— Следовательно, никто не знает, что Спенсер Мартин был в Вайоминге, — резюмировал Дэйли.
— Он ни до чего ни дотронулся в моем доме, за исключением посуды, из которой ел, но я ее вымыл. Его стремление ни к чему не прикасаться стало для меня одним из предупреждающих сигналов.
— Где же Мартин сейчас? — поинтересовался Дэйли.
Выражение лица Грэя не изменилось, но воцарилась неловкая тишина. Барри вынуждена была принять удар на себя:
— Мистер Бондюрант не хочет говорить, как ему удалось отделаться от Спенса.
Она искоса взглянула на точеный профиль человека, сидящего сзади. Она не сомневалась, что он при необходимости убьет любого, даже бывшего друга. Его холодные глаза и узкая щель рта прекрасно подтверждали это. Ладно, если он убил Спенсера Мартина, обороняясь, это еще куда ни шло. Но можно ли полагаться на его слово?
Дэйли наконец-то облек в слова именно тот вопрос, который она задавала сама себе.
— А вдруг Мартин должен был к этому времени связаться с президентом?
— В обычном случае да. Он даже удалился из комнаты под предлогом связаться с Белым домом. Но он должен был звонить лишь тогда, когда смог бы дать Дэвиду полный отчет, включая мою ликвидацию. Сейчас Дэвид, видимо, вышагивает по кабинету, гадая, почему нет вестей от Спенса, но он не может послать за ним в Вайоминг, предполагается, что Спенс не там.
— Рано или поздно, но он кому-нибудь понадобится и его станут разыскивать, — заметила Барри.
— Спенс никогда не имел ни семьи, ни друзей, — отозвался Грэй. — Дэвид и его администрация всецело поглощали Спенса. Чтобы понять этот феномен, нелишним будет разобраться, откуда взялся Спенс. Этого хрупкого, слабого мальчика из-за маленького роста здорово притесняли в школе, но он был куда умнее многих сверстников. В те годы, когда он служил мишенью для задир, в нем окрепла решимость стать самым лучшим задирой. И он достиг цели — стал-таки самым опасным задирой в Вашингтоне. Перейти дорогу Спенсу — все равно что плюнуть на Овальный кабинет. Спенс никого и никогда не информировал относительно своих перемещений, он отчитывается только перед Дэвидом.
— Даже первые помощники президента не столь автономны, — возразила Барри. — Департамент юстиции, министр юстиции Йенси, ФБР… — Она замолчала, когда Грэй тряхнул головой.
— Билл Йенси — хороший человек, — заявил он. — Настолько хороший, что вряд ли подходит администрации. Йенси и Дэвид несколько раз серьезно сталкивались после его назначения. Но поверьте моим словам: сеть агентов Спенсера Мартина так же элитна и безжалостна, как и СС в третьем рейхе. Они засели, как кроты, в каждом правительственном учреждении, включая и Секретную службу. Люди Спенса все время в состоянии готовности. Если его приказы противоречат тем, что они получат по официальным каналам, то эти парни тем не менее предпочтут именно их.
Барри зябко поежилась.
— Вы меня пугаете.
— Есть среди них особо опасные. Большинство обучались в специальных отрядах, сейчас в отставке, и им не хватает войны, чтобы подраться.
Интересно, подумала Барри, а догадывается ли он, что описывает себя?
— Дела особой важности, — продолжил Грэй, — Спенс выполняет сам.
— Такие, например, как убить своего бывшего друга.
Грэй хмуро улыбнулся.
— Верно. Такие. Хотя в основном он отряжает кого-то другого. Спенса по обыкновению в этот момент не бывает в городе для алиби, если непосредственного исполнителя схватят или тот оставит следы. Не сомневаюсь, он так же хорошо подготовил операцию с домом Барри. Поэтому сейчас его отсутствие вполне объяснимо. Пройдет время, пока кто-нибудь заинтересуется этим всерьез.
— Меррит заинтересуется.
— Как только Дэвид узнает, что я жив, — сказал он в ответ на утверждение Барри, — он поймет, что Спенсу не удалось добиться желаемого в Вайоминге.
Наконец Дэйли повернулся к Грэю.
— Я восхищаюсь тем, что вы делали на Ближнем Востоке.
Грэй откликнулся на комплимент слабым кивком.
— Но?
— Но простите меня за высказывание, вы вполне можете накормить нас свинцом.
Оскорбление, казалось, не отразилось на бывшем советнике.
— Вы вправе быть подозрительными. Не секрет, что наши отношения с Дэвидом были несколько натянутыми, когда я покидал Вашингтон.
— Из-за его жены.
Барри ушам своим не поверила. Дэйли говорил такие вещи, задавал такие вопросы, на которые сама она бы никогда не осмелилась.
— Ванесса лишь частично была причиной окончательного разрыва.
— Так почему я должен верить тому, что вы нам наговорили?
— Иными словами, я мог все это подстроить с целью разбить президентство Дэвида Меррита?
— Эта мысль мелькнула у меня в голове, — согласился Дэйли со свойственной ему прямотой.
С большим самообладанием, чем могла бы ожидать Барри, Грэй заявил:
— Не я заварил эту кашу. Не я гонялся за мисс Трэвис в поисках «жареных» фактов. Она приехала ко мне с вопросами касательно смерти ребенка, с вопросами, которые целиком совпадали с моими собственными подозрениями!
Это было так неожиданно, что девушка не на шутку рассердилась.
— Почему вы не сказали мне этого?! Вы заставили меня поверить в то, что считаете меня худшим представителем оппортунизма. Вы…
— Дай ему высказаться, Барри, — прервал ее Дэйли и посмотрел на Грэя. — Что вызвало ваши подозрения?
Бондюрант встал и начал говорить, вышагивая по комнате.
— Ванесса может быть очаровательна и мила, но может быть и самым раздражающим, капризным, манипулируемым созданием, когда-либо созданным Богом. И отец, и Дэвид сильно влияют на нее, но я видел, как она обращает их махинации себе на пользу, не давая им осознать это.
— Не слишком-то привлекательный портрет. На самом деле женщина, которую вы описали, совпадает с моими более ранними впечатлениями о Ванессе, — согласилась Барри.
— Я исхожу из того, что, несмотря на все свои проблемы, Ванесса очень хотела ребенка, — продолжил Грэй. — Это точно. Она бы все вынесла, пусть даже доктора и отговаривали ее от беременности из-за болезни.
— Болезни? — Дэйли вопросительно уставился на него.
— Она страдает маниакально-депрессивным синдромом, — пояснила Барри, затем вкратце пересказала услышанное от Грэя.
— Черт побери! — произнес Дэйли ошарашенно.
— Жаль, что она не поведала этого публике, — заметила Барри. — Тысячам людей это пошло бы на пользу. Пациенты бы воодушевились, глядя на ее способность жить полнокровной и результативной жизнью, несмотря на болезнь.
— До недавнего времени, — заметил Грэй.
— Конечно, — согласилась Барри.
