Но иллюзия отдыха длилась недолго — вскоре они оказались в полевом лагере, вдалеке от цивилизации, где было всего два «балка» — для старших офицеров и штаба, а солдаты размещались в больших палатках по десять человек, и вместо напитка «Си-Си» приходилось пить отвар из колючки, и это было не самое худшее.
В лагере дислоцировалось на протяжении нескольких месяцев спецподразделение «Волк», по численности равное батальону, и ветераны встретили вновь прибывших без особой теплоты. Несколько молодых солдат из новеньких сразу были удостоены «ордена дурака» — дедовщина существовала и здесь, а все были ознакомлены с писаными и неписаными правилами, а также с приметами, которым тут придавалось особое значение.
Нельзя было говорить «в последний раз» — этим можно было призвать Смерть, по той же причине нельзя было писать письмо непосредственно перед выходом на боевое задание. Нельзя прощаться за руку, отправляясь на задание, — из-за этого можно было взлететь, подорваться на мине; нельзя употреблять слово «крайний» — это тоже притягивало «старуху с косой». Называть всех мирных афганцев следовало «бача» — «сынок», независимо от возраста. Вначале Антону было смешно обращаться так к седобородому афганцу и видеть, что он спокойно реагирует на это. А ведь «бачата» в переводе с афганского значит «дети».
Правда, узнали и много полезного — к примеру, что самая лучшая обувь для гор — это отечественные кроссовки, производимые в малоизвестном городке Кивры, по прочности и удобству оставляющие далеко позади знаменитые «Адидас».
Антона все время мучило ощущение нереальности происходящего, интуитивно он чувствовал: все это совершается по тайному сценарию, а конечная цель не ясна. По непонятному принципу набирали людей в это подразделение в основном из числа дисбатовцев, но было среди них и несколько солдат, попавших на «учебку» прямо из колонии, где отбывали срок за серьезные дела. Официально они считались десантно-штурмовым спецподразделением, но обучались по сокращенной программе и получили лишь начальную подготовку, не шедшую ни в какое сравнение с подготовкой спецназовцев из «Каскада», прозванных «каскадерами». Чувствовалась спешка и при их подготовке, и при переброске в Афганистан. Похоже, их готовили к какой-то секретной операции, и главным были не их знания и умения, а нечто другое.
«Но что именно?»
Вскоре их перебросили в провинцию Кандагар. Это была единственная из тридцати шести провинций Афганистана, которая так и не заключила мирный договор с постсоветским Кабулом. Официально их подразделение не входило в состав расквартированной там бригады спецназа, хотя их часто привлекали для проведения операций.
Вскоре в их часть прибыла группа медиков, и было объявлено, что все должны пройти вакцинацию для профилактики от местных заболеваний. Вводили в вену по 40 мл прозрачной жидкости. Получив свою дозу, Антон поехал по заданию командира роты — необходимо было пополнить запасы продовольствия. Он сразу почувствовал себя по-другому. Сначала ему было препаршиво, потом настроение улучшилось, лишь повздорил с «куском»-прапорщиком, начальником склада, и еле сдержался, чтобы не наброситься на того с кулаками.
Вечером, перед ужином, их построили по тревоге, было объявлено, что взвод отправляется на очередное боевое задание. По данным разведки ночью будет идти караван из Пакистана, и они должны были его перехватить. Снаряжали их на операцию серьезно: сухпаек на три дня, удвоенный боекомплект — килограммов десять патронов, столько же килограммов гранат, НСПУ[30], подствольный гранатомет к АК, плюс еще каждому бойцу по мине — это еще килограммов десять. А кроме этого бронежилет, спальник, ватный бушлат, две фляги с водой, нагрудник с шестью магазинами, осветительные И сигнальные ракеты, пирофакел. Антон вспомнил «учебку» — тогда снаряжения было 30–40 килограммов, а здесь — все шестьдесят. Спешно погрузились на три вертушки МИ-8 и взлетели. Вертушки шли на низкой высоте с предельно допустимой скоростью, и Антон в начинающихся сумерках еще успел рассмотреть серый фантастический пейзаж внизу с кишлаками-крепостями, крышами-полусферами и темными отверстиями кяфидов — колодцев подземных каналов, которые были излюбленным местом душманов, — оттуда они молниеносно нападали и так же быстро скрывались там. Взвод высадился в полной темноте, и дальше их путь лежал по горной местности. Командир взвода лейтенант Степаненко вел их максимально быстрым темпом, и Антон с удивлением отметил, что легко справляется с нагрузкой, впрочем, как и все в их взводе, не в пример предыдущим операциям.
Ощущение было близкое к эйфории — изнурительное передвижение по горному хребту не изматывало, а, наоборот, росла уверенность в своих силах. Внутреннее «я» доминировало над физической сущностью, сознание словно раздвоилось, казалось, что кто-то другой тащит тяжелый груз, задыхается от недостатка кислорода на высоте, а он только наблюдает со стороны, пьянея от переполнявшей его энергии, которая заставляла с нетерпением рваться в бой. Не было ощущения боли в исцарапанных до крови руках, когда карабкались по скалам, не было усталости в теле, как во время всех многочисленных учебных и боевых марш-бросков, когда испытывали неимоверные нагрузки. Вместо этого в нем нарастала агрессия, требуя выхода. Это было необычно, но Антон особенно над этим не задумывался, а просто переживал новые ощущения, похожие на опьянение.
В два часа ночи вышли на исходную точку в ущелье и заняли позиции, готовясь к бою. Командир взвода поставил задачу каждому отделению, но в целом операция сводилась к тому, чтобы пропустить передовой дозор противника и заблокировать огнем всю колонну, не дать никому уйти. Страха не было, а было нетерпение, хотелось, чтобы ЭТО поскорее наступило. Переполнявшая энергия пьянила кровь, рвалась наружу, а ожидание изматывало сильнее, чем только что совершенный тяжелейший переход.
Наконец, уже перед рассветом, послышался отдаленный шум, который постепенно трансформировался в звуки, характерные для передвижения животных и людей. Караван вытянулся длинной цепочкой по узкому ущелью, в нем было более сотни вьючных животных, тяжело груженных, а с ними полсотни сопровождающих в традиционной афганской одежде: в шароварах, длинных светлых рубахах, подпоясанных кушаками, темных безрукавках, кто в чалме, а кто в плоских шапках — пакодях.
Вооружение у них было разнообразное, но в основном это были автоматы АК, как было известно, китайского производства. Моджахеды шли без передового дозора, уверенные, что на этой тропе, очевидно не раз пройденной, их не поджидает опасность.
