От этих омерзительных слов президента, Барри на мгновение лишилась дара речи.
Армбрюстер тоже был немало шокирован и только безмолвно открывал рот.
Ванесса же, наоборот, словно обрела способность действовать. С горящими от гнева глазами она соскочила с дивана, впрочем, тут же пошатнулась, но все-таки устояла, успев схватиться за спинку дивана.
— Ты, грязный сукин сын! И вовсе это не Грэй. Это был Спенс!
— Спенс?! — изумился Меррит. «Спенс?» — пронеслось в голове у Барри.
Не заботясь о том, что лежит под капельницей, Ванесса двинулась по направлению к мужу.
— Да, Спенс! Спенс! — Она просто выплевывала это имя ему в лицо. — Ты думал, что мой любовник — Грэй, потому что тебе хотелось так думать. Грэй Бондюрант, человек долга, умеющий ценить добро и ненавидеть зло, спит с женой своего лучшего друга! — Она язвительно засмеялась. — Сплетись на землю, Дэвид.
Грэй хорошо относился ко мне только потому, что знал о твоих женщинах. Тебе ни разу даже в голову не пришло, что это Спенс трахает твою жену, — продолжила она так же торжествующе, чтобы совсем уже разрушить иллюзии Меррита относительно человека, которому он так доверял. — И он действительно меня трахал. Я тоже хотела его, но мне не повезло. Он оказался ничуть не лучше, чем ты: такой же холодный, бессердечный ублюдок. Он наверняка радовался тому, что ребенок умер. — Ее голос сорвался. — Просто сделал вид, что он тут ни при чем. И это разбило мне сердце. Но по крайней мере мой сын не был твоим. По крайней мере от тебя ребенка у меня не было.
Меррит дал ей пощечину. Армбрюстер тотчас вскочил со стула. Взревев, как раненый лев, он набросился на своего протеже.
Но что он мог сделать Дэвиду? Меррит оттолкнул его в сторону.
— Ну ты и шутник, Клет, — засмеялся он. — У тебя уже и сил-то не осталось. Ни в прямом, ни в переносном смысле. Ты — евнух, яйца тебе уже не служат, и тебе больше не заставить меня принять хоть какое-нибудь решение.
Затем, посмотрев на жену, президент заявил:
— Я передумал насчет развода, Ванесса. Я говорю не о самом факте, а о его причинах. Я думаю, настало время поведать всей стране, какой шлюхой на самом деле является их лапочка Ванесса.
— А ты, — бросил он Барри, — гуляй-ка ты отсюда подобру-поздорову! Иди потрахайся с Бондюрантом, пока есть такой шанс. Впрочем, я не сомневаюсь, ты это уже не раз делала.
Он шагнул к двери и распахнул ее.
На пороге приемной стояли Грэй Бондюрант, министр юстиции Йенси и несколько сотрудников ФБР.
— Мистер президент, вы имеете право молчать…
— Какого черта тебе здесь надо, Билл? Грэй оттолкнул Йенси и Меррита, бросился в комнату и склонился над женщинами.
— Как вы?
Поддерживая плачущую Ванессу, Барри кивнула:
— С ней все нормально.
— А ты?
— Все отлично. Правда, я в какой-то легкой прострации. По-моему, он хотел меня убить.
— Скорее я бы его убил, — отозвался Грэй. Они переглянулись, и Бондюрант поспешил на помощь своим спутникам.
Те уже арестовывали президента и сенатора Армбрюстера.
Вряд ли можно было сказать, что Меррит переносил сию процедуру спокойно, с чувством собственного достоинства. Скорее он неистовствовал, как маньяк: все время выкрикивал оскорбления в адрес Йенси, но, к чести министра юстиции, он абсолютно невозмутимо зачитывал президенту его права.
Потом Дэвид заорал, что не он, а Ванесса убила их сына и все, что он делал с тех пор, призвано было защитить ее.
— Она его задушила. Она, она, а не я! Она сумасшедшая!
— Я бы посоветовал вам лучше помолчать, мистер президент, — прервал его Йенси. — Вы обвиняетесь в другом убийстве, в штате Миссисипи.
— Я не знаю, о чем вы. Клет! Клет, скажи им, что Ванесса нездорова.
Армбрюстер открыл было рот, но губы его не слушались. У него зуб на зуб не попадал, когда он пытался что-то произнести.
— У сенатора Армбрюстера еще будет шанс выступить свидетелем, — успокоил Йенси Меррита. — Его свидетельские показания для нас так же важны, как и показания очевидца.
— Но в детской никого, кроме Спенса, Ванессы и меня, не было! Спенс умер, а она лжет.
— Я сейчас вовсе не о смерти Роберта Растона Меррита, — объяснил Йенси. — У нас есть очевидец убийства в штате Миссисипи.
Наконец-то слова министра юстиции проникли сквозь красную пелену ярости в сознание Дэвида Меррита. Казалось, впервые за время ареста он осознал жестокую реальность ситуации. Дэвид внимательно посмотрел на Йенси, повернулся к Клету.
Клет тоже не сводил с него глаз: за этого человека, которого он создал и которого сейчас уничтожил, пришлось заплатить слишком большую цену.
Глаза Меррита сузились и превратились в горящие злобой щелочки.
— Ах ты старая сволочь! — прошипел он. — Что же ты наделал?
Когда я пришла в сознание, рядом уже был сенатор Армбрюстер.
Мягкая медлительная речь Бекки Старджис гулко разносилась в тишине телевизионной студии. Команда операторов, как и миллионы телезрителей во всем мире, напряженно ловила каждое слово. Женщина непонимающе посмотрела на свои руки: оказывается, она прямо-таки вцепилась себе в колени.
— Когда я пришла в себя, я думала, что все это лишь дурной сон, но, к сожалению… Мой ребенок был мертв. Его маленькое тельце так и лежало на полу, куда бросил его Дэвид. Вокруг были лужи крови, наверное, моей. Дэвид избил меня очень сильно.
— Дэвид Меррит, президент?
— Да, мэм. Но тогда он еще не был президентом. Голова женщины была повязана платком, чтобы скрыть грубый шов на висках и рубец, проходящий через раскроенный когда-то череп. Она очень стеснялась этого уродства.
В первый раз Барри увидела ее одетой в тюремный комбинезон, сейчас на ней было обыкновенное платье. Оно, правда, не очень гармонировало с платком.
— После того как он меня ударил, я больше ничего не помню; помню только, что, очнувшись, я увидела сенатора Армбрюстера, который стоял на коленях и щупал пульс у меня на шее. Он, кажется, здорово удивился, что я все еще жива, потому что Дэвид сказал ему, что я умерла.
— Кроме того, он рассказал сенатору Армбрюстеру, что это вы убили ребенка.
— Нет, я не убивала, — горячо возразила Бекки. — Это Дэвид убил. Я рассказала сенатору Армбрюстеру всю правду. Он показался мне очень добрым, сказал, чтобы я не переживала, он якобы обо всем позаботится.
— И что же он сделал?
— Вызвал врача, который пришел прямо в трейлер, зашил мне голову и сделал обезболивающий укол.
— Вас положили в больницу?
— Нет, мэм.
— А когда была вызвана полиция?
— Сенатор Армбрюстер позвонил прямо в кабинет шерифа. Когда пришли офицеры… — Она заплакала. Барри не торопила, дала ей время собраться с силами. — Сенатор Армбрюстер солгал им. Он сказал, что это я убила своего ребенка, и приказал арестовать меня. Меня забрали и начали допрашивать. Хотели, чтобы я подписала признание в том, что совершила непредумышленное убийство. Я отказывалась. Какое-то время.
