Если бы не бабушка с ее кочергой, болтались бы мы в петлях с высунутыми языками.
— Ба, откуда ты появилась? Вы же должны быть у Эрика?
Распутывая веревку на моих руках, бабушка спокойно объяснила:
— У Эрика сломалось отопление, а камин дымит. К тому же твой мобильный не отвечал, мне стало тревожно, и мы решили навестить. А тут эта… — Оса Линдберг сердито кивнула на Анну.
— Спасибо, вы действительно спасли нам жизнь!
Бабушка смутилась:
— Да что там… Не отдавать же вас этой убийце.
Успела мелькнуть мысль о сообщниках Анны-Паулы, сколько их, могут ведь вернуться…
Дальше все как в кино при замедленной съемке.
Я увидела, что Анна пришла в себя, она поднимается. Она хотела нас перестрелять, у нее оружие! Горло перехватило, не закричишь, только промычала, кивая в ее сторону.
А во входной двери появились двое в полицейской форме. Анна тоже их увидела, рванулась вперед и вверх по лестнице. Раздался крик полицейского:
— Стой!
И одновременно звук выстрела. Я только успела подумать, что предпоследняя ступенька так и не прибита, на нее нельзя наступать. Об этом знали мы с бабушкой, но не Анна. Грохот падающего по ступенькам тела и стон раненного полицейского…
Второй бросился к Анне, но выбивать оружие у нее не пришлось, от падения пистолет отлетел, причем, прямо под ноги бабушке. Та, коротко взвизгнув, носком отшвырнула оружие подальше. Анна лежала, не шевелясь.
Немного погодя Ларс помогал раненому перевязывать плечо, а Эрик второму полицейскому перетаскивать Анну на диван. Это страшно не понравилось бабушке:
— Вот еще, будет всякая падаль валяться на моей мебели!
— У нее видно сломана рука.
Действительно, правая рука Анны висела плетью.
Она пришла в себя довольно быстро, обвела вокруг глазами, застонала, видно не столько от боли, сколько от бессилия.
— Ваше имя! — потребовал полицейский.
Анна лишь смерила его презрительным взглядом, ответил Ларс:
— Паула Якобс. Или Анна Свенссон, как больше нравится.
— Вы арестованы за нападение на полицейского.
— Вот и забирайте! — обрадовалась бабушка. — Нечего в Новый год держать у меня в доме всякую дрянь!
— Ее придется сначала отвезти в госпиталь, да и меня тоже… — вздохнул полицейский.
Бабушка вдруг подозрительно поинтересовалась:
— А почему вы вообще здесь появились?
— Ваша соседка сообщила в полицию, что у дома незнакомые машины и какие-то люди, в то время как вы сами ушли. Мы заехали проверить. Нам пора.
Щелкнули наручники, соединяя раненого полицейского и Анну, перед выходом из комнаты она обернулась ко мне:
— Ты была права в одном: не стоило давать вам долго мучиться. Давно бы уже сдохли… Мы еще встретимся.
Я повернулась к ней:
— Обязательно, только повешу тебя я!
И столько было в моем взгляде ненависти, что Анна-Паула даже отшатнулась.
Эрик с бабушкой наводили порядок в комнате, а я все сидела прямо на полу, привалившись спиной к лестнице. Не потому что слишком пострадала, хотя, руки, конечно, болели, просто не было сил осознать все произошедшее. Ларс склонился ко мне:
— Давай, помогу подняться, не сиди на полу.
Он прав, у бабушки нет теплых полов по всему дому, а от двери снова тянуло ледяным ветерком. Я только успела ужаснуться, что могут вернуться сообщники Анны, как раздался голос:
— Что это тут у вас происходит? Полицейская машина…
О, не-ет, только не это! На пороге с бутылкой шампанского в руках стояла супруга Эрика Сельма. Только ее нам не хватало, все остальное сегодня уже было!
Первой очнулась бабушка:
— Входи и закрывай дверь!
Эрик, наконец, смог отреагировать тоже:
— Откуда ты здесь?
— Я просидела одна в Сочельник, не оставаться же и в Новый год одной…
Надо же, у Сельмы бывает жалобный тон. Не ожидала, хотя, чего ни случается в Новый год… Ларс, помогая мне подняться, с любопытством поглядывал на Сельму, Эрика и бабушку.
Но я зря надеялась, что нрав Сельмы может измениться, продолжение было вполне предсказуемым:
— Дома тебя нет, где ты еще можешь быть, как не у Осе Линдберг? Всю жизнь мне испоганил!..
Эрик с Сельмой привычно принялись выяснять, кто кому больше испортил жизнь.
Некоторое время бабушка смотрела на них с откровенным сожалением, потом потребовала:
— Хватит выяснять, кто их вас хуже! — потребовала бабушка. — Оба ни на что не годны. Давай свое шампанское, нечего его в руках греть.
Мы встретили Новый год, который давно наступил.
Когда Эрик с Сельмой все же отправились к себе, ба потребовала:
— А теперь рассказать все честно и до конца. Нужно сегодня развязаться со всем, чтобы завтра не вспоминать.
Ларс вздохнул:
— Боюсь, не вспоминать не получится. Линн, ты даже не представляешь, по какому краешку ходила целый месяц. Если бы ты сразу на острове сказала хоть слово об Анне и своем задании, все могло быть иначе.
— Ты выставил бы меня в первый же день…
— Глупышка! Ни за что, я же сказал, что заболел тобой, увидев впервые в «КВ».
— А зачем они Марте руки отрубили?
— Наверное, чтобы не сняли отпечатки пальцев.
— Кошмар…
— Даже я обманулся, посчитав, что это Марта расправилась с Паулой.
— А ты Марту знал?
— Нет. Только слышал про нижнюю от Оскара.
— Что такое «нижняя»? — полюбопытствовала бабушка.
— Ба, я тебе потом объясню, ладно? — мы с Ларсом старательно прятали улыбки.
Вдруг до меня дошло:
— Это Марта тогда взяла схемы и вернула их в шкаф! У нее была такая возможность. Ради схем она и рвалась в ту квартиру.
Бабушка, махнув рукой, удалилась на кухню, мы остались разбираться со своими делами одни.
Но Ларс воспротивился:
— Линн, мне кажется, ты за эти дни слишком много перенесла, может, хватит на сегодня? Завтра все обсудим.
Я согласна, но даже этого сделать не удается, похоже, спокойствие в нашей жизни теперь отсутствует…
В дверь снова стук и это снова полицейские.
Бабушка, открыв деверь, взвилась:
— Да что же это за сумасшедшая новогодняя ночь?! Что еще случилось?
— Заехали предупредить вас, чтобы были осторожней. На полицейскую машину, которая везла задержанную Анну Свенссон в госпиталь, совершено нападение. Водитель убит, а второй полицейский и сама задержанная исчезли.
Бабушка ахнула, прижав руки к груди. Лицо Ларса помрачнело, потом он решительно скомандовал:
— Быстро собираться!
— Куда еще?
— Осе, я отвезу вас и Линн к себе на остров, там безопасно. Хотя бы на время.
