Однако я взяла себя в руки и медленно направилась к нему. Эрик смущенно поднял на меня глаза. Словно по мановению волшебной палочки, вся комната ожила. Солнечный свет будто наполнился музыкой, а звуки шагов материализовались. Я чуть ли не кончиками пальцев ощущала малейшее движение.
Я посмотрела на Эрика – и мир предстал предо мной в розовом свете.
– Эрик, я вовсе не приказываю. Нет, я прошу тебя. – Я надеялась, что никто не заметил, что я на миг ослепла от волнения.
– И от этого мне еще в тысячу раз тяжелее. – Эрик с улыбкой протянул мне руку. Но остановился и растерянно оглядел себя. После окончания церемонии он успел снять пиджак и теперь остался в жилетке, хотя и при галстуке. – Я же не одет, – растерянно протянул он.
Я со вздохом расстегнула застежку и скинула мантию. Хейл бережно принял ее из моих рук.
– Ну что, так лучше?
– Нет, – сглотнул Эрик. – Но если вы действительно хотите…
– Хочу. – Я склонила голову и игриво похлопала ресницами.
Он рассмеялся, признавая свое поражение.
– А что мне надо делать?
– Ну ладно. – Я улыбнулась и подошла поближе. – Положи правую руку мне на талию, а левую – на плечо. – Затем я положила одну руку ему на грудь, другую продела ему под локоть, и мы застыли в некоем подобии не слишком тесного объятия. – А теперь улыбнись. Сейчас вылетит птичка.
– Хорошо, – отозвался Эрик.
Почувствовав, как бьется его сердце под моей ладонью, я едва слышно произнесла:
– Успокойся. Представь, что тут никого нет. Только ты и я.
– Не могу.
– Ну я не знаю. Тогда скажи что-нибудь по-фински.
Он тихонько хмыкнул себе под нос и прошептал:
– Vain koska pyysit, hauska nainen[2].
Я, естественно, не разобрала ни единого слова, однако он продолжал что-то настойчиво вполголоса говорить, и я поняла, что мне никогда в жизни не забыть мелодии его речи. Даже не глядя на Эрика, я знала, что он улыбается, и ответила ему сияющей улыбкой. Я с таким наслаждением внимала его словам, что даже перестала дышать. Ведь сердце подсказывало мне, что он хочет сказать нечто очень важное. Жаль только, что я не знала его языка.
– Отлично получилось, – похвалил нас фотограф, и Эрик поспешно убрал руки.
– Вот видишь, ничего страшного? А ты боялся.
– Я думал, будет гораздо тяжелее, – признался Эрик таким забавным тоном, что мне показалось, будто я что-то упустила.
И я снова услышала предательское «тук-тук-тук» своего глупого сердца. Я нервно сглотнула, стараясь не обращать внимания, но меня неожиданно выручил раздавшийся совсем рядом звук чьих-то гулких шагов.
– Марид! – обрадовалась я.
– Простите за вторжение, но я ничего не мог с собой поделать. А можно мне тоже официально сфотографироваться с нашей новоиспеченной королевой?
– Конечно. – Я протянула ему руку, и Марид с довольным видом встал рядом со мной.
– Вся страна буквально гудит, – сообщил он мне. – Не знаю, известно ли вам, что пишут газеты, но, смею заметить, отклики весьма положительные.
– Ой, мне как-то было недосуг. Ни секунды свободной, – призналась я.
Тем временем Марид с восторженным трепетом взял мои руки в свои и повернулся к камере.
– В этом нет никакой нужды. Только прикажите, и вам представят полный обзор сегодняшней прессы. А я почту за честь первым сообщить вам, что ваша инаугурация прошла блестяще.
Он нежно сжал мою руку, и я со вздохом подумала: возможно, что ни делается, все делается к лучшему.
Я пила шампанское, слишком громко хохотала и объедалась шоколадом, рискуя набрать лишний вес. Мне хотелось хоть на несколько часов забыть об ограничениях и веселиться на полную катушку, ни в чем себе не отказывая. Завтра я буду пить только воду и наводить порядок в голове. Завтра я подумаю о том, как сохранить мир и порядок в стране. Завтра я подумаю о будущем муже.
А сегодня? Сегодня я буду наслаждаться минутой славы.
– Еще один танец? – спросил Арен, не дав мне допить бокал, который, как я твердо решила, должен был стать последним. – У меня скоро самолет, но я хотел сказать тебе до свидания.
Я встала и взяла протянутую мне руку:
– Что ж, буду рада услышать от тебя любые слова прощания. Все лучше, чем как в прошлый раз.
– Мне до сих пор стыдно, но ты же знаешь, я не мог поступить иначе.
Он обнял меня за талию и закружил по залу.
– Да, знаю. Хотя от этого ничуть не легче. Ты же видишь, что у нас тут творится, и без тебя мне трудновато приходится.
– Прости. Но ты справляешься очень хорошо. Спорим, даже лучше, чем ты думаешь.
– Поживем – увидим. Мне еще надо утвердиться во власти, проследить, чтобы папа с мамой сбавили обороты, и найти кого-нибудь, кто захочет на мне жениться.
– Одним словом, сущие пустяки.
– Ну да, считай, каникулы.
В ответ Арен только весело хихикнул. Боже мой, как же я соскучилась по этому звуку!
– Извини, если мое письмо получилось слишком резким. Мама с папой хотели оградить тебя от негатива, однако я опасался, что оставаться в неведении – не лучший вариант. И явно не пошло бы тебе на пользу.
– Да, признаюсь, читать твое письмо было нелегко, но его строки постоянно всплывали у меня в голове. И мне действительно следовало это знать. Не будь я столь эгоцентричной…
– У тебя это было нечто вроде защитной реакции, – прервал меня Арен. – Ведь ты делаешь то, что еще никому в нашей стране не приходилось делать. Поэтому вполне естественно, что ты нашла способ облегчить себе жизнь.
Я решительно покачала головой:
– Папа переутомился. Мама не давала себе ни минуты отдыха. Ты был влюблен, и я пыталась тебя отговорить. Есть хорошее слово для таких, как я, и все же я слишком хорошо воспитана, чтобы произносить его вслух.
Арен рассмеялся так громко, что на нас стали оборачиваться, и я поймала пристальный взгляд Камиллы. Мне хотелось рассердиться на эту девчонку, которая делала все в сто раз лучше меня, на эту девчонку, что отняла у меня брата-близнеца, однако Камилла явно радовалась нашему воссоединению с Ареном.
Я так до сих пор и не смогла понять, как это у нее все так легко получается, как ей удается без особых усилий быть лидером и в то же время оставаться просто девушкой. Я знала, что мне не следует обольщаться на свой счет, и каким бы удачным ни был сегодняшний день, это не может продолжаться вечно.
– Эй! – заметив тревогу в моих глазах, окликнул меня Арен. – Все будет отлично. Ты справишься.
Я постаралась взять себя в руки, пытаясь вернуть волшебство, которое еще минуту назад струилось по моим венам. Я была новоиспеченной королевой, и сегодня мне не пристало грустить.
– Да, знаю. Вот только не уверена, каким образом.
Песня, под которую мы танцевали, закончилась, и Арен низко мне поклонился:
– Ты непременно должна на Новый год приехать к нам в Париж.
– А ты – вернуться домой на наш день рождения, – сказала я.
– Тогда ты проведешь свой медовый месяц во Франции.
– Но только при условии, что ты приедешь на мою свадьбу.
– Идет, – согласился Арен.
Мы ударили по рукам, и мой ненаглядный брат-близнец привлек меня к себе:
– Я ужасно переживал, боялся, что ты не простишь моего побега. И оттого, что ты совсем на меня не злишься, на душе становится еще горше.
– Ты должен звонить. Причем не только родителям. А лично мне.
– Обещаю.
– Арен, я люблю тебя.
– Я тоже люблю вас, ваше величество.
Я рассмеялась, но то был смех сквозь невидимые миру слезы.
– Кстати о свадьбе, – начал Арен. – Есть какие-нибудь идеи насчет жениха?
Мы обвели глазами зал. Мальчики из Элиты, прекрасные, словно прибывшие с визитом члены королевской фамилии, выделялись на общем фоне элегантными костюмами и галстуками. Я пристально следила за ними весь вечер с целью пополнить досье на каждого Избранного информацией о его умении вести себя в обществе.
Кайл непринужденно развлекал молодежь, Фокс пожал столько рук, что, как я успела заметить, ему пришлось то и дело потирать запястья. А Хейл с Ином, хоть и вышли из игры, давали газетчикам лестные комментарии относительно моего характера, чего я, если честно, не ожидала. Ну и конечно, там был еще Генри. С помощью Эрика Генри изо всех сил пытался поддерживать светский разговор, но, судя по тому, как он напряженно следил со своего места за гостями, ему явно приходилось несладко.
– У меня было несколько свиданий то с одним, то с другим. Но я так и не поняла, кого выбрать. Я просто хочу сделать так, как будет лучше для всех.
– Включая себя? – (Я улыбнулась, но промолчала.) – Понимаешь, есть одна вещь, которая, как я надеюсь, оправдывает мой поступок. Я считаю, что надо делать все возможное и невозможное, чтобы быть рядом с любимым человеком.
Любовь. Я догадывалась, что подобно тому, как одна и та же одежда сидит на всех совершенно по-разному, так и любовь каждый понимает по-своему. Да, я пока весьма смутно представляла себе, как должен измениться для меня мир, но чувствовала, что когда-нибудь смогу это узнать. Оставалось только подождать и посмотреть, удовлетворит ли меня результат.
