Его тон заставил меня вздрогнуть. Я стала молча одеваться, зная, что он на меня смотрит. Однако сейчас было не время спорить, я это чувствовала.
Мы направились на север, через холмы Сидлоу-Хиллз. Дорога привела нас к небольшому коттеджу на берегу озера, недалеко от утеса Лон-Крэг. Уинстон соскочил с лошади и помог спешиться мне. Наши взгляды встретились, и я поежилась. Он что-то задумал, и я подозревала, что вовлечена в эту зловещую затею буду не только я, но и Лиам.
– Зачем мы сюда приехали? – спросила я, чтобы заставить его наконец нарушить молчание.
– Будем ждать, – ответил он, снимая с Роз-Мойре седло.
Он положил упряжь под дерево, к которому ранее привязал мою лошадь, и снял с ее спины попону. Хлопнув ее по крупу в благодарность за послушание, он расседлал и своего коня тоже.
Мне вдруг стало страшно. Мои мысли начали проясняться, и все мои тревоги и страхи вернулись. Разумеется, он решил дожидаться Лиама, чтобы убить его! Догадка заставила меня побледнеть, и в то же мгновение Уинстон повернулся ко мне. Увидев мое расстроенное лицо, он сладко улыбнулся, что не предвещало ничего хорошего.
– Идите в дом, – приказал он мне.
– Нет, не хочу! – заупрямилась я, с ужасом глядя на моего мучителя.
Передо мной стоял сам повелитель демонов Вельзевул. Обольстительный, да, я не могла отрицать очевидное, но бессердечный, и красота его была такой же – холодной и жестокой. Из сумки он вынул моток веревки, а из седельной кобуры – пару пистолетов, которые сунул за пояс.
Мне пришла в голову мысль о том, что можно попытаться бежать, но затем я подумала, что это не помешает Лиаму сюда приехать. Уинстон наверняка сообщил конюху, куда мы едем, и распорядился указать Лиаму путь, как только он наведается в усадьбу.
Собрав все необходимое, Уинстон силой потащил меня в дом. Когда ударом ноги он распахнул дверь, навстречу нам поднялось облако пыли. Дверные петли жалобно застонали. На подоконник сел ворон и каркнул. Мне снова стало страшно до дрожи. Морриган на поле битвы ждет момента, когда сможет сесть на плечо поверженному воину…
– Прочь! – замахнулась я на зловещую птицу, и она улетела с пронзительным карканьем.
– Плохое предзнаменование? – поинтересовался Уинстон, указывая мне на стул, который только что поставил перед дверью. – Присядьте-ка!
Я подчинилась. Он связал мне руки за спинкой стула и, отрезав от мотка веревки два куска, примотал к ножкам мои щиколотки.
– Жаль, конечно, ребенка, но… – протянул он, проверяя, достаточно ли туго затянуты мои путы.
Так же тщательно он привязал к спинке стула мой торс. Я охнула от боли.
Уинстон посмотрел на меня своими холодными голубыми глазами.
– Не беспокойтесь так, скоро он все равно уже ничего не сможет почувствовать…
– П-п-почему? – спросила я, запинаясь.
– Боюсь, вы не доживете до рассвета.
Между мной и входной дверью он поставил еще один стул и отрезал кусок от другой веревки, потоньше первой.
– Вы убьете меня?
Губы мои задрожали, и я ничего не могла с этим поделать.
– Не я, – ответил он, бросив на меня холодный, жестокий взгляд. – Это сделает Макдональд.
Эти слова поразили меня в самое сердце. Я с ужасом наблюдала, как Уинстон привязывает пистолет к спинке стула на уровне моей груди. Господи, такое не привидится даже в самом страшном сне! Наверное, он и правда спятил! Я с трудом проглотила комок в горле и поспешно смежила веки, чтобы сдержать слезы, но они все равно брызнули из глаз.
Уинстон аккуратно привязал один конец веревки к спусковому крючку направленного на меня пистолета, а другой конец – к дверной ручке. Как только кто-нибудь попытается открыть дверь снаружи, грянет выстрел…
– Нет, Уинстон, нет! Вы не можете так поступить! Убейте меня, если вам хочется, но только не так! Только не Лиам! Господи! Да вы еще хуже, чем я думала! Будьте прокляты, Уинстон Даннинг! – кричала я. – Дьявол заберет вас к себе, и вы будете жариться в аду вечно, мерзавец!
Посмотрев на меня с неприкрытым торжеством, он вернулся к своему занятию, ничего мне не сказав. Зарядил пистолет без пули, открыл дверь. Последовал щелчок, и снова в доме повисла мертвая тишина. Лицо мое было мокрым от слез. Капли пота стекали меж грудей и по спине – страх сочился сквозь поры моего тела. Я сделала резкое движение, и стул упал, увлекая за собой и меня. Уинстон посмотрел на меня озадаченно.
– Спасибо за подсказку, Кейтлин, – саркастически произнес он. – Этого я не предусмотрел.
Он обвел комнату взглядом, подошел к кровати и подтащил ее ко мне. Потом привязал мой стул к одному из столбиков кровати, лишив меня малейшего шанса выбраться из-под прицела.
– Почему вы это делаете? – спросила я, дрожа всем телом.
Он приблизил ко мне свое угрюмое лицо, и я заглянула в его глаза, такие ясные, такие красивые… Мне показалось, что он стоял, глядя на меня и не произнося ни звука, целую вечность, как вдруг Уинстон яростно прильнул ртом к моему рту. Язык его проник меж моими губами, заставляя их открыться. Я ничего не могла поделать, я была целиком в его власти. Руку он сунул мне меж бедер, и все мои усилия не впустить ее оказались напрасными. Губы его вскоре оставили мой рот, чтобы спуститься по шее к груди, которую он обнажил, резко потянув за корсаж.
– Кейтлин! – выдохнул он, и наши лица снова оказались на одном уровне. – Моя Афродита… То, что я собираюсь сделать, уже терзает и мучит меня…
Он погладил меня по бедрам.
– Если я не могу иметь вас, ни с кем не деля, то никому другому вы тоже не достанетесь! И раз уж у меня недостает решимости убить вас своей рукой…
Он со стоном, похожим на подавленное рыдание, спрятал лицо между моими блестящими от пота грудями. Спустя несколько минут он медленно выпрямился и зашнуровал мой корсаж.
– Что бы вы обо мне ни думали, – начал он угасшим голосом, – я вас люблю, Кейтлин. С самого первого дня, когда вы поступили в услужение к моей матери. Ах, как вы были красивы, как чисты и невинны! Не девушка – мечта…
Голос его сорвался от волнения, и он отвернулся.
– А потом мой негодяй папаша вас осквернил. Осквернил так же, как Агнес. Она была компаньонкой мамы до вас. Я хотел жениться на вас, увезти подальше от него… Но отец никогда бы мне этого не позволил. Мне кажется, он подозревал о моих чувствах и из страха, что я могу увезти вас без его согласия, попытался женить меня на этой безмозглой Эмили Карлайл. Но я бы поехал в колонии, я бы поехал хоть на край света, прикажи он мне… Но только с вами!
Уинстон немного помолчал – ровно столько, чтобы стереть слезу с моей щеки.
– Мой отец… В общем, я разочаровал его. Мне не хотелось заниматься семейным бизнесом. Я мечтал об ином – путешествовать, посмотреть континент! Увидеть величественный Рим, таинственную Венецию, распутный Париж… Я хотел того, чего не мог получить. Mio amore, моя жизнь… вы не представляете, что мне пришлось вынести, пока я ломал перед вами эту комедию! Притворяться перед вами, что я предпочитаю мужчин, когда на самом деле я мечтал только о вас… Господи, знали бы вы, как я вас желал…
