лишь покрепче прижалась к нему. Да, плакать хотелось, но это было роскошью, которую я не могла себе позволить. А отвечать ему что-то вроде «и я тебя» или «взаимно» было бы самой дешевой глупостью, которую можно представить. Ну как можно испортить такой счастливый момент всего лишь словами? Ведь они – мусор, пустота и фальшь. Иногда они унижают, даже если звучат лучшие из них.
Ах, как было бы легче, если бы люди научились обходиться без слов! Лишь в молчании кроется истина, искренность и самые сильные чувства. И я надеялась, что Гектор того же мнения, а значит, не обидится на отсутствие ответа с моей стороны.
И Соулрайд действительно не обиделся. Все же за тот сравнительно короткий промежуток наших отношений он здорово научился чувствовать меня и мои эмоции. Признавшись мне в любви, он понимал, что это априори взаимно. Мы оба знали, и уже давно, что любим. И сообщил он это не для того, чтобы меня проинформировать. Просто вырвалось у него это от переизбытка чувств.
Мы вернулись к вещам и вскорости все собрали. На удивление, Патрик так и не приехал. Хотя я была уверена, что Гвен позвонила ему и все сообщила. И когда мы покидали дом, я уже не волновалась, что отчим может неожиданно появиться прямо перед нами, сверкая глазами. Даже Гвен не показалась нам, пока мы сноровисто и быстро выносили вещи, складывали их в открытый багажник и на заднее сидение. Это меня устраивало. Сделаем вид, что этих двоих вообще не существует, и забудем об этом.
– Ну как ты?
– Теперь, когда мы сидим в твоей машине и уезжаем отсюда, все просто прекрасно.
Соулрайд хитро подмигнул мне и включил магнитолу, сообщив, что сейчас заиграет его любимая песня. Следующие минуты мы ехали под Fear Factory – «Invisible Wounds». Нельзя было недооценить музыкального вкуса мужчины, сидящего за рулем и лукаво поглядывающего на меня. Что тут скрывать, вкус этот разительно был схож с моим собственным, а потому казался мне идеальным.
Вечером, разобрав и расставив большую часть вещей, мы решили выпить – чисто символически, дабы отметить мой переезд.
– Текилы? – злорадно предложил Гектор.
– Можно и ее, – отшутилась я. – Если не боишься, конечно, что я буду распускать руки.
– О, этого я боюсь меньше всего, – загадочно ответил Соулрайд.
Я не стала ничего отвечать, потому что мне вдруг сделалось не по себе. Но виду, конечно, я не подала, а осталась той же холодноватой и саркастичной Сарой, какой старалась быть хотя бы внешне. В то же время внутри меня бесновалось множество противоречий. Я боюсь близости с ним, но я хочу его. Я знаю, что он тоже этого хочет, вот только страха в его глазах не вижу. Только самодовольная насмешка, как и всегда. Готовность перевести все в шутку, а потом, в самый неожиданный момент, ловко прижать меня к полу.
Да и чего ему бояться? Он мужчина, ему легче. Отдался во власть чистых инстинктов и наслаждаешься жизнью, а быть женщиной, значит, заморачиваться по любому доступному поводу. Вроде меня сейчас.
Но чего я боюсь? Ведь я сгораю от желания к нему уже очень давно и наконец получу то, чего мы оба хотим, но старательно прячем под масками иронии и взаимного стеба. Я живу у него. С этого момента я живу дома у Соулрайда. И близость неумолима, неизбежна. Да, выпить, оказывается, действительно надо, и как можно скорее.
Мы нацепили на себя первые попавшиеся под руку вещи и отправились в ближайший супермаркет. Теплая погода позволяла нам выглядеть так нелепо, как нам того хотелось. На мне была его белая майка с красным номером 85, достаточно свободно сидевшая по фигуре, короткие джинсовые шорты, высокие черные ботинки на шнуровке, которые гремели при ходьбе, будто военные, а также, естественно, бейсболка с буквами «NY», надобности в которой не было, как не было и солнца над головой.
Гектор мне не уступал: он накинул на себя тонкую, почти просвечивающую рубашку специфической «гавайской» расцветки, такую только на пляже носить, красные трико с совершенно убогими лампасами, сланцы и солнечные очки. Перед выходом мы поглядели друг на друга и несколько минут смеялись, не в силах остановиться, затем отдышались и все же вышли в свет, надеясь встретить на своем пути как можно больше людей.
И действительно, в тот теплый вечер в центре Уотербери было довольно людно. На нас оборачивались через плечо. Кто-то улыбался, с умилением закатывая глаза, кто-то в недоумении выгибал бровь, а кто-то не скрывал презрения к нашей очередной выходке. Мы же шествовали непринужденной походкой, позволяя слабому ветерку обдувать наши лица.
– Знаешь, с тобой я чувствую себя, как с лучшим другом, которого можно обозвать ублюдком или дать пинка под зад, а он не обидится, – призналась я, пока мы ходили вдоль ряда с алкогольной продукцией по почти пустому супермаркету.
Гектор пронзительно захохотал, даже эхо загуляло под потолком. Я, словно ребенок, повисла на его плече, заглядывая в глаза.
– Ты удивительная, Фрай. Я давно это понял. Что взять? – он показал мне две бутылки на выбор.
– То, что покрепче.
– Вот как? Хочешь забыться?
Соулрайд положил что-то в корзину, взял меня за руку, повел в отдел с фруктами, ступая размеренным шагом человека, который ни о чем не переживает.
– Нет, что ты… я просто… хотелось бы…
– Сара, да тебя трясет. Снова. Впрочем… меня тоже. Думаю, ты догадываешься, почему. Не будем пока об этом говорить.
Я не догадывалась, но ничего не ответила. В голове было мутно, а в груди неспокойно.
– Вот мы и ходим по супермаркету, словно молодожены, верно?
– А мне даже нравится.
– Даже? Думала, со мной так ужасно ходить по магазинам? – возмутился Гектор.
– Скорее я себя не могу назвать любителем таких мероприятий. Но когда рядом со мной идет Гектор Соулрайд, я готова идти даже босиком по стеклу.
– Сара… ты же знаешь, я не позволю тебе поранить свои прекрасные ступни ради меня. В каком бы метафорическом смысле ты ни выражалась. Я недостоин твоих страданий. И вообще, хватит о печальном. К чему это вдруг? Или ты не рада, что отныне мы живем вместе?
– Прямо как муж и жена, – довольно мрачно отозвалась я.
– Так. Я понял. Кольцо покупаю завтра.
– Ты что?!
– В отличие от многих мужчин я умею понимать намеки. Особенно если они звучат периодически.
– Но я ни на что такое… – поспешила объясниться я и замотала головой.
– Как думаешь, взять апельсины? Ты хочешь? Вообще, чего бы тебе хотелось? Бери все, что пожелаешь.
– Мне бы хотелось тебя.
– Но я и так твой, – он наклонился, поцеловал меня в переносицу, – а из фруктов?
Я молча указала ему на ананас. Он также молча положил его в корзину.
– Да… мне с тобой тоже
