Первым из экипажа вышел мистер Квинстон, высокий худой джентльмен с бледным уставшим лицом и не соответствующей его облику жизнерадостной улыбкой. Эмма была уверена — он счастлив, что сможет провести несколько недель вдали от своих беспокойных отпрысков. Миссис Квинстон, напротив, напоминала сдобную булочку, и, кажется, никакой шторм или ураган не могли избавить ее от обычного благодушия. Миссис Ричмонд бросилась к подруге, и экономке пришлось перейти к другой колонне, чтобы разглядеть тех, кого она так ждала.
Мистер Рэндалл был совсем такой, как прежде. Эмма не видела его четыре года и не заметила особых перемен в его внешности. Лишь чуть позже, когда Ричмонды с гостями направились в дом, она рассмотрела несколько морщинок на его неприлично загорелом для джентльмена лице и серебристые отблески в темных волосах.
Джону Рэндаллу было тридцать шесть лет, и молоденькие леди еще могли находить его привлекательным. Об этом думала Эмма, наблюдая, как последняя из тех, кто должен был приехать погостить, шагает рядом с ним и смеется какой-то шутке мистера Квинстона.
«Подумать только, если бы я встретила ее на улице, не узнала бы, — миссис Верней обескураженно вглядывалась в лицо мисс Линдси с той самой минуты, как та выступила из-за спины миссис Квинстон. — Помню, что волосы были светлее, и она должна была стать высокой девушкой, но подросла совсем немного, лишь чуть выше мисс Гартнер. И какая хорошенькая! Ах, Сьюзен, помнишь ли ты меня? А ведь я обещала никогда не оставлять тебя! Как же я могла столько лет даже не пытаться узнать, как ты живешь, что с тобой происходит, нужна ли моя помощь…»
Эмма могла бы корить себя еще долго, продолжая стоять на крыльце и после того, как Ричмонды с гостями исчезли в доме, если бы к ней не подошла Сильвия. Как мисс Ричмонд заметила ее, экономка не знала. Вероятно, она забылась и выступила из-за колонн в стремлении как следует наглядеться на Джона и Сьюзен.
— Миссис Верней, — Сильвия озабоченно нахмурилась. — Вам нехорошо? Вы так побледнели, как будто увидели крысу!
— О, нет-нет, я чувствую себя как обычно, — поспешно сказала Эмма. — Просто обеспокоена таким количеством гостей, ведь у каждого свои привычки и капризы, и мне придется работать день и ночь, лишь бы все были довольны.
— Я не смогла бы припомнить, когда в комнатах был беспорядок или на обед подавались остывшие блюда, — ответила добрая девушка. — У вас всегда все получается превосходно! В последние годы мисс Брискотт старела и не успевала следить за всем, но теперь у нас все так же хорошо, как прежде, когда я была маленькой.
— Тогда вам все казалось лучшим, ведь то была пора счастливого детства, — с улыбкой возразила Эмма, признательная Сильвии за то, что отвлекла ее от переживаний и уже подступающих к глазам слез.
— Не такого уж и счастливого, — тут же возразила девушка. — Вы заметили, какая хорошенькая мисс Линдси? Кажется, мистер Рэндалл уже очарован ею, а ведь они видятся впервые в жизни!
— Она и вправду хорошенькая, — согласилась Эмма, но не смогла произнести вслух имя мистера Рэндалла. — А вы сегодня выглядите очень мило в этом платье! Уверена, ваша матушка похвалит вас за такой выбор.
Сильвия просияла. Сегодня на ней было простое, но изящное платье переливчатого сине-зеленого цвета, отделанное лишь небольшими кружевными бантиками и маленькими жемчужинками. Такие же сережки ее бабушки украшали аккуратные ушки, пышные волосы были стянуты на затылке, лишь несколько локонов спускалось вдоль щек. Довольно темный оттенок платья стройнил фигуру и при этом прибавлял яркости глазам, а матовый жемчуг и локоны смягчали впечатление от хищного носа.
— Матушка очень удивилась, когда увидела меня в этом платье, — доверчиво сообщила Сильвия. — Оно принадлежало моей бабушке и было, конечно, очень старомодным. Но я посоветовалась с Шарлоттой, и она объяснила, как лучше переделать. Моя горничная, бедняжка, трудилась до глубокой ночи, и я, как могла, помогала, но мне и самой нравится это платье!
— Вот видите, мисс Фелтвик способна дать хороший совет, надо только попросить, — миссис Верней ласково улыбнулась девушке. — Теперь вам лучше присоединиться к гостям, пока матушка не послала за вами. А мне надо проследить, как будут устроены слуги прибывших леди и джентльменов.
— О, я не хотела задержать вас, — смутилась девушка и тут же прибавила: — А у мисс Линдси совсем нет горничной, ей будет прислуживать моя милая Мегги.
— Надеюсь, она справится, — Эмма считала Мегги расторопной и преданной служанкой, но девушке приходилось заниматься обеими мисс Ричмонд, а теперь еще и гостьей.
Сильвия неуверенно кивнула и рассталась с экономкой в холле. Миссис Верней пришлось сделать над собой усилие, чтобы не думать беспрестанно о Сьюзен и мистере Рэндалле, по крайней мере, до тех пор, пока она не закончит с делами и не поднимется в свою комнату.
В гостиной уже собралось все общество. Миссис Ричмонд рассказывала гостям о предстоящих развлечениях, леди Фелтвик то одобрительно кивала, то недовольно покачивала головой, если ей казалось, что предлагаемое мероприятие таит в себе опасность простуды для юных леди.
В Ричмонд-холле и в самом деле собралось достаточно прелестных девушек, чтобы молодые джентльмены со всей округи были счастливы получить приглашение на бал или хотя бы на чаепитие на лужайке.
Шарлотта, кажется, прониклась некоторой симпатией к Сильвии, после того как обнаружила, что мисс Ричмонд повзрослела с их последней встречи и к тому же весьма начитанна. Обе девушки сидели рядышком на диване и разговаривали о последнем сборнике стихов мистера Дэриена. Мистер Беркли расположился неподалеку и время от времени вставлял свое мнение.
Мисс Гартнер подобно навязчивой мухе вцепилась тонкими лапками в мисс Линдси и засыпала ее вопросами о жизни плантаторов и путешествии на корабле. Джорджина сидела тут же на низкой скамеечке и с любопытством вслушивалась в их беседу. В уголке гостиной устроилась с шитьем мисс Данфорт. Она была бы не прочь присоединиться к той или иной группке молодежи, но опасалась, что миссис Ричмонд, или леди Фелтвик, или они обе сочтут ее поведение слишком вольным.
Мистер Рэндалл с удовольствием пил дорогой китайский чай и не выглядел настолько изможденным своими страданиями, чтобы вызывать у всех леди желание его утешить. Скорее уж, сочувствия заслуживал мистер Квинстон, но тот наслаждался покоем и уже от этого был счастлив. Мистер Ричмонд и мистер Милберн слушали миссис Ричмонд, а их супруги радостно вскрикивали всякий раз, когда замечательная идея хозяйки дома приводила их в восторг.
