Суперинтендант Лоуфорд с двумя констеблями прибыл около полудня. К этому времени миссис Ричмонд уже успокоилась настолько, что могла оценить его внешнюю привлекательность и приятные манеры. Высокий, полный мужчина давно преодолел сорокалетний рубеж, но его бодрый, энергичный вид говорил об отменном здоровье, на котором не сказываются ужасные сцены, которых он, вероятно, немало насмотрелся за время службы.
Лоуфорду не раз приходилось иметь дела с представителями высшего света. Он прекрасно знал, как надо вести беседу с томными барышнями или их матушками, растерявшими почти всю красоту и сохранившими былое кокетство, как заставить заносчивых юнцов признаться в карточном проигрыше или краже отцовских фолиантов. И, наконец, как разговорить прислугу, всегда испытывавшую неприязнь к полиции.
Эмму попросили присутствовать при разговоре суперинтенданта с мистером и миссис Ричмонд, хотя она охотно отказалась бы от этой чести.
— Боюсь, я мало чем смогу помочь, — откровенно заявил Лоуфорд после того, как изучил полученный от миссис Верней список гостей и прислуги и внимательно осмотрел шкатулку миссис Ричмонд. — Замок не сломан, даже царапин на лаке не видно, значит, ее открыла опытная рука. Я мог бы провести обыск в доме, но человек, сумевший похитить несколько драгоценностей так, что этого никто не заметил, сумеет спрятать их так, что никто не способен будет отыскать. Возможно, кольцо уже покинуло ваш дом с кем-нибудь из сообщников, но преступник, я не сомневаюсь, все еще находится в Ричмонд-холле.
Хозяйка протестующе вскинула руки и тут же безвольно уронила их на колени. Эмма чуть поморщилась — игра казалась неубедительной.
Мистер Ричмонд обдумал слова Лоуфорда и ответил:
— Отчего же вы не можете помочь изобличить вора? Согласен, что искать кольцо в огромном доме — полная бессмыслица, но среди тех людей, кто проживает здесь сейчас, лишь прислугу наших гостей можно заподозрить в нечистой совести. Уверен, это сделал кто-то из них, скорее всего, кто-нибудь из ловких горничных.
— Значит, вы тоже полагаете, что кражи совершает женщина, — казалось, суперинтендант искренне обрадовался заявлению джентльмена. — Мои помощники опросят дам, которые привезли с собой горничных, чтобы узнать, как давно девушки служат у них и какие рекомендации были ими представлены. Но можете ли вы утверждать, что злоумышленник не находится в числе ваших гостей?
Миссис Ричмонд закатила глаза и обиженно всхлипнула, а ее супругу пришлось ответить именно то, что она ожидала от него услышать.
— Большая часть гостей — наши старые друзья. Лишь с тремя молодыми леди мы не были прежде знакомы, но все они так или иначе связаны с нами или нашими знакомыми.
— Кто эти леди? — оживился внимательно слушавший Лоуфорд и постучал коротким пухлым пальцем по лежащему перед ним списку.
Миссис Ричмонд взяла на себя труд раскрыть рот и сообщить, что мисс Линдси — дочь их давних друзей, мисс Гартнер — воспитанница достопочтенной леди Филтвик, а мисс Данфорт, гувернантка, выросла в Ричмонд-холле и приходится племянницей покойной мисс Брискотт, женщине безупречных добродетелей.
Если суперинтендант и не удовлетворился этими характеристиками, он не стал показывать этого и поблагодарил за полученные сведения. Мистер Ричмонд пообещал, что все гости, их прислуга и приехавшие с ними горничные и лакеи не станут чинить препятствий в расследовании и побеседуют с полицейскими столько, сколько потребуется.
Лоуфорд улыбнулся такой доброй, широкой улыбкой, что Эмма едва сдержала усмешку — суперинтендант напоминал доброго дядюшку, собирающегося составить завещание в пользу любимого племянника, но она была уверена — под маской напускного добродушия скрывается… подлинное добродушие, а вместе с ним — проницательность и жесткость, без которых он не добился бы успехов на своем поприще.
Миссис Ричмонд попросила было не расспрашивать бывших у нее накануне соседей, но Лоуфорд был непреклонен. Кто-то мог заметить, как его сосед или соседка ненадолго покидали гостиную или еще какую-то столь же важную деталь.
— К тому же, как я слышал, ваше кольцо не первое в череде таинственных исчезновений дорогих украшений, — заметил он. — Я должен расспросить и тех дам, что уже стали жертвами преступлений.
— Так, значит, вы уверены, что ожерелья моих подруг и браслет мисс Гринфэйр не утеряны случайно? — опечалилась леди, вопреки очевидному надеявшаяся, что скандал не выйдет за пределы дома.
— Подобные совпадения, конечно, случаются, но они чрезвычайно редки, — решительно ответил суперинтендант. — Чутье подсказывает мне, что неподалеку появился дерзкий и опытный преступник, а я привык доверять внутреннему голосу. Мне придется задать вопросы соседям, чтобы выяснить, кто побывал на всех трех празднествах, после которых дамы лишились своих украшений.
— То же самое предлагала и мисс Гартнер, — удивилась миссис Ричмонд, привыкшая считать болтовню воспитанницы леди Фелтвик несущественными глупостями.
— Очевидно, мисс Гартнер — очень умная особа, — улыбнулся Лоуфорд. — Я непременно расспрошу ее.
Миссис Ричмонд пожала плечами — как ему будет угодно — и заметила, что ее подруги не стали обращаться в полицию, чтобы разыскать свои драгоценности. Это Лоуфорд явно не одобрил, покачал головой, но тут же вернулся к прежней любезной манере изъясняться и спросил совета, с кем ему лучше начать беседу.
— С леди Фелтвик, разумеется, — миссис Ричмонд вновь болезненно поморщилась, вспомнив утреннюю отповедь высокочтимой гостьи. — Она вместе с дочерью и воспитанницей собирается вскоре уехать, ей противна одна мысль, что она замешана в скандальной истории с кражей драгоценностей!
— Боюсь, ей придется задержаться, — добродушный вид Лоуфорда разом уступил место стальной решимости, и Эмма подумала, что он мог бы блистать на сцене домашнего театра.
— Наша экономка, миссис Верней, проводит вас в малую гостиную, — усталым голосом протянула миссис Ричмонд. — Если захотите осмотреть дом или выпить чая — обращайтесь к ней. Я должна прилечь, все эти неприятности слишком огорчительны для меня.
Суперинтендант тут же заверил Ричмондов, что не собирается долее отнимать у них время, и последовал за экономкой. Она была уверена, что по пути он начнет задавать ей вопросы, но тот шагал молча, цепко оглядывая все, что попадалось по пути.
«Если бы ему только удалось найти вора!» — подумала Эмма.
Миссис Милберн отыскала любимую собеседницу поздним вечером в саду, когда экономка собирала небольшой букетик, чтобы поставить в комнате. Стремление видеть хотя бы немного красоты в каждодневной рутине не умерло в Эмме, но у нее было слишком мало возможностей для наслаждения музыкой, чтением или театром. Лишь меняющиеся краски природы она могла видеть каждый день и уносить к себе хотя бы частицу этой палитры.
