Слова Мишель насторожили ее. Неужели она просто цитировала статью из журнала? Все Кэри свято верили, что у блестящей умницы Мишель никогда не бывает проблем. Теперь, глядя на сестру, Кортни в этом сомневалась.
– Мишель, ты знаешь, что всегда можешь мне довериться, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы…
– Кортни, у меня все прекрасно. – Мишель потянулась и ласково сжала руку Кортни. – Моя маленькая сестренка. Ты всегда так переживаешь.
Кортни поняла, намек и оставила в покое тему секса с неподходящим мужчиной. Может быть, Мишель действительно прочитала такую статью в журнале.
– Маленькая сестренка? – беспечно спросила она. – Я всего лишь на пять месяцев моложе тебя.
– И самая младшая в семье. – Мишель взяла на руки кота и снова улыбнулась. – Я думаю, нам с Бартоном пора спать. Я постелю на диване.
– Ты можешь спать со мной. У меня двуспальная кровать. – Кортни предлагала ей это каждый раз. – Как в старые времена. Помнишь, ты всегда жила в моей комнате, когда приезжала к папе?
Мишель кивнула.
– Ты всегда была такая ласковая и добрая. Признаюсь, мне было страшно и странно сначала, когда я приезжала к вам после того, как папа женился на твоей маме. Такая же маленькая девочка, как я, живет с мамой, сестрой, братом и моим папой. Я боялась, что буду лишней.
Кортни отрицательно покачала головой.
– Отец никогда не был так счастлив, как в то время, когда мы жили одной семьей. Я помню, как он тосковал, когда вы четверо уехали к вашей матери.
– Всегда трудно прощаться, – тихо сказала Мишель. – И со временем легче не становится. Никто не знает этого лучше, чем мы, Кэри.
Серебристо-серый «понтиак» Коннора мчался по шоссе из Вашингтона на запад, к маленькому городку Тенистые Водопады в Западной Виргинии.
– От этого Ноллера у меня мурашки бегают по коже, – Кортни содрогнулась. – Фальшивое сочувствие просто сочилось из всех его пор.
– Вы прекрасная актриса. Цыганочка. Просто безупречно сыграли отчаявшуюся бездетную женщину.
Коннор бросил на нее косой взгляд. Дешевое обручальное колечко, которое он надел ей перед входом в контору Ноллера, блестело на ее пальце. На ней были желтовато-коричневая юбка и жакет. Темно-розовая блузка освежала костюм, и он уже заметил, что, когда она волнуется, ее щеки становятся такого же цвета, как эта-блузка. Она выглядела такой нежной и сексуальной, что он просто не посмел перевести взгляд на ее чувственно очерченный рот или огромные темные глаза.
Коннор неловко заерзал и попытался думать о неотложных делах. Уилсон Ноллер… Сцена встречи с адвокатом, в которой они дебютировали в ролях супругов… Кортни играла прекрасно. Она была так убедительна, что он сам чуть не купился на историю о ее бездетности.
– Вы учились театральному мастерству? – с любопытством спросил он.
Кортни отрицательно покачала головой.
– Я достаточно много времени провела с Марком и Марианной, чтобы знать, как это больно: хотеть и не иметь ребенка. – Ее голос задрожал. – Надеюсь, со мной этого не случится.
– Вы хотите иметь детей?
– Конечно. Очень. А разве вы не хотите?
– Думаю, нет. Хотя никогда не задумывался по-настоящему.
Он лукавил, на самом деле он достаточно много думал об этом. Он любил детей, обожал племянников. Но, пытаясь представить своих собственных, никогда не мог вызвать в воображении их мать, которая соответственно должна была быть… – он не во всем пренебрегал условностями – его женой.
И к тому же вставал вопрос: кем в действительности будут его дети? Маккеем он был только по фамилии, не по рождению и не по официальному усыновлению. Можно ли стать Маккеем по наличному расчету? И в любом случае ни он, ни его отпрыски не могли претендовать на благородное имя Тримэйнов. Так справедливо ли навязывать такое запутанное наследство невинным детям?
– Конечно, трудно заводить семью с такой работой, как у вас.
Кортни посмотрела на него из-под ресниц. Сегодня он был еще более привлекателен в синей трикотажной рубашке, подчеркивавшей перекатывавшиеся мускулы его плеч, и в узких брюках цвета хаки. Она с трудом отвела взгляд.
– Очевидно, у вас нет строго определенных рабочих часов. Вы всегда носитесь где-то, выслеживая людей, которым это, безусловно, не нравится.
– Еще один из ваших не очень лестных отзывов о моей работе?
– Я просто думаю, что вам следовало бы употребить свой ум и способности на что-нибудь полезное, а не тратить их впустую.
– А что, если я скажу, что закончил университет, сдал экзамен на адвоката и получил лицензию на юридическую практику в штатах Виргиния, Мэриленд и округе Колумбия?
– А что, если я скажу, что я потерявшаяся дочь Элвиса и Мэрилин Монро?
– Я немедленно позвоню Кауфману, чтобы он намекнул ребятам из «Мира звезд» задержать выпуск. – Коннор засмеялся. – Я понял вас, Кортни. Для вас я всего лишь презренный бунтарь без цели в жизни.
Презренный бунтарь без цели в жизни. Именно таким был Коннор Маккей. Кортни не смогла бы сформулировать лучше. Тогда почему она чувствует такое сильное желание отрицать это? Переубедить и Коннора, и себя?
Пора менять тему разговора, переходить от личностей к делу.
– Вы думаете, что пансион, в котором мы будем жить, находится под наблюдением информаторов Ноллера?
– Нам не стоит исключать такую возможность. Мы не имеем права расслабиться ни на минуту. Эта миссис Мейсон, хозяйка пансиона, должна поверить, что мы супружеская пара, жаждущая иметь ребенка.
Машина свернула с главной магистрали.
– Судя по карте, мы примерно через час будем в городе.
– Я начинаю нервничать, – призналась Кортни. – Что, если Ноллер выяснит наши намерения? Как вы думаете.., вы не думаете, что он может стать опасным?
– Все загнанные в угол крысы опасны, Цыганочка. Поэтому он не должен догадаться, что мы загоняем его в угол. – Коннор включил радио. – Послушайте музыку. Это вас успокоит.
Может, и успокоило бы, если бы они нашли станцию, передающую музыку. К несчастью, они были далеко от цивилизации, и единственная станция, которую они смогли поймать, передавала телефонное ток-шоу «звоните – отвечаем». Ведущий в студии грубил и ругался, провоцируя аудиторию отвечать оскорблениями и угрозами.
Скорчив гримасу, Кортни выключила радио.
– Нам все-таки придется разговаривать.
– Нам? Вежливо разговаривать? Надолго нас не хватит. Хотя мы можем рассматривать это как своего рода тренировку перед грядущим тяжелым испытанием. Поверьте, даже притворяться женатым – для меня тяжелое испытание, Цыганочка.
– Особенно притворяться женатым на мне, – холодно сказала Кортни. – Стоит ли говорить, что это чувство взаимно?
