Я смотрю на больничные старинные часы. Стоп, время уже 9, значит, пора прощаться с моей тюрьмой. Я по-тихому встаю, открываю окно и, не глядя, прыгаю вниз. Приземлившись на ноги, я смотрю по сторонам и быстро обнаруживаю синюю машину парня. Сев на первое пассажирское сидение справа от водителя, я смотрю в голубые глаза Макса.
- Поехали! - парень даёт газу, и мы быстро уносимся вдаль от больницы.
- Я купил тебе одежду, сейчас мы отъедем немного и остановимся, я перекурю, а ты переоденешься, - Макс будто расписал всё по минутам.
- Хорошо. И мне дашь закурить, - я совсем забыла про своё любимое занятие, у меня даже не было зависимости из-за такого хаотичного курения.
Мы уже прилично отъехали от больницы и оказались у парка. У того самого парка, в котором мы когда-то договаривались с ним встретиться.
- Я оставлю тебя на пять минут, тебе хватит, чтобы переодеться? - спрашивает Макс и отдаёт мне одну сигарету и зажигалку.
- Хватит. Иди.
Я достаю из пакета, лежащего на заднем сидении, новую одежду. Дорогое и, наверное, итальянское бельё как раз подходит мне. Он не прогадал и с размером лифчика, и с размером трусов. Джинсы и майка идеально сидят на мне, а новое голубое пальто и сапоги даже лучше, чем мои старые. Неплохой вкус несмотря на то, что Макс вовсе не девушка и наверняка не разбирается в моде.
Я выхожу из машины и закуриваю сигарету. Расслабление, неимоверно успокаивает. На горизонте появляется Макс.
- Я не ошибся? Всё подошло? - парень оглядывает меня с ног до головы.
- Даже лифчик точь-в-точь, - сообщаю я.
- Ммм, я рад проделанной работе, - слово "лифчик" явно развеселило брюнета.
- Ну что, поехали? Уже поздно, - констатирует Макс, бросая окурок на землю.
- Да, - я делаю тоже самое и сажусь в машину.
Я еду домой к Максу, то есть в любимый Даллас. Улыбка не сходит с лица, так как в машине играет одна из моих самых любимых песен.
- Ты тоже его слушаешь? - спрашиваю я.
- Да, обожаю. Давай процитируем припев, - предлагает Макс.
- Давай.
- Guts over fear, the time is here.
Guts over fear, I shall not tear
For all the times I let you push me around
And let you keep me down.
Now I got, guts over fear, guts over fear.
(Мужеству неведом страх, время пришло.
Мужеству неведом страх, я не стану горячиться
Из-за того, что не раз позволял вам унижать
И угнетать себя.
Теперь меня переполняет мужество, мне неведом страх), - мы поём в один голос.
Eminem - Guts over fear (Мужеству неведом страх).
Строки из песни отражают моё сегодняшнее больничное размышление. Мы не боимся ничего. Бояться чего-то - значит, быть слабым, а это не наша история. Уверенность насыщает души - новые ощущения. Сердца бьются в унисон, машина с открытым верхом, поэтому я чувствую ветер, развивающий мои волосы. Скорость снова около 200 км/ч, Макса не учит жизнь.
Полупустая дорога, и мы в такой кромешной темноте едем в Даллас уже около часа.
- Я хочу спать, - говорит Макс, его глаза закрываются.
- Нужно ехать, не обрекай нас ночевать в машине, здесь тесно для двоих, - подбадриваю я.
- Ладно, только следи за дорогой, я могу уснуть, и мы улетим в кювет. Ты же не хочешь умереть, только воскреснув? - серьёзно спрашивает брюнет.
- Не хочу.
- Тогда смотри.
- Смотрю.
После односложного общения Макс ещё прибавил скорость, и через некоторое время мы въехали в Даллас. Наконец-то огни города освещают нам путь, на дороге множество машин, среди которых безусловно выделяется именно наш синий кабриолет с вмятиной от моего тела на капоте. Высокие небоскрёбы радуют глаза, таких зданий и в помине нет в гниющем Канзасе. Хотя это конечно не уровень Нью-Йорка, но по-своему прекрасная инфраструктура. Может, я рождена для этого города, но никто в прошлой жизни меня не понимал.
Точно сказано! ТЕПЕРЬ ЕСТЬ ПРОШЛАЯ ЖИЗНЬ И НАСТОЯЩАЯ. Спонтанные поступки заставляют чувствовать, а это главное в моей настоящей жизни.
- Мы уже подъезжаем к дому. Не удивляйся, но в у нас выкуплено сразу три этажа: 1, 6 и 7. Наверху живут родители, внизу - я. Но сегодня их нет дома, можешь не переживать. Папа и мама на "важном для бизнеса приёме", так что вернутся они в лучшем случае завтра к обеду, - голос парня заставляет расслабиться.
И именно не его слова, а голос.
Мы припарковали машину около дома. Я осматриваю огромный особняк, который, как я поняла, на два хозяина.
- А в чьей собственности 2, 3, 4 и 5 этажи? - спрашиваю я.
- Это папин партнёр по бизнесу, тот ещё тип.
- Скользкий?
- Ага...
- Бывает.
Макс открывает дверь, и мы проходим в дом. Изысканный интерьер, как будто я в Белом доме на официальном приёме у Барака Обамы. Хотя, наверное, даже там нет таких изысков.
Красные шторы, скульптуры, античные колонны, деревянный пол, хрустальная люстра - немного не сочетается, но в целом выглядит гармонично.
- Пойдём в мою комнату, - приглашает Макс.
Я разуваюсь, снимаю пальто и прохожу в его обитель.
- Макс, твоя комната резко отличается от остальных, - говорю я, ошарашенно рассматривая помещение.
- Я дизайнер. Не нравится? - спрашивает брюнет, с гордостью оглядывая свою комнату.
- Нравится. Более расслабленная обстановка, - отвечаю я.
В комнате нет обоев, но плакаты с Куртом Кобейном, Эминемом, солистами групп Linkin Park, Coldplay, Placebo и Queen заменили их. На стене просто нет живого места - тёмные тона изображений великих музыкантов украшают комнату, придавая ей особый шарм. И здесь всё обычно: просто кровать, просто диван, просто шкаф. Нет мажорского шика, нет богатого лоска. Видно, что Макс не зациклен на положении своих небедных родителей.
- Ты есть будешь? - спрашивает брюнет.
- Да. Давно не поступало в желудок пищи, это какое-то необычайное везение вкусить прекрасную еду сейчас, - воодушевлённо, с театральной наигранностью, отвечаю я.
- Ты так красиво говоришь, - Макс уже мысленно поцеловал меня, по нему это было видно.
Мы зашли в "царскую" кухню, я села за огромный деревянный стол минимум на 20 персон. Макс пожарил яичницу, как когда-то это сделал Алан. Я не могу его забыть, слишком сильные чувства я испытывала к этому подонку. Иногда я ненавижу себя за сравнение Макса с Аланом. Это два разных человека с двумя неповторимыми характерами. Главная ошибка в отношениях с сероглазым шатеном - я думала, что знаю о нём всё, вижу его словно открытую книжку. Но он оказался закрытой книгой на китайском языке в клетке без ключа в недрах тёмной пещеры, в которую мне живой никогда не пробраться. Знаете, я ведь достигла этой книги, но содержание оказалось сгнившим, сгоревшим, протухшим... Много слов, много мыслей в голове. Я не могу собрать их в кучу, в какую-то единую Вселенную. Пока они разбросаны галактиками, где-то много звёзд, а где-то их и вовсе нет. Так функционируют извилины в моём мозге.
