то чётко представляя перспективы, а быть для жены-малолетки наставником, подобием отца или выигрышным билетом для вида на жительство в Англии – удовольствие ниже среднего. Обычно это не приводит ни к чему хорошему.
Одним словом, профессор не жалел, что не связал себя узами брака с мисс Миховски и не слишком стремился жениться на ком-либо, лишь бы найти для Лео няньку. Он просто устал от отсутствия свободного времени и от ответственности; раньше он думал и решал только за себя, а теперь ребёнок требовал от него колоссального внимания и самоотдачи. Безусловно, Сайверу очень помогала Кэтрин, которая практически стала крёстной для несносной бестии. Но гордый Сайвер не привык просить о помощи, поэтому тонкое искусство отцовства часто постигал путём проб и ошибок.
– Но эти ошибки сегодня чуть не привели к трагедии, – подытожил он свои раздумья о недочётах в воспитании, устало закрывая глаза.
Почти месяц после того инцидента Сайвер игнорировал любые попытки Леоноры объясниться, изводя её холодным молчанием. Со временем профессор ослабил оборону и перестал казнить себя, решив, что случившееся было не столь катастрофичным и любой отец имеет право на ошибку. Удивительно, но он ни на минуту не признавал, что в произошедшем была вина и Лео. Он безумно любил её и в конечном итоге всегда прощал ей все выходки.
Постепенно конфликт сошёл на нет. Сайвер отметил, что после памятного скандала дочь, как ни странно, стала более общительной и приветливой с людьми. В один из январских выходных она попросила разрешения съездить с одногруппниками в Лондон. Маерс обрадовался и, конечно же, позволил ей прогулку с друзьями.
В конце апреля «Маленькие звёздочки» погрузились в ежегодную министерскую проверку перед выпускными экзаменами – «наинужнейшую» процедуру, требующую колоссального количества бесполезно затраченного времени, моря исписанной бумаги и очередного нервного срыва Маффи. Директор был настолько занят, что временно снял с себя обязанности преподавателя и отдал часы по своему предмету на дополнительные занятия по необходимым студентам дисциплинам, каким – решали они сами. С дочерью он виделся лишь изредка. Как-то за чаем профессор счёл нужным обратить её внимание на то, что, несмотря на занятость, он по-прежнему внимательно следит за ее жизнью.
– Я рад, что ты наконец снизошла до своих сверстников, – спокойным тоном начал Сайвер. – Тебе стоит позаботиться о красивом платье – бал не за горами. Проштудируй магазины Oxford street, а лучше – слетай в Париж, пройдись по Rue de Faubourg и подбери себе что-нибудь элегантное. Моя дочь должна блистать!
– Угу, – задумчиво согласилась Леонора.
– Где ты была вчера? – с лёгкой ноткой недовольства поинтересовался отец. – Я лёг спать около трёх, и тебя всё ещё не было…
– Угу…
– Мисс Маерс, вы соизволите почтить меня своим вниманием или так и будете угукать?
– А?
– Леонора, ты вообще заметила, что я заварил чай и принёс десерт?
– Да, да, отец, – безучастно ответила девушка. – Я ещё не проголодалась, спасибо.
Поведение дочери показалось Сайверу подозрительным. Она замыкалась в себе и становилась настолько задумчивой лишь тогда, когда попадала в действительно серьёзные переделки, что перед экзаменами было очень некстати.
– Я чего-то не знаю? – настороженно поинтересовался профессор.
– Всё по-прежнему, отец. Нет ничего, что бы могло тебя заинтересовать, – холодно ответила Лео, с раздражающим скрежетом возя вилкой по блюдцу.
– Я видел твои оценки, меня они не устраивают!
– Это всё? Или я должна отчитаться за каждые «В» и «С»?
– Не вынуждай меня выуживать из тебя информацию клещами, нет ни малейшего желания. И… – Маерс сжал губы в тонкую полоску и указал на вилку, – прекрати это немедленно.
– Отстань, – прошипела Леонора, продолжая скрипеть зубцами о фарфор. – Ты достаточно поиздевался надо мной и больше не посмеешь трепать мне нервы.
– Ещё как посмею, дитя моё, – вкрадчиво произнёс Сайвер.
Молниеносный бросок – и злосчастная вилка оказалась у него в руке.
– Прекрати так меня называть! Ты знаешь, что я ненавижу, когда ты или Кэтрин так говорите.
– Тогда отвечай, что, чёрт побери, с тобой происходит, почему ты перестала заниматься и где ты шляешься ночами! – неожиданно резко сменил тон беседы Сайвер, отбросив в сторону столовый прибор.
– Не понимаю, о чём ты… – захлопала длинными ресницами побледневшая девушка.
– Не делай из меня идиота, Леонора! Я замечаю больше, чем ты думаешь.
– А ты заметил, что я уже взрослая? Это моё дело, где я бываю и с кем встречаюсь!
– Пока ты живёшь со мной под одной крышей, это будет и моим делом, – профессор угрожающе навис над дочерью, поднявшись со стула. – Отвечай…
– Мне нечего тебе сказать!..
– Говори, – схватив её за предплечье, прошипел Сайвер. – Немедленно!
Лео посмотрела на него затравленным взглядом – деваться было некуда. Она знала, что теперь он точно не отступит и вытрясет из неё ответ любой ценой, врать тоже было бесполезно. Собравшись с духом, она прошептала:
– Я беременна.
В комнате повисла звенящая тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем антикварных часов.
– Беременна? – переспросил он, не поверив собственным ушам, и после многозначительной паузы добавил: – Мне кажется, или я пропустил как минимум пару-тройку промежуточных этапов?
– Мне надо рассказывать, как получаются дети в принципе, или описать конкретно сам процесс?
– Не смей мне дерзить, – одёрнул её профессор.
Его начинала пожирать липкая тревога.
– Так получилось, отец, – понурив голову, промолвила Леонора.
– Это всегда получается именно «так». Яблочко от вишенки недалеко падает, – Маерс злорадно переиначил известную поговорку. – И чью же сперму мне благодарить за внука или внучку?
Дочь замялась, уставившись в пол. Скрывать имя отца будущего малыша было бессмысленно, но произнести его вслух она боялась…
– Чего молчишь?
– А-а-алана.
– Какого ещё Алана? – отгоняя от себя дурные мысли, настороженно переспросил Сайвер.
– Литтелтона. Министра.
Чашка с чаем начала двоиться и мутнеть. Маерс тяжело опустился на стул, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. К такой новости он не был готов. Этого просто не могло быть – нет, только не с его дочерью… На секунду он вернулся во времена своей молодости, и перед глазами нарисовалась довольная ухмыляющаяся физиономия Виктора – отца Алана…
– Какого ещё, к чёртовой матери, Литтелтона? Ты в своём уме?! – к лицу профессора прилила кровь, крылья носа нервно задрожали, внутренности стянуло узлом.
– Ты сам мне велел пойти и найти мужчину!
– Мужчину, Леонора, а не Литтелтона! Этот… старше тебя лет на двадцать. Он женат, там выводок детей, как у утки по весне. Его благоверная просто закажет тебя или плеснёт в лицо кислотой! Тебе это надо?
– Я люблю его и буду с ним! А ребёнок… Это случайность!
