— Думаю, было бы честно, если бы я узнал твое имя! — заметил он.
— Оно вам ни к чему. Вы все равно забудете его на следующий день после отъезда из города. Да и правильно… Нет особых причин его помнить.
— Я… я могу тебе чем-то помочь?
Конечно, вопрос был странный. Но правильный — Виктор чувствовал это. Похоже, у девочки какие-то проблемы. Может, с родителями, или даже с опекуном, ведь невозможно, чтобы родители постоянно оставляли такого маленького ребенка одного!
Он мог бы помочь. Для этого у него хватало и денег, и авторитета. Оставалось только понять, как…
— Не нужно. У меня все хорошо… и помочь мне нельзя. Скажите, мистер Кроули, вы довольны тем, как идет ваша жизнь?
— Да… — нахмурился он. — Конечно, да. Почему ты спрашиваешь?
— Нет особой причины. Просто проверяю. Знаете, так странно, что вы одновременно прибыли сюда — вы и она.
— Мари? Ты о ней говоришь?
— О ком же еще? Вы оба особенные, вы отличаетесь от тех, кто находится в этом городе, — сказала она. — Но вы особенные по-разному, не похожи друг на друга. А когда люди очень разные, кто-то из них обязан стать злом, кто-то — добром. По-другому никак.
— Я не понимаю тебя…
— И не нужно. Разве есть какой-то смысл слушать детей? Вы же знаете, у нас такое активное воображение! Думаю, вам лучше вернуться в Бокор Хилл. Здесь становится холодно.
Ребенок предлагает ему опасаться холода — дожили! Но уйти Виктору действительно хотелось, и не от океана, а от нее. И даром что худенькое тельце выглядело совсем хрупким и наверняка не могло стать угрозой для него. В ребенке чувствовалось что-то ненормальное… мертвое, что ли.
Поэтому он направился по холму наверх, к городу. Он корил себя за малодушие, но все равно не останавливался. Виктор впервые обернулся, лишь оказавшись на самой вершине.
Отсюда было не видно пляж, зато открывался чудесный вид на океан. Синее небо, заходящее солнце, тяжелая гладь воды… И там, в этом пестрящем волнами зеркале, что-то темное.
Виктор зажмурился, решив, что ему привиделось. Но когда он открыл глаза, темное пятно все еще было на месте. Вода искажало его, и мужчина не брался точно угадать размер, но это явно что-то огромное! Вот только что? Впадина? Скала? Затонувший корабль? Наверно, что-то из этого, больше ведь вариантов нет.
Он почти успокоился, когда пятно двинулось. Оно не слишком быстро, размеренно отдалялось от берега, растворяясь в глубине. При этом не было ни звука, ни одного признака того, что ему не мерещится… Как будто внутри воды оказалась живая тень.
— Виктор!
Он вздрогнул, заставляя себя оторвать взгляд от океана. Там все равно уже ничего не было — пятно исчезло.
— Виктор, вот ты где! Мы тебя искали.
К нему приближались Мари и Одри, обе веселые и явно довольные жизнью — какими и бывают молодые девушки в компании подруг. По крайней мере, ему казалось, что это всегда так. Вроде как закономерность.
Подойдя к нему, Мари перестала улыбаться.
— С тобой все в порядке? — тихо поинтересовалась она.
— Конечно! Почему спрашиваешь?
— Ты бледный какой-то…
— Не выспался, — соврал он. — Ничего особенного. Я был на берегу, и там сидела эта девочка…
— Малышка, вечно одевающаяся как принцесса? — уточнила Мари. — Да, я ее тоже видела. В смысле, не сегодня, а вообще. Но так и не спросила ее имя — забыла!
— Не расстраивайся, ты ничего не потеряла — она бы все равно не сказала его тебе! Странная какая-то малявка…
— Ай, да перестаньте! — беззаботно махнула рукой Одри. — Нашли что обсуждать! Это просто маленькая девочка, она стесняется, вот и кажется замкнутой!
— Я бы не сказал, что она стесняется!
— А на мой взгляд, это очевидно, — настаивала художница. — Похоже, она часто остается одна, вот и приспосабливается как может!
— Ты ее знаешь?
— Я ее видела здесь, но меня, в отличие от вас, знакомиться с детьми не тянет!
С ней сложно спорить, и все же, все же… Когда год за годом приезжаешь в один и тот же городок, можно познакомиться с постоянными гостями. Со многими так и происходит, здесь, будто бы в провинции, все друг друга знают. Одна только девчонка бродит привидением!
А может, Одри и права. Виктор и сам понимал, что придает этому слишком большое значение.
— Мы вообще пришли, чтобы торжественно передать тебе Мари! — объявила художница.
— Звучит многообещающе, — оценил Виктор.
— Вижу, ты не о том думаешь, — покачала головой Мари. — Просто я решила претендовать на роскошь твоей компании, раз уж Одри уходит.
— Красиво говоришь, — оценил он. — И куда же уходит Одри?
— Рисовать!
Ну конечно, куда же еще!
Он уже успел усвоить, что рисовала Одри Леру много и часто. Правда, не картины. Она заявила, что из принципа не подходит к мольберту во время отдыха. А вот от эскизов и карандашных набросок уйти не могла. Утром Виктор даже наблюдал, как она за время чаепития лесной пейзаж на салфетке вывела.
Так у нее проявлялся талант. Она не могла не рисовать. Это у нее с детства началось — картины рождались в голове сами собой, просились во внешний мир, и она не могла успокоиться, пока не «выпускала» их.
Только вот…
— Зачем тебе для этого уединение? — изумился Виктор. — Раньше наше общество тебе нисколько не мешало!
— Да, но я… — Одри отвела взгляд. — Я не знаю, почему так происходит. Это странно. Идеи все еще есть, но они как будто улетают от меня! Если раньше я выбирала, которую из них нарисовать вначале, то теперь мне приходится ловить их, а для этого я должна остаться одна. Мне это не нравится! Может, старею.
— Глупостей не говори, — нахмурилась Мари. — Это просто результат перенапряжения. Посмотри на себя! Ты приехала на отдых, а вместо этого снова работаешь! И не важно, что ты рисуешь на бумаге, а не на холсте. Контраста все равно нету! Дай себе отдохнуть!
— Может, и придется… Но сегодня я хочу поработать. Мне нужно! А тебе я тут нашла мужчину мечты, чем ты недовольна?
Виктор только головой покачал. Женские шуточки однообразны — что в Париже, что в Камбодже.
— Я недовольна тем, что ты себя не жалеешь, — невозмутимо пояснила Мари. — А мужчина мечты меня очень даже устраивает!
— Вот с ним и оставайся. Увидимся завтра!
Не дожидаясь продолжения спора, Одри направилась прочь от них. Мари смотрела ей вслед, скрестив руки на груди. Девушка словно пыталась согреться, хотя прохладный ветер как раз затих.
— Беспокоишься о ней? — догадался Виктор.
— Да. Я ее не очень хорошо знаю, но мне кажется, ее что-то сильно беспокоит… И меня тоже.
— Тебя-то что?
