходил хорошо и спокойно под рассказы родителей про их работу и предстоящий отпуск. Мама, после краха моей карьеры устроилась на небольшую фирму секретарем. Папа работал много лет в строительной фирме, которая постоянно была на грани банкротства, но каким-то чудом всё время выдерживала под натиском конкурентов и даже платила зарплату сотрудникам.
Два дня назад мы вернулись из Диснейленда. Сегодня рано утром приехал курьер и вручил мне конверт. Открыв его, я обомлела. Там был билет на самолёт через пять дней.
Оливер во время обратной дороги пытался заговорить со мной и как-то исправить неприятный осадок после утреннего инцидента. Джастин сначала пытался ему помочь, шутя и вовлекая меня в беседу, но потом сдался, заметив мой гневный взгляд. Мишель благоразумно не вмешивалась. Только Итан ничего не понимал и всю дорогу делился своими впечатлениями от аттракционов и какой у него замечательный папа. Я же сторонилась Оливера и делала всё возможное, чтобы не сорваться при ребёнке и не начать снова орать. Мне было обидно, что он опять решил будто имеет право лишить меня моей жизни, планов, целей и перспектив. Он с самого начала знал, что детей не планирует и помнил про моё отношение к этому вопросу. Однако его это не остановило, когда он добивался меня. От этого его паршивее. Мне казалось, что меня надурили. Дали красивую конфетку с интересной и яркой обёрткой, а, раскрыв её, обнаружилась какашка.
— Дочь, Диего поделился, что ты участвовала в конкурсе. Почему ты нам ничего не сказала?! Мы бы с папой пришли за тебя поболеть и полюбоваться, — выдернула из моих грустных мыслей мама, жуя салат.
Знаю, что многие приёмные родители стараются найти такого ребёнка, который внешне будет похож на них, а потом ещё и скрывают, что они не родные. В нашей семье изначально все и всё знали и никаких тайн не было, всё-таки мы с Диего были далеко не младенцами, когда нас усыновили. Внешне мы были совершенно не похожи с родителями. У мамы были светло-русые немного вьющиеся волосы, серо-голубые глаза и молочного оттенка кожа. У папы уже появилась седина, но причёска была похожа на Диего, светло-карие глаза и более смуглый, чем мама. Однако мы с Диего оба были достаточно смуглыми, с почти чёрными глазами и такими же волосами.
Вернувшись в реальность, услышала древнюю песню Life исполнительницы Des’ree, тихо игравшую фоном с кухни. Я покосилась на Диего, который сделал вид, что его это не касается, поедая отбивную. Он вообще всю дорогу сюда, как и два прошедших дня, молчал и не задавал вопросов.
