– Ты умница! – повторила Мария Захаровна еще раз. – Умница вдвойне: во‑первых, ты призналась самой себе в своих страхах, а это уже победа, а во‑вторых, ты обозначила мотивацию твоего врага.
– Это как? – задала идиотский вопрос Тина.
– Очень просто! Ты его знаешь и даже подумать на этого человека не можешь, настолько он тебе не важен, следовательно, ты обращаешь на него мало внимания, не интересуешься его настоящей сущностью, его личностью! И это именно то, чего ты сама боишься и что сейчас так точно перечислила. Верно?
– Да, получается, что он мне не интересен как личность?
– Именно! – кивнула Мария Захаровна и хитро улыбнулась. – Но теперь он уж точно привлек твое внимание, не правда ли?
– Более чем! – согласилась Тина. – Я о нем день и ночь думаю!
– Значит, этот «некто» очень хочет, чтобы ты его наконец оценила по достоинству, он устал притворяться, и ты получила все свои страхи, пусть и в перевернутой, извращенной форме, но по сути это одно и то же. Ты боялась любить – получила жгучую ненависть. Ты боялась быть непонятой, неоцененной – получила крик о том, что сама кого-то не поняла и не оценила. Он хочет показать тебе, что он умнее, сильнее тебя, и наказать за невнимание.
– О господи! Да он просто больной! – воскликнула Тина, чувствуя, как страх маленькой холодной змейкой опять заползает в нее.
– Возможно, и даже скорее всего. Но в данной ситуации тебе не стоит об этом думать, потому что иначе ты начнешь сильнее бояться. А бояться тебе сейчас никак нельзя, Тиночка! Никак!
– Да! – Тина постаралась прогнать маленькую змейку страха из груди. – Бояться мне нельзя! Значит, все это для того, чтобы я увидела свои страхи?
– Не только. Мне кажется, что это еще и испытание.
– Мария Захаровна, вы меня совсем запутали! Давайте-ка все-таки тяпнем, что ли!
– Давай, детка!
Они чокнулись рюмочками и выпили наливочки.
– Тина, может, ты есть хочешь? Ты же с работы.
– Нет-нет, – отказалась она. – Я не голодна. Вы лучше объясните мне про испытание, это очень важно и интересно!
У Тины возникло ощущение, что Мария Захаровна невероятным образом очищает истину от всего наносного, лишнего, от того, что мешает рассмотреть и понять главное. Девушка хотела запомнить весь разговор как можно подробнее, а потом она его не один раз прокрутит в голове и все поймет про себя саму, и про свою жизнь, и про таинственного «злодея». Обязательно поймет!
– Когда человек готов к глобальным переменам, – объясняла Мария Захаровна, – Бог посылает ему испытание, как проверку, действительно ли он готов принять некую награду: любовь, деньги, детей – для всех по-разному. А если человек не выдерживает, отступает от себя самого, поддается соблазну, то его лишают награды. Но испытания всегда выпадают по силам, больше, чем человек может вынести, ему никогда не дадут.
– Получается, если ты слабый, то и испытания так себе, легенькие, а если сильный, то на полную катушку! По-моему, это несправедливо.
Мария Захаровна улыбнулась Тининому возмущению.
– Ты же не дашь маленькому ребенку тащить сумку в десять килограммов, даже если в ней лежат сладости и подарки для него же. Да, на долю сильных личностей выпадают тяжелейшие жизненные испытания, но и награды они получают великие!
– Хорошо, и какой тест я должна пройти? На что меня испытывают?
– Ты должна перестать бояться жизни! Перестать бояться любви, предательства и этого преследующего тебя человека! Тебе надо преодолеть свои страхи!
– И когда я справлюсь с этими страхами, то что? Стану счастливой, и больше нечего бояться?
– Детка, – вздохнула Мария Захаровна, – в человеке много всяких страхов, комплексов, идиотизмов… Справляешься с одним, вылезают следующие, которые были спрятаны в тебе еще глубже. Это и есть вечная работа над собой!
– Звучит невесело.
– Ничего подобного! Это трудно, но очень интересно! Потом, любое преодоление себя – это все-таки победа! – улыбнулась Мария Захаровна.
– Ну ладно, этот человек преследует меня, а Лешке-то за что, он-то при чем?
– А что, ты хочешь и будешь разбираться в его проблемах или решать свои? – хитро прищурившись, спросила Мария Захаровна.
– Решать свои! – ответила Тина. – Но получается, что из-за моих проблем достается ему.
Мария Захаровна покачала головой и вздохнула:
– Как ты любишь себя обвинять, Тина! Надо что-то с этим делать, как можно скорей избавиться от привычки брать на себя вину за все на свете и, главное, за других людей. Твой Леша еще тот фрукт! Уверена, ты и половины не знаешь, что он наворотил в своей жизни. Но отвечу тебе словами Жеглова: «Наказания без вины не бывает!» Не спеши винить себя в чужих неприятностях, помни, что человек в большинстве случаев сам наживает себе проблемы, особенно когда осознанно творит ужасные вещи, как твой «некто».
Тина собралась задать очередной вопрос, но тут послышалась еле различимая мелодия звонка ее сотового телефона.
– Я сейчас! – сказала девушка и побежала в прихожую.
Тина схватила свою сумочку, висевшую на вешалке, и, торопясь, стала рыться в ней в поисках трубки. Как всегда в таких случаях, в руки попадалось все что угодно – кошелек, расческа, бумажные салфетки и так далее, кроме телефона.
– Сейчас! – раздраженно приговаривала она. – Черт! Да где же ты?!
Наконец нашла, достала телефон и торопливо ответила:
– Да!
– Валентина, ты где? – сухим, почти официальным тоном спросил Григорий Павлович Бывалый.
– Я в гостях. Здравствуй, Гриша!
– Здравствуй, – проворчал он недовольно. – В каких гостях?
– Гриша, – холодея внутри, спросила она, – что-то случилось?
– Случилось! – повышая голос, ответил он. – Ты бы хоть предупредила кого-нибудь, куда пошла! С работы ушла одна, дома тебя нет, никто не знает, где ты! Вот где тебя носит?! Да еще сотовый не отвечает!
– Гриша, что ты кричишь? Что случилось-то?! – тоже повышая голос, спросила Тина.
– Скажи, где находишься, Артем за тобой приедет. Он тебе все и скажет! – проворчал разгневанно Бывалый.
Тина, почувствовав неладное, неосознанно вернулась в гостиную к Марии Захаровне и села за стол. От предчувствия плохих известий у нее аж ослабли колени.
– Я у Марии Захаровны, кстати, я сказала Ритке, что сюда пойду. Подожди секунду. – Тина отодвинула трубку от уха и спросила у Марии Захаровны: – Вы никуда не торопитесь? Мне надо Артема дождаться.
– Конечно! Да и куда мне идти, ночь на дворе? А ты и не заметила!
Тина посмотрела в окно и удивилась: действительно – ночь на дворе, наверное, больше девяти.
