– А-а-а… Из НИИ? – догадалась дочь изобретателя.
– Да, из НИИ, – облегченно улыбнулась Наташа. – Мне надо с вами поговорить, можно?
– Пожалуйста, проходите.
Наташа вошла в квартиру и словно оказалась у себя дома. Та же беспросветная бедность во всем, те же старые вещи из прошлой жизни – продавленный диван, швейная машинка под покрывалом, вытертый ковер…
– А ваша мама – ее нет? – спросила Наташа.
– Мама на работе.
– Жаль, жаль, ну да ладно… Меня зовут Наталья Александровна, а вас?
– Люба.
– Вы, наверное, дочка Анатолия Витальевича?
Девушка кивнула.
– Вот какое дело, Люба. В свое время мы с Анатолием Витальевичем вместе работали над одной темой. Новые принципы обработки цифровой информации – вы, может быть, слышали?
Люба покачала головой.
– Нет? Ну, это не важно. Так вот. После известных событий ваш отец ушел из НИИ, нашу с ним тему закрыли, меня перевели в другой отдел, в общем, все, казалось бы, за кончилось. Но сейчас обстоятельства изменились. К нашей прежней теме решено вернуться, и, в связи с этим, потребовались наши с Анатолием Витальевичем старые материалы. Все они хранились у вашего отца, Люба, и еще до того, как он попал в больницу, мы с ним договорились, что в случае надобности я всегда смогу их у него забрать. Конечно, если бы не эта ужасная болезнь, мы бы наверняка опять работали вместе, но – увы… – Наташа развела руками. – Анатолий Витальевич говорил мне, что наши материалы лежат у вас дома на шкафу, в красной папке…
– Одну минуту, Наталья Александровна, – с готовностью кивнула девушка, – я сейчас…
Люба пододвинула к обшарпаному платяному шкафу стул и взобралась на него. Наташе пришлось немного подождать, пока она копалась там, наверху, среди стопок старых журналов, каких-то пыльных свертков и пакетов. Наконец, девушка слезла со стула и протянула Наташе красную картонную папку.
– Эта? – неуверенно спросила она, поправляя выбившуюся прядь волос.
– Ну-ка, ну-ка, посмотрим… – Наташа развязала тесемки и заглянула внутрь.
Папка была набита черновиками – листами, полными исправлений и зачеркиваний, исписанными плотным, твердым почерком, совсем не похожим на каракули в синей больничной тетрадке. Отдельно, поверх всего, лежала общая тетрадь с Чебурашкой на обложке. В ней никаких исправлений уже не было, это, по-видимому, был чистовик, итог всей работы Митрохина.
– Да, это они и есть, те самые наши материалы, – кивнула Наташа, завязывая тесемки. Теперь, когда бумаги были у нее в руках, надо было сматываться. – Спасибо вам большое, вы мне очень помогли. – Она стала торопливо запихивать папку в сумку, потихоньку отступая при этом к двери.
– Пожалуйста, – улыбнулась девушка и, видя, что папка никак не желает лезть в сумку, предложила: – Подождите, я вам пакет дам.
Она принесла из кухни пакет и протянула его гостье с такой открытой и бесхитростной улыбкой, что Наташе опять, как десять минут назад, за дверью, стало неловко, даже стыдно. Она с ужасом поняла, что краснеет! Волна минутного смятения накрыла ее. Она низко опустила голову и вдруг решительно открыла сумочку.
– Вот что, Люба, есть у меня еще одно поручение, довольно деликатное. С Анатолием Витальевичем произошло несчастье, вам сейчас очень тяжело, и мы, бывшие коллеги вашего папы, собрали небольшую сумму. – Наташа достала пятьсот долларов и протянула их девушке. – Возьмите, пожалуйста.
– Ну что вы, зачем?… – настал черед покраснеть Любе. – Не надо, спасибо, мы ни в чем не нуждаемся.
– Поверьте, Люба, эти деньги – от чистого сердца. От них нельзя отказываться! Возьмите! – Наташа взяла руку девушки в свою и вложила в ее ладонь деньги.
– Но здесь же очень много… – Люба разглядела доллары и удивленно вскинула глаза. – Откуда столько?
– У вашего отца много друзей, Люба. У нас в НИИ его все помнят и уважают…
– Спасибо вам, Наталья Александровна…
– Это вам спасибо, Любочка. Всего вам хорошего!
– До свидания…
Наташа зашла к себе домой и только-только успела раздеться, как зазвонил телефон. Это был Левчик – взволнованный и сердитый.
– Наташка, елки-моталки, где тебя черти носят?
– Фи, Левочка, что за тон? – Чрезвычайно довольная своей удачной поездкой, она задала вопрос с шутливой томностью и жеманностью.
Левчик после секундной паузы мгновенно перестроился и подхватил ее манеру.
– Ох, простите мою бестактность, дорогая Наталья Александровна! Просто мы, ваши подчиненные, прямо-таки с ног сбились, вас разыскивая! Позвольте мы, мы, ваши подчиненные, прямо-таки с ног сбились, вас разыскивая! Позвольте мы, ваши подчиненные, прямо-таки с ног сбились, вас разыскивая! Позвольте полюбопытствовать, где вы… где вас черти носили?!
Наташа рассмеялась и ответила кокетливо:
– У меня было свидание с одним синеглазым молодым американцем. Ах, что это за мужчина, Лева! Красивый, мощный, стремительный!…
– Да? И кто же этот счастливец? Как зовут, чем занимается? – Левчик говорил все так же шутливо, но внутренне напрягся.
– У него, как ни странно, русское имя – Фока, а занимается он тем, что возит людей, пока, в основном, только меня, – загадочно ответила Наташа.
– Он что – шофер? – недоуменно спросил Левчик.
– Нет, Левка, он – машина! – Наташа громко, в голос, расхохоталась. – Это мой «Форд», дурачок!
– Тьфу ты… – засмеялся и Левчик. – Так ты что, сама разруливала, что ли?
– Сама, Левка! Представляешь – сама! Полдня за рулем, и в Москве, и за городом!
Больше двухсот кэмэ намотала, вот так-то! – Наташу распирало от гордости.
– Ну ты даешь! Молодцом! По делам ездила или так, опыта набираться?
– Да нет, просто каталась, водительский класс повышала!
– Хорошее дело… Постой, ты говоришь, что полдня за рулем, а как же… – Левчик сделал недоуменную паузу и задал вопрос, ради которого, собственно, и терзал несколько часов подряд Наташин телефон: – Кто же тогда руководил торгами?!
Теперь паузу вынуждена была взять Наташа. Она была совершенно не готова к такому вопросу, ей нечего было ответить.
– Э-э-э… Ну, скажем, я поручила это дело одному моему знакомому…
– Вот как? А кто он? Я его знаю? Он что, шарит в биржевых делах?… – Левчик высыпал давно уже готовые вопросы.
– Не беспокойся, он знает биржевые дела лучше нас с тобой вместе взятых! А что касается его особы… Видишь ли… Пока я не могу тебе ничего сказать, Лева. Ты не обижайся, просто мне самой еще не все ясно.
– Так, может, вместе бы и разобрались? – осторожно предложил он.
– Нет уж, я сначала попробую сама… – Наташа вздохнула. – У тебя все? А то я что-то с непривычки устала.
– Еще насчет сегодняшних торгов… Сейчас, я найду бумагу…
