семь, – шутливо ответил Сайвер.
– Тебе срочно нужны дополнительные занятия по математике!
– В следующую субботу предлагаю начать, – слова вырвались прежде, чем он подумал.
– А раньше никак? Я хотела навестить девочек.
– Вместе навестим. На неделе не получится выкроить целый вечер – много административных дел.
– Тогда не будем терять время… – она начала медленно целовать его шею, вновь распаляя желание.
– Второй забег за ночь в моём возрасте может не…
– Тс-с-с, – Надин приложила указательный палец к его губам. – У меня припасена пара безотказных приёмов…
– Сайвер, как ты считаешь…
– Отец, вот что ты скажешь… – одновременно накинулись с вопросами на него Леонора и Надин.
– Умолкните, женщины! – взмолился Сайвер. – Поскорей бы опять февраль…
– Почему именно февраль? – забирая малышку у матери, спросила Лео.
– Да потому, что в этом месяце вы болтаете всего двадцать восемь дней, – ядовито ответил он.
Леонора одарила Сайвера копией его же уничижительного взгляда и быстро пошла к скамейке под раскидистым, уже начавшим зеленеть дубом, оставляя родителей наедине.
В сером пончо Надин больше походила на сестру Леоноры, чем на её мать. Что удивительно, время так и не стёрло её искреннюю улыбку и импульсивность. Годы, проведенные в заграничных поездках, и разношерстные коллективы пошли ей на пользу: качественная одежда, умеренный макияж, подходящая прическа – теперь Надя из маленького Свирьстроя ничем не отличалась от большинства ухоженных европейских женщин.
– Сайвер, как ты думаешь, она когда-нибудь назовёт меня мамой? Ну… то есть… в общем, я хотела сказать, как бы не по имени. Ох, я столько слов-паразитов умудрилась употребить в одной фразе, – покраснев, затараторила Надин.
– У женщин что ни слово – то паразит, – отпустил шпильку мужчина. – Ты ждешь изменений слишком быстро. С Лео всегда было сложно. Не торопи её. Я и так сражен переменами в её характере. Хоть чем-то Литтелтон, – Сайвер поморщился, – оказался полезным: она стала мягче, подобрела.
Надин взяла его под руку. Он было дёрнулся, но потом позволил ей эту вольность: в конце концов, он тоже человек и имеет право пройтись прилюдно с незамужней женщиной.
– Ну что ты опять такой суровый, что случилось?
– Меня расстраивает, что Лео потеряла учебный год, она шла с отличным результатом, а теперь вряд ли поступит в Стэнфорд со своими ровесниками, – он поправил запонку, которая зацепились за рукав плаща.
– А может, она захочет быть домохозяйкой? Зачем ей карьера? У неё есть Алан!
– А если мелкий гадёныш бросит её, потому что она превратится в домашнюю курицу, как несушка Тьер? Ты об этом подумала? – Надя отрицательно покачала головой. – Я старый, как экскременты мамонта, и у меня нет капиталов, как у папочки Алисии.
– Алисия не курица, а светская дама, – пробубнила Надин. – Она элегантная!
Сайвер закатил глаза:
– Светская, элегантная, но курица! Не спорь!
– Не все способны грызть землю ради продвижения. И Лео, возможно, найдёт себя в другом…
– Она моя дочь! Леонора пойдёт учиться дальше и сделает карьеру, если, конечно, обуздает свой скверный характер! Никаких домохозяек! – он остановился и выразительно посмотрел на Надин. Это понятно?
Женщина натянуто улыбнулась. Она не знала, какой дочь была до беременности, и выслушивать далеко не лестные слова о собственном ребёнке, сыпавшиеся практически отовсюду, ей было крайне неприятно. Радовало, что теперь, по словам Сайвера, дочь стала более общительной, снисходительной и терпеливой. В этом, безусловно, чувствовалось влияние Алана и то, что она была влюблена.
Маерс поначалу не принимал Литтелтона, продолжая цепляться к нему по поводу и без, но после рождения внучки их пикировки практически сошли на нет.
Конечно, сближение Надин с Леонорой было отнюдь не лёгким, и первые месяцы общения давались им обеим с огромным трудом. Лео оказалась ещё упрямее Сайвера, и если с последним можно было договориться или попросту игнорировать его колкости, то Лео была непримирима.
– Почему я должна быть любезной с женщиной, которая бросила меня на произвол судьбы?! – Леонора пикировалась с Сайвером.
– Хотя бы потому, что ты воспитанная девушка, – парировал Сайвер, разливая чай по чашкам.
Леонора по средам старалась заезжать в колледж.
– Отец, это очень жидкий аргумент. Тебе какая разница, как я с ней общаюсь?
– Мне её жалко, – вдруг проронил Маерс.
– Как умершего хомячка Томи? – она театрально смахнула виртуальную слезинку. – До сих пор помню, как мы закапывали его в кустах…
– Отличное сравнение, Леонора, ты в своём репертуаре, – Сайвер тяжело вздохнул.
– Зато ты явно вышел из образа! Что она с тобой сделала? Где мой отец, ау?!
– А если хотя бы на минуту допустить, что Надин говорит правду?
– Ты сам-то в это веришь?
– Я верю, что в то время она была дурная и напуганная, у неё не было денег, она…
– Отец, очнись! – перебила его взвинченная девушка. – Ты её оправдываешь! – она залпом выпила чай, подлив в него холодного молока.
– Возможно. Но она подарила мне тебя, а ты – самое дорогое, что у меня есть…
– Какие откровения! – в иронии скрывалось волнение. – Мне пора, – она глянула на часы и загребла леденцы из вазочки.
– Уверен, ты подумаешь над нашим разговором, – он обнял дочь.
Осенью Надин окончательно перебралась из Германии в Англию и поселилась в деревушке рядом с колледжем. Конечно, она мечтала устроиться туда работать – в административный, например, отдел, но когда представляла всю грязную кухню, творящуюся по сей день за высоким кованым забором, желание окунаться в мир лжи сразу пропадало. Всё чаще Надин оставалась у Сайвера, чему тот, собственно, не сопротивлялся, ведь он был уверен, что в этом, конечно же, нет ничего личного…
– Ты определился с планами на выходные? – они прогуливались у пруда. Казалось, по нему плавают всё те же лебеди, что и много лет назад.
– Навещу Лео с Элайзой, заеду поздравить старого друга с днём рождения. А тебе бы чего хотелось? – предвидя череду вопросов, без обиняков спросил Сайвер.
– Всё, что угодно, лишь бы с тобой!
– И надолго ли тебя хватит?
– Сайвер, давай поговорим откровенно. Я ведь так и не смогла забыть тебя…
Маерс в ответ закатил глаза:
– Миховски, брось! Что за сантименты? У нас хороший секс, не усложняй и не придумывай того, чего нет. Зачем каждый раз демонстративно наступать на грабли?!
– Ты не понял, – перебила его Надин. – Я люблю тебя уже много лет, и с годами это чувство только усилилось. В какой-то момент мне показалось, что я остыла, но появилась Алисия, перевернув всё с ног на голову, и ты снова ворвался в мою жизнь.
– На свете миллион женщин, у которых не
