идеальный порядок. Сайвер открыл ящик стола и достал бумажник.
– Сколько?
– Семь… семьдесят фунтов… – глядя в пол, каменным языком выдавила Надин. – Моя сестра поссорилась с нашим отцом, а ей понадобились деньги для школы, вот она ко мне и обратилась, а у меня… В общем, я просила Генри помочь мне, а он не смог, и Алисия не смогла, и Мэри…
– Держите, – он протянул две купюры по пятьдесят. – Возьмите и не унижайтесь. Ваши личные проблемы здесь никого не волнуют, это во-первых; а во-вторых, я не спрашивал, зачем вам понадобились деньги.
– Профессор, – она протянула руку, но потом отдернула её. – Мне неловко!
Он закатил глаза и вздохнул. Надя пересилила себя и взяла деньги.
– Я вам так благ…
– Довольно! Не нужна мне ваша благодарность, – перебил он. – Я делаю это, чтобы вы лишний раз не позорились и не выставляли факультет в дурном свете.
– А разве вам не на руку, если Грайверс опять облажается?
– Мне на руку спокойствие Маффи и Хитроу. Подумайте головой хотя бы раз: чем лучше у них настроение, тем меньше они придираются к моим студентам. Это очевидно. И я провожу вас до вашей комнаты. Не хватало ещё, чтобы с вами что-нибудь приключилось по дороге, мисс Неприятность.
Когда профессор загремел ключами, запирая дверь, откуда ни возьмись появилась Кэтрин.
– Сайвер, я услышала шум. Что случилось? – поинтересовалась она заботливым тоном.
Из темноты вынырнула Надин, и выражение лица Маффи тут же изменилось, она недовольно прищурилась:
– Мисс Миховски, ночь на дворе! Почему вы ещё не в постели? Что вы вообще здесь делаете?! – сердце Кэтрин застучало с бешеной скоростью.
– Кэтрин, мне срочно понадобилась книга, которую я давал студентке для дополнительного чтения, – спокойно ответил за неё Маерс. – Она мне её вернула. Теперь я провожаю юную мисс, потому что, как ты верно заметила, уже поздно, и я понял, что за книгой должен был сходить сам.
Надин ничего не оставалось, как молча кивнуть. Профессор мастерски её выгородил – уму непостижимо! Маффи раздражённо фыркнула и, поджав губы, дежурно пожелала всех благ. Зёрнышко ревности проросло, теперь она будет наблюдать за Надин в два раза внимательнее.
– Я даже не знаю, что и сказать… – Надин тронул жест профессора.
– В кои-то веки у мисс Миховски кончились слова. Надо занести это в ваше личное дело.
– Почему, когда вам говорят спасибо, вы сразу начинаете язвить? Вы поступили по-мужски, вот!
– Не придумывайте лишнего. Я сказал это, чтобы у Кэтрин не возникло лишних вопросов. Я думал в первую очередь о себе, – ядовитая ухмылка тут же нарисовалась на лице Маерса. – Меня не привлекает перспектива объяснять, что делает ученица посреди ночи у меня в кабинете, да ещё и в таком странном виде, – он окинул её недоумённым взглядом.
– У вас из-за меня теперь возникнут проблемы с Маффи? – виноватым тоном поинтересовалась Надин.
– Ваш корпус, – Сайвер проигнорировал вопрос. – Надеюсь, до своей комнаты вы доберётесь без приключений.
– Спасибо! – в глазах мелькнули искорки.
Маерс сухо кивнул.
– И… профессор, – окликнула его Надин, – спокойной ночи!
– Спокойной, – буркнул Маерс и поспешил удалиться.
Сайвер никак не мог заснуть, а на часах уже мелькало пять утра… Он чувствовал себя второкурсником, который забрался в учительскую и подсмотрел экзаменационные билеты. Сцена между ним, Надин и Кэтрин не желала выходить из головы.
Откуда взялся этот порыв помочь Миховски и дать денег, а потом выгородить перед Кэтрин? Сайвер прекрасно знал, что она ни за что не оставит эту встречу без внимания и обязательно устроит допрос при первой же возможности. Очередное выяснение отношений с Маффи – вещь, конечно, неприятная, но сейчас профессора волновал другой вопрос: неужели его привлекает эта взбалмошная студентка, вечно влипающая в неприятности? Или у него так давно не было женщины, что он начал засматриваться на молоденьких учениц? Оба варианта ему категорически претили!
Сайвер перевернулся на другой бок и со злостью пнул подушку. Ни за что! В его сердце нет места пустым желаниям. Как показывает практика, такие союзы никогда не приводят к чему-то хорошему; к тому же у них слишком большая разница в возрасте. Надин из другой страны, получит диплом и уедет… «Стоп!» – мысленно одёрнул себя профессор. О каком союзе он рассуждает? Между ним и мисс Миховски отношения невозможны. Точка.
Надин тоже крутилась в своей кровати. Ей не давал покоя растерянный взгляд профессора, когда она пожелала ему спокойной ночи, и это никак не вязалось с образом сурового декана.
Она зажмурилась и мысленно продолжила сцену прощания: он подходит к ней, смотрит в глаза, медленно наклоняется и, едва коснувшись губ, шепчет ответные пожелания… Или как в кино: властно притягивает её за талию и впивается в губы страстным поцелуем, а потом исчезает, как Зорро, не проронив ни слова…
Следующие несколько дней Надин постоянно натыкалась на него в коридорах, в столовой, в библиотеке, на лестницах. В конце концов, когда их руки встретились на книге в зеленой обложке, профессор не выдержал:
– Прекратите меня преследовать!
– У меня завтра история первой парой. Я хотела почитать. А вы интересуетесь античностью для улучшения сна? – Надин поняла, что сейчас схлопочет, но её очень задело, что Маерс думал, будто она ищет с ним встреч.
– Вы забываетесь, мисс.
Он спокойно убрал руку, сталь его голоса мгновенно пресекала любые попытки шутить.
– Извините, пожалуйста, профессор, – она надула губки.
– Работайте с учебником до закрытия зала, а вечером извольте принести его мне – мне нужно выписать пару цитат, – он взял другой учебник и вихрем унесся прочь.
Конечно, ни о каких уроках Миховски думать уже не могла. Она побежала в свою комнату, чтобы навести марафет, ведь после ужина она просто обязана выглядеть на все сто. Сердце отчего-то бешено стучало, хотелось раздобыть крылья и взмыть в небо. «Это повод! Он мог сразу выписать необходимые цитаты, но не стал…» – мечтательно размышляла Надин.
Облегающая водолазка мягко подчеркивала формы, а джинсы стирали официальность. Надин пролистывала лекции, чтобы под благовидным предлогом задать Маерсу пару-тройку вопросов, и кто знает – вдруг он пригласит её зайти. Вряд ли он станет рассказывать про любимый предмет, стоя в дверях.
За ужином профессор отсутствовал – он и Миллиртон расписывали график выступления дипломников. Студентам казалось, что только ловеласу Джону удалось найти подход к Маерсу – наверное, противоположности притягиваются. Кто не мусолил возможную связь профессора и Маффи, тот подшучивал по поводу нетрадиционной ориентации декана Артиса, что невероятно бесило Надин.
– А я слышала, что Маерс был влюблён в твою маму,
