— Здорово… — парень подошел к нам, оценивающе осматривая с ног до головы. — Ну, про тебя я слышал, а это кто?
Я мысленно дал подзатыльник самому себе, решившись все-таки взять Вику с собой.
— Это моя девушка.
Я не глядя почувствовал, как Ольшанская расправила плечи и легонько ухмыльнулась. Черт!
— Ясно.
Главный указал взглядом на место около рыжеволосой девочки, сидевшей дальше всех от костра, задумчиво перебирая четки. Костер потрескивал, огонь дрожал и вспыхивал ярко-красными искорками. Я почему-то думал, что готы, собираясь вместе, ведут какие-то заумные беседы о смысле жизни, смерти, любви — в общем, по темам, обыгрываемым в традиционной литературе, песнях, картинках этой субкультуры. Однако они просто сидели и молчали. Несколько парней задумчиво курили, девчонки раскладывали пасьянс на ржавом железном столике около покосившейся старинной могилы. Я когда-то слышал от одного друга, что здесь похоронены едва ли не самые первые поселенцы нашего города. В детстве мы часто бывали в этой части парка — летом рядом была отличная тарзанка, зимой, когда выпадало много снега, — прекрасный пологий каток, так что для меня здесь не было ничего загадочного или страшного, но вот эта тишина и их упорное молчание сводили с ума.
— А вы откуда?
Я вздрогнул. Рыжая девочка вопросительно смотрела на меня, внимательно прищурив маленькие, обведенные черным, глаза.
— Да мы недавно переехали… это…
— Мы раньше в соседнем городе жили, — вдруг хрипло, волнуясь, произнесла Вика. — Но родаки не давали нам встречаться. Теперь мы тут и нам плевать, кто и что об этом думает…
Я стиснул зубы, недовольно покосившись на нее.
— Понятно.
Девочка переключила внимание на что-то другое, но Вика и не думала прерывать наше первое внезапное знакомство.
— А тебя как зовут?
— Мина.
Вика удивленно улыбнулась, но я понял, что она не догадывается о происхождении такой странной клички. Мина Харкер — девушка, влюбленная в стокеровского Дракулу. Я подумал, что, к сожалению, не успел придумать себе нужную готскую кличку…
— А меня — Селена. А это — Бальтазар, — она положила голову мне на плечо. Я едва удержался, чтобы не переспросить: «Кто?!»
— Прикольно, — девочка широко улыбнулась, совсем по-детски, что никак не вязалось с ее мрачным черным нарядом и устрашающей кладбищенской обстановкой.
— Как-то… тихо у вас тут, — шепнул я.
— Да всегда почти так… — вздохнула Мина. — Даже когда мы собираемся вместе, каждый может чувствовать себя наедине. Это как раз и классно…
Я, уже заметно нервничая, продолжал искать глазами ту странную девушку, которую видел у Лехиной могилы. Вика исподтишка наблюдала за мной, но ничего не спрашивала.
— А вы давно вместе тусите?
Девочка убрала со лба мокрую от тумана огненно-красную прядь и пожала плечами.
— Да так… Каждый раз по-разному.
— И че, новенькие часто бывают? — Я почувствовал, как кожа стала «гусиной», и поежился. Не хватало еще от волнения раскраснеться. Это-де совсем не готично…
— Кирилл не особо новеньких любит. Но и не прогоняет…
Мы с Викой переглянулись. Хм… оказывается, не все тут прячутся за кличками. А этот странный тип с длинными волосами и тяжелым взглядом — мой тезка.
В маленьком кружевном кисете на поясе Мины вдруг заиграла мелодия. Ловко выхватив тонкой рукой из сумочки мобильник, затараторила что-то в трубку, вскочив и отойдя от нас на несколько шагов.
— Где же она…
Вика вздрогнула.
— Ты кого-то ждешь?
Мне пришлось наклониться к самому ее уху, чтобы никто не смог расслышать нашего разговора.
— Да. Мне нужна девушка, которую я видел на могиле Литвиненко. Поэтому я здесь.
Я постарался отключить все свои органы чувств, чтобы только не признаться самому себе, что тонкий, едва различимый аромат Викиных волос — лучшее из того, что когда-либо чуял. Я уже хотел отклониться назад, но в этот момент она прижалась ко мне щекой и легко коснулась губами чуть ниже виска. Тепло и бархатистость ее кожи просто лишали меня способности двигаться и, за миг уловив, что не тороплюсь отвернуться, Вика обняла меня второй рукой за шею. Я мог бы сидеть так вечно, чувствуя, как ее холодные пальцы ерошат волосы у меня на затылке, как она нежно касается щекой моей скулы, но буквально силой заставил себя отстраниться. Медленно убрал ее руку со своего затылка, но все же не смог отпустить. Так мы и сидели, молча глядя друг другу в глаза — я видел отблески огня в бесконечной сине-зеленой пучине, и со всей ужасающей ясностью понимал, что это как раз и есть тот самый чертов «один прямой долгий взгляд», которого так сильно боялся. Потом Вика вздохнула, видимо, собираясь извиниться, но я покачал головой и отвернулся.
Тем временем, девушки, раскладывавшие пасьянс, убрали карты. О железную поверхность столика тихо звякнула темная узкая бутылка. Странное дело, даже не заметил, когда Мина переместилась к другим, покинув нас. Смущенно прочистив горло, я вытянул шею, рассматривая в дрожащем свете огня лица тех, кто пришел минуту назад, однако, как ни старался, мысли путались и плыли. Я еще раз мысленно выругал себя за очередную неосторожность и отодвинулся от Вики подальше.
Внезапно, во мраке, почти за границей досягаемости оранжевого полусвета от костра, заметил какое-то движение. Девушка стояла чуть в стороне ото всех, обняв себя за плечи, и казалась такой же дрожащей тенью, как и темнота между деревьями. Я вздрогнул, отметив про себя, что узнал ее вновь все по тому же ощущению смутной непреодолимой тоски.
Я потянул Вику, успевшую догадаться, в чем дело, за собой и мы подсели ближе к столу. Мина о чем-то тихо шепталась с одной из подруг и я, осторожно наблюдая за нашей таинственной незнакомкой, не мог дождаться, когда же она наконец наговорится.
— Господа! — Вдруг пафосно заявил Кирилл, заправив за уши свисавшие на лицо волосы. — У нас сегодня гости. Думаю, они останутся надолго.
Он поднял красивый хрустальный бокал, взглянув сквозь красную прозрачную жидкость на нас с Викой. Этот бокал заставил меня улыбнуться — так странно он выглядел по сравнению с пластмассовыми стаканчиками за несколько копеек, которые сжимали в руках все остальные. Вглядевшись в лицо готского предводителя, я заметил, что у него неестественного цвета глаза — не то молочно-белые, не то безжизненно-голубые… Видимо, именно это так настораживало меня с самого начала.
Пока все дружно разобрали стаканчики и начали неспешно потягивать дешевое вино, я дернул Мину за длинный кружевной рукав.
— А кто это? Чего она не подходит?
