ослепла — и не желаешь слушать никого. Для тебя враги — все, кроме этого подонка! Все врут, один он — невинная овечка!..
— Мама, не смей!
Зорка, прекрати! Мать же совсем недавно из больницы. И в этот раз «скорая» может не успеть. Случайно…
— Зора, экспертиза, анализы, свидетели! Еще скажи, что это всё — подделка.
— Подделка!
И найти бы того, кто ее устроил!
Странно — в квартире не изменилось ничего. Совсем. Будто Никита никуда и не исчезал. Всё на месте. Всё, кроме него!
— Зора, всё против него — абсолютно всё, понимаешь? А что — за?
Правда.
Как в «Джен Эйр»: «Даже если весь мир считает тебя…»
— Я его знаю! Он не виноват. Мама, помоги мне! Пожалуйста…
— Зора, в любом суде всегда найдутся те, кто до последнего кричит: «Он не мог, я его знаю!» Но почему одна из этих дур — моя дочь?! За что именно я такое заслужила?! Почему он тебе дороже всех нас?! Дороже меня, Жени?! Почему ты раз в жизни — только раз! — не можешь думать не только о себе и послушаться меня?! Нельзя же быть настолько упертой эгоисткой! Я же тебя вырастила…
Действительно. Почему бы раз в жизни не побыть законченной сволочью? Ради мамы?
— Дурой и эгоисткой ты меня считала всегда. Считай и дальше. Но Никита — невиновен. Мама, послушай…
— Зора… ты, может, и в упор не видела… но Никите давно нравилась Дина. А она никогда его не замечала, и он злился…
Вранье!.. Мать решила, что так проще заставить Зорку возненавидеть Никиту? Насколько же подленькой дрянью она ее числит!
— Чушь! А даже если и так — это не делает его преступником. Отвергнутая любовь — не повод для ненависти, если ты — нормальный человек. А Никита — нормальный, что бы вы все…
Возьми себя в руки, Зорка!
Подняться. Выключить чайник. Налить себе, матери. Потянуться к заварнику. Спокойно.
— Мам, прости, но ты не права.
Когда мир рушится тебе на плечи — кричать бесполезно. Нужно сохранить выдержку. Она еще понадобится. И нервы — тоже. Хотя бы, чтобы удержать этот мир. Твой.
— Тебе плевать, что он любил не тебя?! — заорала мать. — Плевать, что ты — всего лишь замена? Даже для него? Насколько же низко ты себя ценишь! Впрочем, иного я от тебя никогда и не ждала! Ты всегда была…
Была. И есть. Подумаешь. «Даже если весь мир…»
— Мы сейчас говорим не об этом! Мы говорим о Никите.
— Упертая фанатичка! Ты никого не хочешь слушать. Я — твоя мать, а ты пытаешься вогнать меня в гроб! Тебе плевать, что у меня больное сердце! Да что же ты за тварь такая?! Почему ты хоть раз в жизни не можешь поступить, как нормальная дочь?!
— Я хочу, чтобы невиновный человек вышел на свободу, — устало проговорила Зорка. — Кто там кого любил — разберемся потом.
— Тебе совсем не жаль сестру?! Зачем я тебя родила?! Зачем я растила подобную…
— Мне жаль их обоих. Но Дине уже не помочь, а Никите — можно!
— Зора, — мать вдруг успокоилась, — пусть тебе плевать на Дину и меня. Тебе плевать, что у меня откажет сердце, и я умру. Плевать, что Женя окажется в детдоме, и его там прибьют. В конце концов, он — всего лишь твой брат, а ты с рождения думала только о себе. А потом еще и об этом уроде! Но хочешь ты того или нет — у нас не сажают невиновных. А твой Никита — единственный подозреваемый.
Хороший выбор. Что ни выбери — всё равно будешь дрянью. Кого предпочтешь предать — брата или любимого? Брата. Потому что это — не предательство. Даже если от каждого материнского слова ядовитые иглы пронзают твое черствое, эгоистичное сердце!
— Ты по сестре слезинки не проронила! Какая же ты злобная, бесчувственная дрянь!..
Кстати, о дрянях. Кому выгодно? Кто на самом деле мог убить Дину? Кто подстроил обвинение Никиты? У кого хватило бы денег, связей? Мотива?!
— Это же ее чертов Дима…! — Зорка выругалась, как ни разу прежде. — Козел вонючий! Значит, это он! Скотина! — девушка рванула к компьютеру, залезла в почту… — Ну, заряжайся… Вот! Мама, иди сюда. Тут куча Дининых фоток…
— Зачем?.. — у матери дрогнули губы. — Ты… Ты хочешь вогнать меня в гроб! Даже от тебя я такого не ожидала…
— Затем, что на одной из них Дина снята со своим убийцей!
Все-таки села. И даже вгляделась.
— Зора, с чего ты взяла… Такие милые мальчики… Зачем ты мне всё это показываешь?! Здесь Дина — такая… живая! Я же опять всю ночь не засну! Тебе совсем меня не жаль?! Ты…
— Мам, я понимаю, что Никита для тебя «милым» не был никогда, но, тем не менее, убийца — один из этих «мальчиков». Дина писала, что у этого Димы — крутая родня. Жаль, я письмо не сохранила, черт!.. Ничего, и так помню. И в наше время подкупить кого надо и подделать экспертизу — поверь мне, пара пустяков. А Никиту подставить — проще простого. Он же из деревни — что он там понимает? Этот Дима приучил Динку к наркотикам. А потом допетрил, что ему будет за несовершеннолетнюю, и решил от нее избавиться.
— Зора!
— Прости, мама… Но когда мы говорили о Никите — ты терминов не выбирала. Какие еще аргументы?
— Свидетельство моей сестры, — устало проронила мать. Даже почти без вызова. — Или ее тоже подкупили?
Тетю Тамару? Мда. С ее-то описанным Динкой коттеджиком. Двухэтажным. На восемь комнат.
— А ты ей доверяешь? — усмехнулась Зора. Или кто-то другой вместо нее. Тот самый — взрослый и даже старый.
Мать резко отхлебнула многовато. Закашлялась.
— Не слишком. Но больше, чем тебе, и тем более — твоему уголовнику. Ты не любишь, когда тебе говорят правду, Зора, но таких, как ты — еще поискать…
— Мама, черт побери! На секунду отвлекись от того, что Никита тебе не нравится. И что тебе не нравлюсь я. Подумай, у кого реально были и причина, и повод? Мам, неужели только из-за твоей нелюбви к Никите и ко мне настоящий убийца Дины останется гулять на свободе?!
— Ты права.
— Что?.. — Таким темпами — это у Зорки сейчас сердце откажет. Или это крепкого чая на сегодня — многовато?
— Ты права. Надо разобраться. Никита — не подарок, но если Дину убил не он… Зора… сейчас ты меня возненавидишь.
Что еще?!
— Говори, — почти прошептала дочь.
— У меня брали показания. И я дала Никите плохую
