Эта история заставила долго хохотать весь город Ха, поскольку была подхвачена всеми агентствами новостей и растиражирована как в газетах, так и по радио и телевидению. Не стоит, видимо, упоминать, что первыми информацию получили репортеры «ГМГ», а именно — ведущий рубрики «Сплошная криминальщина» Вениамин Москвитин. Не стоит также уточнять, от кого именно Венька ее получил.
История с избиением китайца вышла куда менее романтичной. Вообще между иммигрантами и коренным населением Ха сплошь и рядом проходят разборки разной степени кровавости, так что еще один в котлету измолоченный китаеза — это рядовой факт, не заслуживающий даже упоминания в газетной хронике или теленовостях. О нем никто и не упомянул. Панкратов тоже не обратил бы внимания на избиение злополучного Ли Бо, если бы не одно обстоятельство: произошло событие около ресторана «Сяо», который являлся собственностью бывшей мадам Вторушиной. Но это, решил Панкратов, просто случайное совпадение. Ли Бо был рядовым поставщиком продуктов в ресторан, его отстранили от дела и дали пинок под зад за срыв поставок, а он начал качать свои китайские права, ну и получил от вышибалы по желтым мордасам.
Прочитав в сводке про срыв продуктовых поставок, Панкратов только хмыкнул. Известное дело, какие продукты бродяга-китаеза мог поставлять. Ловил небось по улицам собак да кошек, а потом в «Сяо» китайский национальный деликатес подавали особо утонченным любителям экзотики.
А что такого, между прочим? Сам Панкратов, конечно, с голодухи помер бы, но в рот не взял собачины, да и масса русского народа поступила бы так же, а вот кое-кто очень жалует это мясо. Вообще говоря, для китайцев собачина — все равно что свинина, только еще лучше.
В Поднебесной «благоуханное мясо» употребляли с древних времен. Собаки тогда еще не успели стать лучшими друзьями человека, и для людей не было особой разницы между ними и дикими кабанами. Потом китайцы одомашнили и собак, и кабанов. Сейчас и тех, и других разводят на фермах — и едят. Блюда из собачатины распространены в основном на юге Китая, но, честно говоря, и на севере, и в Маньчжурии их тоже жалуют. Разумеется, истинные гурмэ едят не всех псов подряд, а только мясные породы, которые специально разводят на убой. На юге, говорят, не редкость увидеть в уличных лавочках распятые и подвешенные на крюках псиные тушки. В городе Наньнине, скажем, хого из собачатины даже считается местным деликатесом.
Насколько знал Панкратов, забивают обычно щенят в возрасте от 6 до 12 месяцев. В пищу они идут почти целиком. Их тушат, варят, жарят и делают из них суп.
Знатоки уверяют, что мясо очень вкусное, нечто среднее между говядиной и свининой. Притом мясо это нежирное, а народная молва вообще наделяет его целебными свойствами. Собачья кожа считается дамским лакомством: китайцы убеждены, что она чрезвычайно полезна для женского здоровья. Причем, как говорят повара, вкус и полезность мяса собаки напрямую зависят от цвета шерсти. Самая полезная — с желтой шерстью, затем с черной. Прочие — третий сорт.
Нет, ну, разумеется, Панкратова с души воротило даже думать об этом, а между тем он знал, что, хоть яства из собак традиционно воспринимаются как принадлежность китайской и корейской кухни, однако французы, за которыми прочно закрепилась слава любителей лягушек, еще в конце XIX века с не меньшим удовольствием лакомились мясом барбосов и барбосок.
А возьмем Мексику! Панкратов читал, что до прибытия европейцев домашний скот этой страны состоял из индюков, уток, морских свинок и… собак. Ксоло — «голые собаки» — специально выращивались для употребления в пищу повсюду в Мексике в течение столетий. Собачье мясо считали большим деликатесом и приберегали его для особых случаев и церемониальных событий. Иногда ксоло выращивали как домашний скот: их кастрировали, затем откармливали смесью черствого хлеба, зеленого маиса и гнилого мяса — и продавали за немалую цену. Из-за своей прожорливости псы быстро набирали вес на этой интересной диете.
Испанцы пытались искоренить в Мексике варварский обычай поедания собак, но напрасно: тому свидетельство знаменитый собачий рынок в Акольуане, основанный в 1539 году, то есть восемнадцать лет спустя после прибытия в Новый Свет конкистадоров.
Разумеется, все эти исторические реалии, а также традиционная китайская кулинария не имеют никакого отношения к тому, что такое «благоуханное мясо» есть в китайских ресторанах, открытых на русской территории. Во-первых, ни в одном меню никакого хого или чего-то подобного не найти днем с огнем. Оно подается из-под полы — и только для своего брата-китайца. Или для русских любителей экзотики, которые являются в ресторан с хорошими рекомендациями. Москвичи, к примеру, оказавшиеся в командировках в Ха, эту самую экзотику лопают полными ложками во всех ее проявлениях: наливаются по самую маковку водкой со змеей в бутылке и заедают ее от пуза собачатиной, нимало не задаваясь вопросами о происхождении мяса. Вот в его происхождении все и дело… Жители Ха, скажем, никогда, ни-ког-да такого мяса в рот не возьмут по той простой причине, что никаких собачьих ферм в округе и в помине нет, а в котлы и жаровни китайским поварам годится всякая шавка, попавшаяся на улице бродячим собаколовам, к числу которых, конечно, принадлежал и Ли Бо. Вроде бы домашних псов от хозяев они пока еще не крадут, но если увидят, где что плохо лежит, вернее, плохо бежит, не преминут схватить, ткнуть заранее приготовленной иглой в загривок (китайских собаколовов нарочно обучают приемам иглоукалывания, и они отлично знают, как нужно животину одним уколом обездвижить и парализовать ей голосовые связки), а потом сунуть в свой рюкзак или сумку на колесиках. И только несчастную псину и видели… разве что на тарелке заезжего гурмэ появится она спустя несколько дней, да и то — в тщательно разделанном виде.
Насколько удалось выяснить Панкратову, в ресторане «Сяо» ожидали группу постоянных клиентов — бизнесменов из Москвы, которые выбрали именно это заведение для подписания договоров с харбинскими партнерами. Для укрепления русско-китайской дружбы заранее было заказано хого. А мяса для него — по вине Ли Бо — не оказалось, пришлось делать хого на скорую руку из свинины. Китайцы, конечно, молчали, словно рису в рот набрали, но беда в том, что один русский оказался знатоком и просек обман. Начались обиды и претензии, договор, несмотря на многочисленные восточные реверансы и резиновые китайские улыбки, не был подписан, и вину за это возложили на ресторан, вернее, на главного повара господина Лю. Ну вот господин Лю и отдал приказ не подпускать к ресторану жалкую крысу Ли Бо, а при случае и отмутузить его как следует. Между прочим, господин Лю вполне мог велеть прикончить Ли Бо, в былые времена и за более мелкую провинность смертью карали, подумаешь, одним собаколовом больше, одним меньше, однако он приказал не забивать Ли Бо до смерти, потому что сяньшэн, то есть глубокоуважаемый господин Лю и этот недостойный человеческого отношения цзюгуй, то есть пьяница, Ли Бо, были из одной деревни на севере Шаньдуня, ну а земляк на чужбине — почти родня, разве поднимется на него рука?..
