– У-у-у-у-у-у… У-у-у-у-у-у…
– Ая-я-я-яй… Ая-я-я-яй…
– Ууа-ууа-ууааааа…
Чтоб вас громом прибило! Я торопливо хлебнула из баночки. Пиво напоминало по вкусу жидкое мыло. Я сплюнула и приготовилась вновь завопить, чтобы подлые твари захлебнулись в слезах.
– Я твою маму видал! – раздалось где-то в кустах ниже по склону.
И следом – хлоп, выстрел! Словно костыль одним ударом забили. И по горам эхо: хлоп, хлоп, хлоп! Шакалов как ветром сдуло. А в кустах послышался треск. Мой спаситель уходил по тропе вниз. Я опешила: неужто не заметил? И заорала не своим голосом:
– Эй, кто там? Я здесь! Наверху!
Я ничуть не сомневалась: ищут меня. Вадим, наверное, всех поднял по тревоге. Он ведь не знал, что столичная штучка неплохо ориентируется в горах, да и по скалам ходит уверенно, ничуть не хуже, чем по асфальту. Так оно и было, без всякого хвастовства, но кто мог представить, что меня возьмут в плен шакалы…
Удивительно, но на мои вопли никто не ответил. И внизу – ни шороха, ни движения среди деревьев. Что за чертовщина? Я в недоумении вглядывалась в зеленую мешанину веток и листьев. Поди, разберись, кто там прячется? И прячется ли? Но если выстрел мне почудился, если у меня начались слуховые галлюцинации от жажды, то шакалов ведь не обманешь. Ишь, как сиганули, клочья шерсти разлетелись по камням.
Вокруг стояла абсолютная тишина – ни шелеста, ни скрипа, ни вздоха… Даже ветер притих, не мешая мне прислушиваться.
Я постояла еще несколько мгновений. Видно, все-таки показалось. Повернулась в последний раз посмотреть на древние руины вблизи – и чуть не свалилась в обморок от неожиданности.
За моей спиной стоял абрек. Да-да, самый настоящий абрек, именно это слово пришло мне в голову первым. Высокий, худой, но не тощий, а поджарый, как все горцы. Темные глаза мрачно блестели из-под черного башлыка, концы которого были завязаны на затылке. Щеки и подбородок заросли густой щетиной, а то, что не заросло, загорело до черноты. Я сразу определила: горный загар. Знающий человек не спутает его с приобретенным на море. Голова под башлыком обрита наголо, отметила я. Одет же он был в старую черкеску с газырями, перетянутую в талии тонким с серебряными бляшками ремешком. Одежда выгодно подчеркивала узкую талию и широкие плечи незнакомца. На ремешке висел настоящий кинжал в серебряных с насечкой ножнах. Наши сванские проводники называли такую черкеску «чоха», что нас ужасно забавляло.
Впрочем, еще больше забавляло, когда они приходили на танцы в огромных, как аэродром, кепках и остроносых ботинках. И неловко переминались у входа на танцплощадку, потому что абсолютно не умели танцевать европейские танцы. Но как они зажигали, когда звучали национальные мелодии! И парни все были, как на подбор: красавцы под два метра, широкоплечие, тонкие в талии, не лазавшие, а бегавшие по скальным стенкам. Что греха таить, влюблялись в них девчонки!
Все эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове. Уж очень незнакомец смахивал на наших инструкторов в альплагере. Возможно, поэтому испуг быстро прошел.
Обут абрек был в мягкие черные сапоги, вроде ичигов. Вот почему он подкрался незаметно! А на груди – винтовка. Я чуть не присвистнула от удивления. Трехлинейка Мосина! Где он откопал такое старье?
Незнакомец стоял передо мною, положив руки на дуло и приклад и смотрел бесстрастно, как на статую девушки с веслом.
– Кто ты такая, женщина? – наконец произнес он с жутким сванским акцентом.
Тут уж я не могла ошибиться. Наши проводники в горах были или сванами, или кабардинцами. Но Давид сказал, что почти все сваны ушли в Грузию. Кто же тогда этот тип в черном? Может, диверсант? Разведчик? Но диверсанты с допотопным оружием по горам не бегают. А вдруг не все сваны ушли, некоторые остались партизанить в лесах?
Мысли метались в голове, как потревоженные осы. Язык присох к небу то ли от жажды, то ли от страха. Я молчала, как пень. И на лице незнакомца проявилась недовольная гримаса.
– Что делаешь на горе?
– Кто? Я? Отдыхаю. А вы кто? – выдавила я из себя и закашлялась.
Незнакомец опустился на камень, взял банку с пивом, и, не спрашивая разрешения, опрокинул ее в рот.
– В горах пиво и вино не пьют, в горах пьют водку. Ты попробуй выпить, у тебя сердце откроется, и ты поймешь, какая тут красота. – Незнакомец многозначительно поднял палец. – Здесь самые красивые горы в мире!
– У меня нет водки, – тихо сказала я.
– Плохо! – сплюнул на камни незнакомец. – И пиво плохое. Теплое.
Я нервно сглотнула. Кто бы он ни был, но встреча с ним сулила, надо думать, еще больше неприятностей, чем ночевка в окружении шакалов.
– Ты здесь одна? – спросил абрек и обвел меня внимательным взглядом.
У меня нешутейно задрожали коленки. Золотые серьги, цепочка, браслет, фотоаппарат… Чем я могу откупиться, если он захочет украсть меня? Ведь этого мало! Просто катастрофически мало! Но, самое главное, за меня некому заплатить выкуп. Да и не с кого его абреку потребовать. Только сейчас я отчетливо поняла: на свете нет ни одного человека, которому я была бы дороже денег. Значит, похититель не будет слишком церемониться.
Я представила весь ужас плена. Уж лучше бы убил. Или просто ограбил. Ведь что ему с моего убийства?
– Я к Вадиму приехала… К Вадиму Доброву, – прошептала я, стараясь не стучать зубами и не расплакаться. – Я его невеста…
Вранье далось легко, и даже слово «невеста» не смутило.
– Невеста Вадика? – На лице незнакомца промелькнуло что-то похожее на удивление. – Как он тебя одну отпустил?
– Я сама ушла. Хотела крепость посмотреть.
– И не сказала ему? – Глаза незнакомца мрачно блеснули из-под башлыка.
– Сказала, – опять соврала я, удивляясь, как ловко у меня это получается. – Он скоро придет за мной. Я и сама спустилась бы навстречу. Только шакалы, – махнула я рукой на камни, – обложили со всех сторон.
– Шакалы? – усмехнулся незнакомец. – Они тебя не тронут. Они боятся за своих щенков. Тут у них логово.
– Откуда мне знать про их логово? – буркнула я. – Но все-таки неприятно видеть, как они скалятся. Если б не вы…
Незнакомец молча поднялся и снова окинул меня взглядом. Словно примеривался, как поступить. Затем усмехнулся, но взгляд оставался мрачным, отчего у меня словно заледенело между лопатками от страха.
– Ладно, скажи спасибо богу, что Шалико встретила. Я тебя провожу немного, а то скоро стемнеет, тропу не увидишь. И больше не ходи по горам одна. Я тебя прошу, женщина!
– Хорошо, – кивнула я. И, не удержавшись, спросила: – А почему вы с винтовкой? Егерем работаете в заказнике?
