Билл восхищенно присвистнул.
- Чёрт, да ты сломал его, как сухую ветку! Вот это эффект! Как бы он умом не тронулся.
- Я не ломал, лишь согнул, - француз был спокоен и невозмутим. Интересно, он вообще когда-нибудь проявляет эмоции, свойственные простым смертным?
- Скажешь это себе, если увидишь его фото в разделе некролога или в цикле передач о суициде.
- Не лечи, а…
- Нужно было оставить его в покое, - Билл покачал головой.
- Гуманист ёб*ный, - соскочив вниз, француз встал напротив Билла, засунув руки в карманы. За такие словечки в адрес Билла я бы тут же неслабо отхватил. Но, похоже, на Габриэля его неисчерпаемый гнев не распространялся. Поэтому наглец все еще был цел и невредим, и беспечно покачивался на пятках перед моим братом. Нет в мире справедливости. - Так забавно слушать от тебя эти высокоморальные рассуждения, а что у самого рыльце в пушку…
- Не приплетай сюда Тома, ясно?
- Я молчу.
- Ты слишком громко думаешь.
- Проехали.
- Обиделся?
- Нет.
- Или всё-таки…
- Нет.
- А то ты бьёшь и любишь с одинаковым выражением лица, поэтому уточняю.
- Вот сейчас я как никогда близок к насилию.
- Сексуальному или…
- Нарываешься.
Несколько секунд они буравили друг друга напряжёнными взглядами, первым не выдержал Билл, издав непонятный хрюкающий звук и залившись смехом. Габриэль лишь покачал головой, спрятав снисходительную улыбку в уголках рта, и подошёл ближе.
- Если серьёзно, как у вас с ним?
- Всё хорошо.
- Ага, вижу, - он пристроился сбоку, подвинув брата. - То-то ты весь светишься от счастья.
- Не спрашивай об этом, - мрачно попросил Билл.
- Уже спросил.
- Он по-прежнему послушен, делает всё, о чём я прошу, не перечит, старательно изображает пофигизм, а сам только и ждёт, когда я им займусь. Это выше моих сил – уйти. Иногда сижу около него часами, как приклеенный. Да он и не против, такой… податливый.
- Этого ты добивался?
- Да.
- Но?..
Билл развернулся, доставая резинку для волос, чтобы собрать их в хвост. Перехватив руку брата, француз сам заботливо заправил за ухо чёрную волнистую прядь. Это было до того мило, что меня чуть не вырвало. И, кажется, не меня одного, потому что Билл отклонился назад, чтобы избежать ещё одного прикосновения. Так-то лучше.
- Не надо, а то привыкну, - вяло улыбнулся брат, а я сжал кулаки. Всё не так. Ему понравился этот жест. Ему было приятно…
- Ну всё, я так больше не могу.
С этими словами Габриэль обхватил шею Билла и прижался к его губам. Брат отреагировал на это шумным вздохом, но только и успел вцепиться в его запястье, которое почти сразу же отпустил, в прямом смысле развязав французу руки. Власть друг над другом и бесконечная нежность – вот два главных составляющих этого поцелуя, этих изначально неравных отношений. То, с какой осторожностью, необъяснимым трепетом Габриэль прикасался к моему брату, поразило меня до глубины души. Я вдруг отчётливо осознал всю его личную трагедию, все его несбывшиеся мечты стали осязаемыми для меня. Они вырывались из запечатанной наглухо коробки с надписью «Билл», заполнив собой всё окружающее пространство. Он действительно любил его, болел им и не хотел выздоравливать.
- Умеешь ты застать врасплох, - заметил Билл, слишком поспешно убрав руки с плеч француза, словно его удивило то, как они там вообще оказались.
- У каждого свои таланты, - Габриэль потрепал его по волосам, совсем как маленького ребёнка.
- Не делай так больше, - попросил брат, пряча взгляд. Невероятно. Я не узнаю его.
- А если буду?
- Это не кокетство. Ты знаешь, я не умею.
- Тогда в чём дело?
- Ты так стараешься, а я… Боюсь, однажды ты возненавидишь меня за то, что я не могу ответить тебе тем же.
- Так ответь. Не можешь, но ведь хочешь.
- У меня…
- Том. Я помню, - ладонь неспешно поползла по боку Билла, задрав его джемпер. Француз рассеянно смотрел на оголённый участок тела с таким выражением лица, словно ему только что сообщили, что у него рак. - Приезжай ко мне.
- До каникул ещё три месяца.
- Ты не понял, - сделав несколько шагов назад, Габриэль прислонился к стене. - Насовсем.
- Что? Это невозможно, - брат попытался улыбнуться, но вышло откровенно хреново.
- Закончишь школу, поступишь в колледж - не обязательно в мой, любой, какой захочешь, я помогу.
- Габ, нет, - твёрдо сказал Билл, посмотрев на него исподлобья.
- Тебе нужно уехать отсюда, я чувствую, что этот город губит тебя, ты…
- Не могу.
- Начнём всё заново. Вместе.
- Я не могу! Оглох ты, что ли?! – закричал брат, вскочив на ноги. Француз и бровью не повёл.
- Почему? – полнейший штиль в голосе. Билл обессилено простонал и закрыл лицо руками. Сложно объяснить, когда даже не можешь сказать, что не имеешь права покидать страну. - Знал бы, что твоя блажь в виде влечения к брату продлится так долго и примет такие серьёзные обороты, я бы не отступил тогда. Надо было привязать тебя к себе, и так держать.
- Ты не понимаешь.
- Если не я, то кто?
- Это только моё бремя. Не хочу вмешивать тебя во всё это дерьмо, радуйся, дурак, - заметно смягчился Билл.
- Игра затянулась и стала слишком опасной. Заставь себя отказаться от Тома.
Билл уставился на Габриэля с ошалелым видом, а затем рассмеялся. Чистой воды истерика.
- Заставь себя отказаться от меня! Давай, чего ты, это же так просто, ну! Как вы меня все за*бали! Каждому от меня что-то нужно, и всем начхать, чего я хочу!
На этот выпад француз отреагировал как всегда очень для него естественно, то есть никак. Скрестив руки на груди, он с глубокой задумчивостью смотрел на пыхтящего Билла. Безучастность и спокойствие Габриэля действовали на него как красная тряпка на быка, того и гляди начнёт ногой землю рыть.
- Вот что, - начал француз. - Я думаю, есть смысл больше нам с тобой не встречаться.
Брат замер как вкопанный. Уж не знаю, насколько француз просвещен в науке расшифровки жестов и их значений, у каждого свой набор, но что касается Билла, то его особенности были изучены мною вдоль и поперёк. А вот заметит ли его лучший друг, какие эмоции тот сейчас так старательно пытается подавить? Потухшие глаза и нервное подрагивание пальцев на руке оповестили меня о том, что брат на грани срыва.
- Вали, - даже голос не дрогнул.
Плавно оттолкнувшись, Габриэль молча пересёк комнату, но на пороге вдруг замер, резко пригнувшись. Он недоуменно обернулся. В полуметре от него по стене стекали остатки пива, а внизу валялись осколки, поблёскивая в полоске света. Я вовремя закрыл себе рот, еле сдержавшись, чтобы не предупредить об опасности. Обескураженный происшествием, француз некоторое время заторможено моргал, уставившись на разлетевшуюся вдребезги бутылку, с остервенением запущенную в него. Но уже в следующее мгновение он перевёл взгляд на Билла, который как ни в чём не бывало переместился обратно к окну и уже закуривал сигарету, неистово щёлкая зажигалкой. Если бы можно было делать ставки, то я пошёл бы ва-банк и поставил на то, что драки или жёсткой разборки тут не избежать. Но Габриэль снова меня удивил. Молнией метнувшись вплотную к брату, он выхватил из его пальцев сигарету и четким движением вышвырнул её в окно.
- Иди на х*й! – Билл ожесточенно пихнул его в грудь, сразу потянувшись за новой пачкой. Француз невозмутимо выкрутил у него всё это добро, и всё так же, без слов, дальним броском отправил в кусты. На какой-то момент мне сделалось дурно: сейчас Билл без лишних расшаркиваний загрызёт зарвавшегося француза и даже не подавится - так он рассвирепел.
