– Ты убьешь меня?
Я не ответила.
– Ты убьешь меня? – повторил он свой вопрос. – Не убивай, я умоляю тебя, не убивай…
Он подполз к моим ногам и принялся их целовать. Я брезгливо оттолкнула его.
– Живи… Только знай, что пятнадцатого числа каждого месяца к тебе будет приходить мой человек за деньгами. Не дай Бог, если будет задержка или какой-нибудь выкрутас типа милиции, – тогда тебя пристрелят сразу как собаку, ни о чем не спрашивая.
– Я все понял.
– Этот месяц я тебе прощаю. Со следующего ты должен платить. А насчет денег – не жалей! Обороты у тебя хорошие, производство большое, так что ничего страшного – еще заработаешь. В любой ситуации нужно уметь начинать с нуля. Понял?
– Понял, – глухо ответил он и смахнул слезы.
– И еще: тебе очень повезло с крышевыми. Те, у кого ты был раньше, убили бы тебя не раздумывая. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Понимаю…
– Ну вот и чудненько.
Я встала и направилась к входной двери. Затем еще раз оглянулась и посмотрела на коммерса.
– Оставляем тебя в твоих хоромах чинить ламинированные полы. Так когда ты вновь приступишь к своей коммерческой деятельности?
– Завтра.
– Давай, долго не раздумывай. Время не ждет. Может случиться так, что тебе теперь придется попотеть немного больше, чем раньше. В принципе, ничего страшного – просто поменьше будешь шляться по проституткам и побольше времени отдавать работе, только и всего. Вспомни, как ты был начинающим коммерсом и считал каждую копейку. Тогда ты трахал жену, а не дорогих путан, в целях экономии, конечно, а про казино не было и речи. Не забывай, что в следующем месяце тебе придется выплатить нам пятнашку баксов – а он уже не за горами. И я, и мои мальчики тоже хотим сладко кушать и красиво жить – ты у нас не один такой умный.
,Я вышла на улицу и села в машину. К машине подошел довольный Гарик и восхищенно произнес:
– Ну надо же, Чупа, а я до последнего не верил, что мы увидим эти деньги.
– А я в своем роде психолог, – улыбнулась я. – Я с самого начала поняла, что для того, чтобы вытащить из него деньги, его нужно хорошенько напугать.
– А ты уверена, что его надо оставлять в живых?
Может, я вернусь и все-таки его грохну? На хрен он нужен, если он уже один раз накосячил?! Тем более – живой свидетель…
– Пусть живет. Придет время – грохнем.
– А если он сейчас бросится к ментам?
– Не бросится. Он теперь вообще никуда не бросится, так как находится у нас под колпаком. Будет исправно платить – как миленький.
– Мне кажется, что после всего случившегося он может обратиться в отдел по борьбе с организованной преступностью, вымогательством и рэкетом.
– Не обратится.
– Почему?
– Потому что эти двести штук – черная наличка. По этой причине коммерсы никуда не жалуются, а сидят, как кроты, и исправно платят крышевым. Потому что они не дураки и прекрасно понимают, что ходят по лезвию ножа.
Один неверный шаг – и сразу окажутся на том свете. И еще: любой коммерсант никогда не был и не будет исправным налогоплательщиком. Никто не хочет кого-либо пускать в свое производство и показывать черную наличку. Чтобы обратиться в такой отдел и рассказать о похищенной путем вымогательства сумме, надо объяснить происхождение этих двухсот тысяч долларов и причем объяснить не только на словах, но и отразить документально, а ты сам понимаешь, что он никак не может это сделать, – ведь все его видимые налоги на прибыль снижены до самого минимума. В нашей стране закон стоит таким ребром, что если ты состоятельный человек и просишь помощи у органов, то должен непременно объяснить свою состоятельность, и в конце концов это обернется против тебя самого. У нас все сделано для того, чтобы новые русские были совершенно не защищены юридически. У одного моего знакомого выхватили сумку, вернее, портмоне с сорока тысячами долларов, когда он выходил из мебельного салона. Перепуганный, полный отчаяния человек заявил в органы, и что ты думаешь было дальше?
– Что?
– Когда он написал заявление, у него стали выяснять происхождение этих сорока тысяч долларов. Если человек нигде официально не числится, то откуда у него может появиться такая сумма? Наша доблестная милиция вывернула все наизнанку. В результате дело обернулось против моего знакомого. Того парня, что выхватил портмоне, уже никто и не искал – органы вплотную занялись выяснением личности моего знакомого и происхождением этих денег. Так и этот коммерс. Даже если он и числится официально, то это не значит, что он сможет объяснить, откуда у него появились эти двести тысяч долларов, – ведь когда он платит налоги, то отражает только крохи от хорошего куска прибыли. Ты же сам видишь, что он процветает, а если бы он платил все налоги, то сразу бы ушел в минус. Так что можешь не переживать: он будет молчать, как мышь. Уж в органы-то он точно обращаться не будет.
Если бы он не вытащил из своего паркета столь внушительную сумму, то тогда, пожалуй, мог бы и настучать.
– Тебе виднее, Чупа, – задумчиво произнес Гарик.
– Пусть живет, пока…
– А с деньгами что делать?
– Сто положи в воровской общак. Из них можешь взять штук пять и закатить банкет в дорогом кабаке.
Пусть мальчики повеселятся вдоволь.
– Может, лучше погулять в нашем кабаке?
– Неплохая мысль. Гуляйте в нашем. Старшим раздай по девушке, остальным по штуке. Другую половину денег отвези в депозитарий и положи на мое имя.
– Я все понял. Ты сейчас куда едешь?
– К Юльке. Дай водителю адрес клиники.
– Добро. Только пусть Толик и Славик будут с тобой.
– Пусть будут, – безразлично ответила я.
– А я распределю деньги и зашлю нашего человека к Шаху, для того чтобы договориться о встрече.
– Валяй, – улыбнулась я и хлопнула дверью.
Увидев Юльку, я с облегчением вздохнула. Она сидела на кровати с загипсованной ногой, тугой повязкой на теле и голове и что-то рисовала.
– Привет! Ты что это расселась? Тебе кто разрешил?
Ну-ка, быстро ложись!
Юлька улыбнулась и застенчиво сказала:
– А я подолгу и не сижу. Всего десять минут, а то голова начинает сильно болеть, хоть криком кричи.
– Болит потому, что тебе надо лежать.
Я забрала у Юльки альбом и силой ее уложила. Затем посмотрела на рисунок и тут же вспомнила о том, что говорил Гарик. На рисунке было изображено сердце, которое сжимала изящная женская рука.
– Юлька, ну что у тебя за рисунки такие идиотские!
– Ничего и не идиотские, – обиделась она.
– Нет чтобы пейзажи рисовать, натюрморты.
– Это – для обычных художников, которые видят этот мир в розовых красках. Представляю, как муторно рисовать натюрморт, – сдохнуть можно!
