Он подошел ко мне, взял прядь моих волос и вынул из нее соломинку.
– Признаться, я пока еще не решил окончательно, что с вами делать. Быть может, я даже оставлю вас себе. Даннинг рассказывал такие вещи… Заманчиво было бы проверить!
Я посмотрела на него с отвращением и оттолкнула от себя его руку.
– Странно, но от вашей куртки воняет ночным горшком, вы не находите? – спросила я, делая вид, что нюхаю волосы в том месте, где он к ним прикоснулся.
Улыбка его померкла.
На следующий день, ближе к полудню, я наконец узнала об уготованной мне участи. Меня вывели из темной промозглой камеры во двор, где я увидела капитана Тернера на гнедом жеребце и еще троих солдат. Я испугалась и попыталась вырваться, но меня стали силком усаживать на Роз-Мойре.
– Мерзавец! Вы мерзавец, капитан Тернер! – кричала я, отбиваясь ногами от солдат, которые уворачивались, как только могли.
– Вы сто́ите целое состояние, миссис Макдональд! Даннинг пообещал мне за вас намного больше, чем я рассчитывал получить за голову вашего дорогого супруга! – насмешливо бросил капитан.
Я укусила солдата, который имел неосторожность схватиться рукой за мой корсаж. «Калум! Что они с ним сделают?» Мне непременно нужно было повидаться с ним перед отъездом. Непременно! Он был моей последней надеждой. Я сделала вид, что смирилась со своей участью и после недолгого молчания грустно спросила:
– Что вы собираетесь делать с мальчиком?
– Он предстанет перед судом присяжных по обвинению в контрабанде. Ввиду своей крайней молодости он, вероятно, избежит повешения. Лучшее, что его ждет, – это отправка в колонии.
– Перед отъездом я бы хотела попрощаться с ним. Это возможно? По-моему, я прошу совсем немного… – сказала я тихо.
Тернер какое-то время молча смотрел на меня. Судя по всему, моя просьба его удивила. Потом, передернув плечами, он строго произнес:
– Пару минут, не больше!
А больше мне и не было нужно.
Калум, который лежал на соломе, при моем появлении вскочил на ноги. По его глазам я сразу догадалась, что он во всем винит себя.
– Миссис Макдональд, я…
– Tuch! Tuch! Nan can an còrr![131] – шепнула я.
Я обернулась к ожидавшему у двери сержанту.
– Мы можем минуту побыть одни?
– Вообще-то… не знаю…
– Я хочу попрощаться как следует. Пожалуйста!
– Что ж… Ничего плохого в этом нет… – пробормотал сержант.
Он вышел и затворил за собой дверь.
– Меня наверняка тоже повесят. И вас я не смог защитить… – Калум обхватил голову руками. – Я побежал, чтобы предупредить Лиама, но эти чертовы бандиты заметили меня, когда я стал спускаться к морю. Потом началась паника. Человек Барбера помчался следом за мной. Я никак не мог от него оторваться, но и не мог вернуться к часовне, боясь привести его к вам, поэтому побежал в другую сторону. В конце концов он отстал, и тогда я направился к часовне. Вот тут-то меня и поймали двое драгун!
– Скажи, Лиам жив?
– Да! Миссис Макдональд, я не смог…
Испытав огромное облегчение, я закрыла глаза и вздохнула.
– Не говори глупости, Калум! При таких обстоятельствах Лиам поступил бы так же, как и ты. А теперь слушай меня внимательно, – сказала я, приподнимая подол юбки. – У нас остался еще один шанс выбраться отсюда!
Юноша посмотрел на меня красными от слез глазами. Мои слова и действия озадачили его. Я же вынула свой кинжальчик sgian dhu и протянула ему.
– Надеюсь, ты знаешь, что делать? Тебе он пригодится больше, чем мне.
– Но где вы его раздобыли? – спросил ошарашенный Калум.
– Они не стали меня обыскивать. Кинжал все это время был у меня в чулке.
Я с тревогой посмотрела на дверь.
– Найди Лиама и скажи, что меня отправили в поместье Даннингов.
Глаза Калума расширились от удивления.
– Капитан драгун продал меня, – продолжала я. – Беги сегодня ночью, если, конечно, у тебя получится. Лиам наверняка где-то поблизости.
– Но как я его найду?
– У меня предчувствие, что он первым тебя отыщет. Верь мне!
Калум сунул кинжал в зловонную солому, взял мою руку и поднес ее к губам.
– Я найду его, обещаю! Даже если мне придется перевернуть вверх дном всю Шотландию!
– Замани охранника ночью в камеру и ударь в живот. Лиам говорит, что это почти всегда срабатывает.
Юноша улыбнулся мне.
– Bi faicealach![132] – шепнула я, целуя его в щеку.
– Обо мне не тревожьтесь, мэм! Я выкручусь!
Я подошла к двери, сделала печальное выражение лица и вышла из камеры.
* * *
За Бекки, уносившей блюда с едой, к которой я едва притронулась, закрылась дверь. Покусывая губы, я исподтишка наблюдала за Уинстоном. Во время трапезы он говорил мало, не выказывал ни волнения, ни радости. Наконец он отодвинулся от стола, встал и потянулся за наполовину пустой бутылкой бордо. Одну бутылку он уже успел выпить. «Скоро совсем свалится с ног!» – подумала я, глядя, как он пьет из горлышка. По крайней мере на ногах он держался уже некрепко.
Уинстон со стуком поставил бутылку на стол и, пошатываясь, направился ко мне. Пальцы его пробежали по крахмальному кружевному воротнику платья из зеленого шелка, которое он заставил меня надеть к ужину.
– Ты еще красивее, чем в моих воспоминаниях, – проговорил он заплетающимся языком.
Похотливый взгляд его соскользнул в вырез корсажа, слишком сильно сжимавшего мой живот. Я смотрела на трепещущее на сквозняке пламя свечи.
– Чего вы от меня хотите?
– Чего я от вас хочу? Всего, Кейтлин, всего! – ответил он и положил руки мне на плечи. – Я хочу вас всю целиком, дорогая…
Пальцы его угрожающе стиснули мои плечи, но тут же ослабили хватку и погладили меня по затылку и шее, постепенно опускаясь вниз, к груди. Кружевные манжеты коснулись моих ушей и щек.
– Вы можете взять мое тело силой, если хотите, Уинстон, потому что я не смогу вам противостоять, но это все, что вы получите от меня. Что бы вы ни делали, сердце мое принадлежит Лиаму. Вам никогда не заполучить меня всю. Нет, никогда!
Я произнесла тираду спокойно и сухо. Руки, массировавшие мои груди, на мгновение замерли, поднялись вверх и нежно обхватили шею.
– Я заставлю вас любить меня, Кейтлин… – прошептал он мне на ухо.
Я засмеялась, и этот звук эхом отразился от стен, которые даже великолепные гобелены не могли согреть.
– Вы заставите меня себя любить?
Я оттолкнула его. Уинстон покачнулся и едва успел схватиться за край стола, который опасно зашатался. Бутылка с бордо упала, и темно-красное пятно расплылось на дорогой льняной скатерти. Внезапно в центр пятна вонзился нож. Я моргнула и вздрогнула.
– Я убью его, – холодно сказал он. – Он придет за вами, и я его убью. Надо было сделать это в тот, первый, раз…
