Демонстративно повернувшись несколько раз на ступеньках, пококетничав, я быстро сошла вниз.
— Я готова.
— Шик, блеск, красота, тритатушки, трита-та, — искусственно весело пропела Ириша и встала. — Поехали, Машка, денег добывать.
Под пристальными взглядами мы, как две проститутки, выходящие на ночное дежурство, деловито отправились к гаражу.
Через пять минут я гнала «Лексус» по трассе в сторону Осташкова. Ириша, нервничая, курила одну сигарету за другой. Я включила кондиционер, но он слабо помогал. Хорошо еще, что Ира курит странный сорт сигарет, состоящий из легкого табака и лепестков цветов.
— Чего ты нервничаешь, Ириша?
— Он меня не любит.
— Тоже мне новость. Открой окно, я задыхаюсь. — Я отмахнула от себя дым и сморщилась. — Не любит он тебя, это факт, но ведь он рядом. Расскажи мне лучше, как закончился вечер с Чернецким, а то я из-за своих проблем выпала из нормальной жизни на три дня.
— Каких проблем? — оживилась Ириша.
— Потом расскажу. Как Алексей перенес твой загул?
— Как? Стыдно рассказывать. Ровно в двенадцать часов он вызвал меня в холл и приказал идти в номер. Я его послала и вернулась в ресторан. И он больше не зашел, представляешь? Я назло ему сидела с Чернецким до четырех утра. Многие нажрались до умопомрачения, благо чужих не было. Паша был в анекдотическом состоянии — подходит официант к клиенту и говорит: «Позвольте, я вашу голову подниму, салатик сменить». Короче, на ногах не стоял. Я его вместе с официантом засунула в номер, прилегла рядом на минуточку и проспала до одиннадцати утра.
— А твой «прынц» куда смотрел?
— В телевизор у нас в номере.
Ириша достала из большой сумки сигаретную пачку и долго с возмущением смотрела в нее.
— Пустая, елки-палки.
Я обрадовалась отсутствию сигарет. А Ириша, расстроившись, смотрела в окно, на соседние машины.
— Ириш, отвлекись. — Я помахала правой рукой перед глазами Иры. — Расскажи, что было, когда ты все-таки добралась до номера.
— Да ничего не было, Маша! Я тащусь по коридору, вся трезвая и раскаивающаяся, составляю оправдательную речь. Перед дверью в номер долго глубоко дышала и крестилась, только потом постучала и…
— И? — переспросила я для поддержки разговора.
С треском раскрыв розовую сумку, Ириша достала из нее пестрый веер и стала им обмахиваться.
— И Леша спокойно открыл дверь. Господи, Машенька, ты ведь видела Пашу-козлика. Разве можно с таким спать? Только дружить. Я честно рассказала Лешеньке, что мы завалились в одну кровать одетые. И спали, «аки пионэры» в турпоходе, попка к попке, и никакого интима. Я не хотела, а Паша не мог. И, представляешь, Маша, Алексей, выслушав меня, спокойно мне заявил: «Я так и думал».
— Возмутительно, — улыбнулась я.
— Да слов нет! Ни скандала, ни фингала под глазом, ни хотя бы лекции о нравственности на два часа. Не могу ему простить равнодушного отношения.
— Да, это самое обидное. — Я заехала на стоянку перед банком. — Здесь?
— Здесь. — Ириша убрала веер в сумку. — И вечный бой, покой нам только снится. Вперед, Маша.
Я не люблю банки. Ни Сбербанк с грабительскими процентами и частыми очередями, ни коммерческие, где тебя встречают за прозрачными перегородками милые девушки, которые на самом деле спят и видят, как подсидеть подругу.
Но хуже всего в отделах кредитования и инвестиций. Здесь работают отважные женщины и трусливые мужчины. Ни шагу в сторону, ни одного самостоятельного решения.
Особенно не нравятся начальники отделов, вот уж настоящие рожи российского капитализма. И везде белые рубашечки, галстуки, у девушек на безупречно отглаженных блузках пуговицы расстегнуты до ложбинки между грудей.
Но куда теперь денешься без банков? Они деньги, они гаранты сделок, и хочешь не хочешь, без них невозможно вести серьезные дела.
Павел Чернецкий в своем кабинете смотрелся гораздо солиднее, чем за ресторанным столиком, и намного противнее. Еще ни о чем не договорились, а уже чувствуешь зависимость от банкира. Хотя ему наша сделка весьма и весьма выгодна.
Ириша села, как всегда заняв три стула. На одном ее драгоценная попа, на другом шляпа, на третьем сумка, гремящая нашитыми ракушками, морскими звездами, камушками «куриный глаз» и всяческой другой мишурой.
Ощущая недомогание во всем теле, я скромно села на край стула, держа спину прямо.
— Значица так, девочки. — Чернецкий прищурился, разглядывая мои сапоги, сверкающие стразами. — Бизнес-план мне ваш понравился. Толковый, убедительный. Но!..
— Не волнуйся, — Ириша сладко зевнула. — Мы тебе взятку дадим, откатом.
— Спасибо, — Чернецкий снисходительно, как настоящий банкир, усмехнулся. — В мелочевке не нуждаюсь. Дело в другом. Прежний владелец, узнав об интересе к кемпингу, решил содрать за него как можно больше и по сговору с администрацией выставил его на аукцион.
Я, сдерживая поднимающуюся тошноту, молчала. Ириша, почувствовав мое состояние, взяла инициативу на себя.
— В чем засада, Паша? Объясни по-человечески.
— Засада в том, что на кемпинг появились еще трое желающих. Три весьма солидные фирмы. И у них есть свободные деньги, во всяком случае, на выплату обязательных пятидесяти процентов в первый месяц.
«Машка, у нас отбирают нашу добычу, сосредоточься», — возмутился оранжевый голос.
Сглотнув неприятный комок в горле, я сипло поинтересовалась:
— Какую ставят стартовую цену?
— Один миллион евро.
— Средненько. — Я закашлялась. — Он на пятеру тянет.
— Он и на десятку потянет, если его довести до ума. — Приглядевшись ко мне, Чернецкий сморщился, сочувствуя. — Тебе плохо? Воды, кофе, чаю?
— Водички. — Я представила себя стоящей лицом к холодному ветру, как учила меня мама преодолевать токсикоз беременности, немного стало легче. — Павел Александрович, вы мне ответьте на главный вопрос. Вы нам кредит даете?
В кабинет вошла секретарша стандартных параметров — длинные ноги, над ними — девяносто-шестьдесят-девяносто, гладкая прическа и поразительное по наивной влюбленности в себя личико деревенской красавицы.
— Водичка, Павел Александрович.
— Девушке, — Павел показал на меня.
Оглядевшись, секретарша все-таки заметила двух посетительниц и, сменив маршрут, ходульно подошла ко мне.
Перелив минералку из бутылки в стакан, я стала жадно пить воду, а секретарша наблюдала за мной.
— Поднос поставь на стол, — намекнула я девушке, и она опять пошла к Павлу.
— Где ж ты их находишь? — восхитилась Ириша. — В прошлый раз у тебя была точно такая же, но смугленькая. А в позапрошлый раз была тоже блондинка, метр восемьдесят.
