Алан, это правда? Или он всё-таки гей?.. – со шпионскими нотками в голосе поинтересовалась Ирма.
Алан ковырялся вилкой в салате, выковыривая каперсы, и молчал. Надин сосредоточенно вслушивалась, как волк во время охоты.
– Алан, почему ты отмалчиваешься? – не унималась Ирма. – Уж лучше неудавшийся роман, чем подозрения однополого толка.
– А с какого перепуга я должен защищать Маерса? Он испоганил мне диплом! Мне плевать на сплетни про его голубизну. Ты свечку держала? – Она отрицательно покачала головой. – Вот и я нет. А обсуждать свою маму я вообще не желаю!
– Мне кажется, они говорят про него гадости только потому, что он с ними не расшаркивается и не любезничает, – предположила Миховски.
– Надин, – вмешалась Алисия. – Даже если ему нравится Миллиртон, то что? Джон любит женщин, это очевидно. Значит, и тут Маерсу не повезло! Он в курсе, что про него говорят и думают. Если его это не трогает – можно только позавидовать. Я бы так не смогла… А ты, Ал? – она положила руку ему на колено.
– Знаешь, Лис, мама как-то сказала, что Маерс – лучший человек, которого она встречала в жизни. Конечно, меня это бесит, но если так говорит моя мать – значит, это так. Но это не мешает мне его недолюбливать. Он испоганил мне диплом!
– У вас это взаимно, – наливая кофе, подытожила Алисия. – Миссис Литтелтон – мудрая женщина, – Алисия не упустила возможность польстить будущей свекрови, пускай даже за глаза.
– У него очень интересные лекции, это должно перевешивать любые отрицательные стороны его характера! – вступила Надин. – Нам же важно учиться!
– У профессора завелась защитница, – шепнула Ирма на ухо Гии и злорадно хихикнула.
– Не говори. Вот увидишь, она недолго будет его адвокатом – до первой сессии или до новой идейной стычки с Маффи, – согласилась мисс Милз.
Миховски раздражало перешептывание. Она понимала, что подруги обсуждают её. В обществе этих хладнокровных ящериц надо быть более осторожной. Они же всё выворачивают наизнанку, искажают факты, а потом сами же разносят сплетни по «Звёздочкам». Алисия поймала её осуждающий взгляд.
– Добро пожаловать в настоящий мир… – её фальшивая улыбка сладкой глазурью расплылась по лицу, дополняя открывшуюся Миховски картину.
– Благодарю за компанию, – Надин встала. – Мне пора. Всем приятного вечера!
– Даже десерт не попробуешь? – сочувственно хлопая ресницами, спросила Ирма.
– Увы… – Надин быстро переняла её манеру. – Мэри из дома прислали вкусные кексы!
По дороге в профессорский корпус Надин размышляла: зачем Алисия Тьер дружит с этими мерзкими девицами? Ведь они не только других обсуждают, они ещё и про неё саму говорят гадости!
– Вашу карточку, – прогнусавил охранник, посматривая на часы.
Надин провела Магниткой по терминалу, и на нём высветилось пятнадцать минут десятого.
– Проходите. И не забывайте – отбой в десять, – голосом робота добавил смотритель.
Винтовая лестница, ведущая на второй этаж, наводила на Надин ужас – ей казалось, что сейчас из темноты на неё выскочит какой-нибудь мутант и укусит, и она станет такой же стервоподобной, как и большинство местных девушек. К счастью, апартаменты Маерса находились на первом этаже. Подойдя к массивной двери, она постучала.
– Войдите, – Сайвер не заставил себя долго ждать.
– Мистер Маерс, я принесла вам учебник, который мы… – тут она заметила Миллиртона, ползающего по полу среди разложенных на нём бумаг, – не поделили сегодня в библиотеке, – закончила Надин.
– Я понял, – с интонацией «что-то ещё?» ответил профессор.
– Ещё хотела бы спросить у вас кое-что по прошлой лекции. Когда вам будет удобно уделить мне минут пятнадцать?
Джон оторвался от поиска записей и умоляюще посмотрел на Надин.
– Проходите, – Сайвер вжался в стену, пропуская Миховски в кабинет. – Сейчас мистер Миллиртон закончит раскопки, и у меня появится время для вас.
– Уже закончил, – он выхватил какую-то бумагу и сгрёб в кучу записи, смешно поднялся с пола и отряхнул пыль с колен.
Он был очень рад спасительному появлению первокурсницы, так как на поздний вечер у него было запланировано свидание с очередной красоткой. Щёки раскраснелись от прилившей к ним крови, а в глазах горел странный огонёк. Надин вдруг поняла, что именно этот блеск, наверное, так манит девушек.
– Положите их, – Маерс указал на бумаги, – на вторую полку.
– Хорошо. Да завтра, сэр! – Сайвер кивнул в ответ и закрыл за юношей дверь.
– Какие же у вас ко мне вопросы?
– Вы рассказывали про форму сочинения, и я не поняла про тихую кульминацию, возможно, неправильно перевела.
– Мисс Миховски, этот приём надо прочувствовать, – его взгляд оживился. – В момент наивысшего напряжения сюжета в художественном произведении вы не орёте о своём горе или радости, как павиан во время спаривания, а максимально сдержанно выражаете эмоции. Говоря словами Роберта Шумана: «Настоящее горе не кричит, даже у примитивных людей».
– Профессор, эта лекция есть у вас в электронном виде?
Он утвердительно кивнул.
– А можно её скопировать? – она достала из кармана флешку.
«Почему бы Маерсу не быть таким любезным всегда?» – спрашивала Надин саму себя. Расстегнутые верхние пуговицы рубашки, пиджак, перекинутый через спинку кресла, растрепавшиеся волосы, надкушенное печенье на блюдце – в этом было нечто домашнее и человечное.
– Сейчас. Ноутбук в спальне, – сказал он без задней мысли и направился в сторону противоположной от входа двери. Он прошёл так близко от Надин, что она уловила аромат его одеколона. В голове молниеносно промелькнула мысль: всё, Надин, ты пропала… Этот едва уловимый запах словно окутал её и поманил за мужчиной. Ей захотелось вдохнуть его без остатка, чтобы этот аромат пропитал её насквозь, прилип к коже.
Миховски юркнула вслед за Маерсом в спальню.
– Профессор, – трепетно сказала Надин. – Вы околдовали меня…
Она, не задумываясь, прикоснулась к его губам, робко целуя. Секунды тянулись минутами. Сайвер замер; казалось, он забыл, как дышать.
– Я мечтала об этом, – прошептала она ему на ухо и, лизнув мочку, подула на неё. Надин била мелкая дрожь, внутри всё горело, не хватало воздуха. – Хочу вас!
– Вы с ума сошли! – её словно облили ледяной водой. – Немедленно отойдите от меня.
– Сайвер, не надо, не прогоняй меня, я знаю, что нравлюсь тебе… – и она снова попыталась его поцеловать. Но Маерс уверенно отстранил её от себя.
– Вы что-то неправильно поняли, – опять этот равнодушный тон. – И мы не переходили на «ты».
– Я всего лишь сделала то, на что ты никак не решался! – а вот её нервы начали постепенно сдавать. – А теперь на попятную?
– Мисс Миховски, я запрещаю вам подходить ко мне ближе, чем на пять метров. И наедине я с вами больше не останусь, – в Маерсе зрела ярость. Студентка облапошила его! И выбрала самый
