В тот же день вечером после службы, Стас направился по указанному адресу.
Была зима. Вход со двора ярко освещался прожекторами. Со всех углов стволами пушек торчали видеокамеры. Перед зданием стояли крутые иномарки. Мраморная лестница по краям сопровождалась эскортом фонарей, покрытых инеем. Сердце Стаса замерло в ожидании чуда.
Но нужный вход находился рядом — в пяти метрах сбоку. И был похож на проход в дворницкую подсобку при роскошном особняке. В окружающей презентабельности он был совсем незаметен. Небольшая скрипучая дверь с, грубо вставленными вместо стёкол, квадратами фанеры. На всех пяти этажах лестничных клеток сталинского дома, ни одной светящейся лампочки. Лифт не работал.
Стас боялся, что в темноте не сможет найти замок, куда вставить ключ. Но беспокойство оказалось напрасным. На площадке четвёртого этажа было всего две квартиры. Нужная дверь слева казалась простреленной автоматными очередями. Через сквозные дырки, большинство которых находилось вокруг места крепления замка, словно лазерные прицелы, проникали яркие пучки света, отмечаясь оптическими белыми точками на одежде Стаса.
За дверью явно слышался разговор. Странно было предположить, что в такое позднее время кто-то мог ещё работать в офисе. Стас пожалел, что не курит. Осветить местонахождение нужного звонка было невозможно.
На ощупь их оказалось несколько. Все они не работали. Водя рукой по пластиковым кнопкам, Стас зацепил кончики металлических проводов и тут же почувствовал удар электрического тока. От прошедшего сквозь тело энергетического озноба появилась усталость в ногах. Хотелось присесть. Но Стас не сдавался.
Он прислонился к правой стенке и ощутил тепло чугунной батареи, уместившейся в небольшой нише. Положил на неё ладони и почувствовал, что они успели замёрзнуть. Теперь отогреваясь, в них ощущалась слабая ноющая боль. Наличие рядом тепла придавало большую уверенность в положительном исходе дела.
Эта дверь стала препятствием на пути к желаемой цели, и необходимо было его преодолеть как можно скорее. Словно в сказке он должен был вставить ключ именно в то отверстие, где находился замок, чтобы волшебная дверца в сокровищницу отворилась и разрешила продолжить путь в страну счастья.
Из квартиры продолжали слышаться голоса, поэтому Стас решил не грохотать, а попытаться войти интеллигентно. Он пожалел, что не расспросил Сергея более подробно о режиме работы офиса.
Стал шарить по стене рукой, уже, будучи готовым, получить лёгкий электрический удар. Тот не заставил себя ждать. Повезло, что именно на это место падал маленький лучик от светящего с улицы, через окно парадной, прожектора.
Стас увидел два торчащих рядом провода. Быть может днём найти их и не составляло труда, но в ночное время они словно скорпионы, кусали незваных гостей, охраняя вход. Стас ощупал косяк двери и отодрал небольшую щепку, которой соединил провода. Внутри квартиры прозвенел колокольчик. Но голоса не затихли.
Стас соединил провода ещё раз и постарался удержать их так подольше. Реакция за дверью была та же. После чего он решил постучать. Сначала тихо. Затем громче и после пару раз ногой. Был слышен неразборчивый приглушённый разговор мужчин. Иногда звучал тонкий женский голосок. Музыка служила фоном.
Решив, что этикет на этом закончился и у него есть железное оправдание, Стас достал бороздчатый ключ и стал тыкать его во все светящиеся дырки. В одну из них ключ вошёл как по маслу и Стас подумал, что надо бы запомнить её местонахождение. Он посмотрел на падающие лучи и в непроницаемой темноте деревянной двери они показались ему скоплением маленьких звёздочек указывающих своими лучами дорогу в будущее. В центре этой, открытой Стасом, вселенной стальным рычагом торчал вставленный ключ.
Пронин ощутил прилив сил. Казалось, этим рычагом он может повернуть землю вспять, закрутить её для себя по-новому. Войти в пятое измерение, проникающее в человеческое подсознание. Стать богом в глазах пациентов, их последней надеждой. Подарить им веру, а значит и само выздоровление. Помочь им, как помогал потерпевшим от преступлений.
Офис представлял собой огромную квартиру с длинным широким коридором. В окнах комнат расположенных справа была мгла. В левых — был рассвет. Только солнечные лучи падали не сверху, а снизу, от сверкающей заснеженной дворовой площадки перед входом в дом. Они беспрепятственно проникали внутрь из-за отсутствия штор или жалюзи, заливая светом комнаты, пытаясь изо всех оставшихся сил заглянуть в комнаты с правой стороны коридора. В некоторых местах, отражаясь от блестящих поверхностей столов и зеркал, им это удавалось.
Голоса продолжали звучать откуда-то из дальних комнат. Стас нащупал справа выключатель и включил свет. Такую убогую обстановку он видел в коммуналках когда работал в отделении милиции. Конец огромного длинного коридора был не виден. Свет туда не доставал. Стены с ободранными обоями. Вдоль которых виновато стояли старинные комоды, серванты, шкафы, стулья — словно специально выставленные из комнат за плохое поведение.
Стас пошёл по коридору, заглядывая в комнаты. Практически все они были пусты кроме двух первых. В левой располагались несколько рабочих столов с компьютерами. В правой комнате имелась дверь.
Похоже, это была комната шефа. В ней находился мягкий кожаный уголок. У стены справа большой лакированный стол с письменным прибором прошлого столетия, настольной лампой и пачкой журналов. У стены слева пара шкафов для одежды. За ними небольшой диванчик с матерчатыми креслами и лакированный журнальный столик с пепельницей.
— Это уже кое-что, — обрадовался Стас про себя, — здесь можно навести порядок.
И тут он увидел стоящую в углу сложенную медицинскую белую ширму — это была удача! Он тут же достал её и раскрыл посреди комнаты. Она была почти новая.
— Просто судьба! — обрадовался Стас, — Она ждала меня!
Захотел станцевать что-нибудь осетинское, как на родине отца. Но вспомнив про голоса в дальних комнатах, направился в конец коридора. Чем ближе он подходил, тем явственнее понимал, что, те люди не слышали, как он вошёл и продолжали активно, что — то обсуждать, иногда перебивая друг друга.
Периодически появлялась музыка и тогда все словно замолкали, прислушиваясь, или переходя на шепот. Уже не стесняясь, Стас постучался и толкнул дверь. В комнате было темно, и голоса переместились куда-то вправо и вверх. Он включил свет. Это была большая комната метров двадцать переделанная под ванную. Справа на стене висело радио. Прямоугольное, коричневое с динамиком посередине, прикрытом надорванной материей. Вместо ручки громкости торчал стальной штырёк. Из динамика звучала радиопостановка какого-то детектива.
