– Эх, Венька, у меня и своего опыта выше крыши, только я точно знаю: обобщения тут не работают, даже и не мечтай. Все они, блин, разные, эти женщины… и никогда не знаешь, как каждая себя поведет, если ты, к примеру, начнешь не только на нее пялиться, а под настроение косяка в сторону даванешь, мужики ведь полигамны по сути, это надо понимать, такова наша петушиная природа, — с горечью вздохнул Герка, и Венька подумал, что ослышался.
– Что, серьезно? — чуть не вскрикнул он, но немедленно понизил голос, потому что китайский ресторанчик «Сяо», где они отводили душу за крабовыми пельмешками, был местом вполне респектабельным, и никакого эпатажа в нем не потерпели бы. Это у европейцев, понимаешь, клиент всегда прав. А в китайских ресторанах перед тобой вроде бы половичком стелиться будут, а в то же время милицию вызовут за самую малость, поди потом, докажи, что не ты разбил витрину, вылил на метрдотеля раскаленный соус «Тысяча трав» и пытался изнасиловать официантку, которая на самом деле мужик с косой. Китаезы — они хитрые, как все азиаты, именно поэтому Венька практически прошептал, хотя так и рвался крик: — Ты Александрине изменил, что ли?!
– Да какое там! — махнул рукой Герка. — Только вильнул мыслями… так она меня чуть не съела. И себя заодно.
– Это как? — задыхаясь от любопытства, спросил Венька, жизненный опыт которого (в смысле опыт семейной жизни его сестры) таких изысков пока еще не демонстрировал.
– Да как, как? — дернул плечищами Герка. — И меня матом кроет почем зря, и себя — за то, что со мной связалась, а главное, что поверила, мол, для нее еще возможна любовь, и все прочее, и в слезы… Вот это самое поганое было. И жалко ее, и себя жалко, потому что влип «нипадецки». Она меня на одном только косеньком взгляде и засекла, а уже чего устроила. То есть Отелло и рядом не стоял, прокис бы от зависти и отбыл с позором в свою Венецию. А если я что посерьезней себе позволю? Это ж какая ж жизнь меня ждет?!
Пролонгированное «ж» несколько ослабило трагедийный накал Геркиного голоса, и Венька решился спросить о главном:
– А в чью сторону ты косил? Какую-нибудь байкершу начал кадрить, что ли?
– Да ну, видел я этих давалок с мозолистыми попами, знаешь где? — хмыкнул Герка. — Да и не завелась бы Александрина из-за тех дур, похохмила бы на эту тему, да и все. Тут все посложней… потоньше вышло…
Он похмурился немножко, а потом лицо его выразило отчаянную решимость, и Венька понял, что сейчас грянет нечто вроде второй сенсации (первой было само известие о Геркиной связи с замшей), и навострил было локаторы, как вдруг…
Вот так всегда, ждешь чего-то, а жизнь обязательно обломает кайф! Ну и кто вынес «на арену» узкопленочного придурка, который схватил микрофон и начал что-то мяукать по-своему, по-китайски?
Разумеется, в зале, где из жителей Поднебесной были только официанты, воцарилась недоуменная тишина. Один Герка расхохотался, после чего на лице конферансье выразилось некое облегчение.
– В чем дело-то? — спросил Венька, да и не он один, все вокруг с любопытством таращились на Герку.
– Он говорит, что у них в ресторане проходит конкурс анекдотов. И кто победит, тот сможет обедать бесплатно целый месяц, — сообщил Герка во всеуслышанье.
– Что ты говоришь! — обрадовался Венька. — Тогда я начинаю. Приходят русский, американец и еврей…
– Не катит, — перебил Герка.
– Почему?! Да знал бы ты, какой это классный анек!
– Тогда тебе его придется начать так: приходят русский, американец, еврей и китаец… Потому что это должны быть анекдоты про китайцев.
– Ешкин кот! — испуганно сказал Венька. — Да я ни одного не знаю. А ты знаешь?
– Киу ба рен хонг, — кивнул Герка.
– Чего?!
– Что означает — в натуре, — усмехнулся его приятель. — Ну чего ты так вытаращился? Я ж во Владике на факультете восточных языков учился. Типа переводчик. А насчет анекдотов — ты поднапряги память. Жить в Ха и не знать ни одного анека про желтолицых братьев наших — противоестественно. Посмотри, народ оживился.
Да и впрямь: за соседним столиком вскочил какой-то рыжий парень и заорал:
– Армянскому радио задали вопрос: «Когда наступит всемирный голод?» Армянское радио отвечает: «Когда китайцы начнут есть вилками».
Зал дружно заржал.
– Холосо, — с резиновой улыбкой кивнул конферансье, который, оказывается, разумел по-русски. — Кто следусий?
– Я! — завопил тот же рыжий. — Армянскому радио задали вопрос: «Можно ли, построив всех китайцев в очередь, перестрелять их из автомата?» Армянское радио отвечает: «Можно, только если в это время задние не будут размножаться».
Зал покатился со смеху.
– Неосторожно они поступили, — пробурчал опасливо Венька. — Администрация ресторана, в смысле. Анеки про китайцев! Да ведь нашим только дай! Наслушаются сейчас про себя узкопленочные по самое нельзя…
– Ну, наверное, они знали, что делали, — пожал плечами Герка. — Целый месяц акция будет проходить. Народ в харчевню повалит! Наслушаться-то они наслушаются, но прибыль какая будет, прикинь! Нормальная акция. Надо будет подковаться насчет анекдотов, в Инете полазить. Мне нравится, как здесь готовят. Рад буду обедать целый месяц.
– Да ведь если ты восточные языки заканчивал, ты должен был там разного набраться, — подковырнул Венька. — Неужели ничего сейчас не изречешь?
– Сначала послушаю, — сказал Герка с загадочной улыбкой. — А потом, может, и изреку.
Публика тем временем разошлась. Анекдоты так и сыпались со всех сторон. Качеством они, может, и не блистали, зато зал веселился во все глотки:
– К фотографу пришли китайцы (много китайцев) фотографироваться для временной регистрации. Китайце на десятом он подумал: «А зачем их всех фотографировать, если они все на одно лицо? Одну фотку всем и отдам потом». Пришло время получать снимки. Какой-то китаец берет фото, долго смотрит на него и говорит: «Не моя фотография». — «Как не твоя? — спрашивает фотограф. — Но ведь лицо твое?» — «Лицо-то мое, да рубашка не моя…»
Зал — в покатуху!
– В Китае проходил конкурс двойников… ПОБЕДИЛИ ВСЕ!!!
Зал — ну просто в лежку!
Наверное, конферансье это надоело. Похоже, он решил повернуть бесконтрольное веселье в несколько более интеллектуальное русло. Черт его китайский знает, почему он избрал для этой цели байкера-репортера?!
– Малядой силавек, — обратился он к Герке, — неузели вы не будете усяствовать?
– А почему? — ухмыльнулся Герка. — Запросто! Причем могу даже в стихотворной форме.
Он встал и рубанул в полный голос:
Мы сообщаем вам о вопиющем факте:
