Иногда она, правда, недоумевала — как бы она ни изменилась, неужели Рэндалл не должен был узнать ее?
— Навряд ли он часто думал обо мне в эти годы, — прошептала Эмма своему отражению. — И уж тем более сердце его не было затронуто чувством ко мне, что бы он теперь ни говорил. Иначе не смог бы видеть меня на протяжении стольких дней и не узнать!
Мистер Рэндалл часто бывал в доме мистера Тэннерса, приглашавшего на вечера наиболее талантливых актеров и актрис. Мисс Стэнтли и Рэндалл незаметно подружились, оба предпочитали сдержанно беседовать, в то время как большая часть гостей развлекала друг друга исполнением пикантных отрывков из давно сошедших со сцены спектаклей и исполнением фривольных песенок.
Девушка полюбила Рэндалла, встретившись с ним всего лишь три или четыре раза, но его отношение оставалось загадкой и после нескольких месяцев знакомства. Она понимала, что джентльмен навряд ли предложит ей руку и сердце, но ей достаточно было его дружбы. Эмма знала, что он ценит ее несвойственное актрисе благонравие и изящные манеры и разделяет любовь к музыке и стихам. Марсия Тэннерс просила своего брата приглашать Рэндалла ради себя самой, и если даже и ревновала, то ничем этого не показывала. Она была намного моложе брата и с детства вращалась в кругу актеров и актрис, а потому была прекрасно осведомлена о том, чего не полагалось знать молоденькой девушке, — джентльмены любят проводить время в обществе актрис, но женятся на очаровательных невинных леди.
— Пусть Марсия и не была такой уж невинной, он все-таки женился на ней, — Эмма с сожалением присмотрелась к морщинкам вокруг глаз — их появлению она была обязана возрасту, а не женским ухищрениям. — И она посмела сделать его несчастным!
Экономка задержалась в своей комнате, и стук в дверь испугал ее. Она торопливо надвинула чепчик пониже на лоб и открыла дверь. На пороге оказалась встревоженная Люси:
— Миссис Верней! Скорее в спальню миссис Ричмонд, она не может найти свое кольцо с желтым бриллиантом!
Эмма беззвучно охнула. События стали развиваться слишком быстро — до сих пор между утерей или кражей драгоценностей проходили дни и даже недели, сейчас же, после истории с ожерельем миссис Робинсон, прошло всего лишь два дня!
Пока девушки спускались по лестнице, горничная сообщила, что накануне вечером леди Фелтвик заметила — миссис Ричмонд давно не надевала кольца с великолепным желтым бриллиантом, вызывавшим зависть у подруг. Польщенная хозяйка дома пообещала надеть его завтра же. И сегодня утром, пока горничная заканчивала укладывать волосы хозяйки, миссис Ричмонд пожелала взглянуть на него, чтобы решить, какое платье она наденет вечером — все были приглашены на именины к достопочтенной миссис Эймори.
В шкатулке кольца не оказалось, и взволнованная миссис Ричмонд не могла вспомнить, пропало ли что-то еще, или только бриллиант.
— Конечно, вчера у нас были гости, — возбужденно тараторила Люси, — но ведь никто из них не мог подняться в спальню и взять кольцо из шкатулки. Тем более ключ хранится в запертом ящике бюро!
Миссис Верней молча кивнула. Никто, кроме живущих в доме, — вот как должна была сказать Люси. И если кто-то сумел открыть шкатулку без ключа, значит, похититель очень искусен в своем ремесле. Или похитительница. Нельзя же, в самом деле, заподозрить в краже старинных друзей Ричмондов — Квинстонов или Милбернов! О мистере Рэндалле Эмма никогда бы не подумала ничего дурного, леди Фелтвик с дочерью и мистером Беркли также были давно знакомы с Ричмондами.
Оставалось лишь три молодые леди, появившиеся в Ричмонд-холле впервые. «Неужели мисс Данфорт лгала нам? — экономка стремительно шла по коридору, не слушая болтовню Люси. — Поднялась ли она к себе после нашего разговора или решила воспользоваться удобным моментом? Ведь если даже кто-то вспомнит, что она рано покинула гостиную, мисс Фелтвик, мисс Сильвия и я сможем подтвердить, что Энн была с нами. Или виновница всех этих неприятностей мисс Гартнер? Уж очень большое рвение она проявляет в своих поисках преступника, расспрашивает слуг, когда этого не видит миссис Ричмонд… Поведение Джейн нельзя считать естественным для девушки ее лет. О Сьюзен я и думать не способна, разве моя милая сестренка могла вырасти воровкой? Это невероятно, невозможно!»
Эмма уже собиралась войти в спальню хозяйки, когда еще одна личность всплыла в памяти — Джорджина! Зловредная девчонка вполне способна на любой проступок, лишь бы навредить тому, кто ей не по душе. И в данный момент этот кто-то — мисс Данфорт. «Не удивлюсь, если кольцо найдется среди вещей бедняжки Энн, — решила она. — И никто не сможет доказать ее невиновность! Я не верю в то, что мисс Ричмонд в одночасье превратилась в паиньку, она, конечно, что-то затевает!»
Эмма едва успела удивиться, почему ей и в голову не пришло заподозрить кого-то из приехавшей вместе с гостями прислуги, когда она и Люси остановились у двери в спальню.
Там уже собралась едва ли не половина обитателей дома. Обе дочери и супруг были здесь, леди Фелтвик и вездесущая мисс Гартнер, а также миссис Милберн и миссис Квинстон.
Шарлотта и Сьюзен беседовали в коридоре с горничной, чье заплаканное лицо ясно говорило — первую бурю пришлось выдерживать ей.
— …не можем дольше тянуть с этим, — услышала миссис Верней обрывок фразы мистера Ричмонда. — Нужно послать за полицией. Вор может до сих пор скрываться где-нибудь неподалеку, его необходимо найти!
Миссис Ричмонд протестующе вскрикнула, и ее подруги принялись, наверняка уже не в первый раз, доказывать, что скандала уже невозможно избежать, и задерживать начало расследования означает помочь преступнику похищать все новые и новые драгоценности.
Эмма решительно согласилась с этим утверждением и направилась готовить успокоительное питье для миссис Ричмонд. Она не сомневалась в том, что комнату уже тщательно обыскали, как и в том, что кольцо не найдется где-нибудь под кроватью или за ножкой кресла.
На лестнице экономка встретила Рэндалла и Квинстона, очевидно, возвращавшихся с прогулки, и поторопилась проскользнуть мимо них раньше, чем Джон начнет вглядываться в ее черты.
Миссис Прост и другие слуги уже знали о том, что случилось, и кое-кто с трепетом представлял себе беседы с полицейскими — прислуга вряд ли могла рассчитывать на любезное отношение, в отличие от представителей светского общества. Подозрения слуг сводились к тем, которые уже пришли в голову Эмме — украшения похитил кто-то из молодых леди, недавно приехавших в Ричмонд-холл. Мисс Гартнер вызывала наибольшее неодобрение, а потому заслужила немало нелестных высказываний еще до появления экономки, и ей пришлось проявить всю твердость, чтобы заставить взволнованных людей вернуться к своим обязанностям.
