– Золотые слова! – воскликнул Серпухов и потянулся к бутылке с коньяком. – По пять граммов, Алина Вадимовна, самую капелюшечку за то, чтобы все срослось и расцвело буйным цветом!
– Ладно, – согласилась Алина, – по пять граммов, чтобы кровь разогнать.
– А она разве у вас застоялась? – довольно язвительно заметил Цуранов и прищурился. – Что-то не похоже. Вон какой румянец на щечках играет!
Игривый тон и масленый взгляд спиртовика подтвердили ее подозрения, но все это было ничто по сравнению с обретенной возможностью играть на сцене.
– Значит, выпьем за румянец. Чтобы он никогда не сходил с наших лиц. – Алина подняла свой бокал и с вызовом посмотрела на Цуранова. – И лишь бы он не был предвестником инсульта.
Лицо спиртовика напряглось, но ситуацию спас Серпухов. Он поднял следом свой бокал и провозгласил:
– Выпьем за ваше здоровье, Алина Вадимовна, чтобы вы всегда радовали нас своей красотой и талантливой игрой на сцене.
Алина выпила и подумала, что Цуранов наверняка не потребляет ту отраву, на которой сделал свой бизнес, а коньяк скорее всего из его закромов, настоящий коньяк, французский, а не жалкий самопал в поддельной бутылке. Взгляд Карнаухова на бутылку с коньяком только упрочил ее догадку. Геннадий Петрович поглядывал на нее восторженно-недоуменно, словно не верил своему счастью. Выходит, не слишком часто его потчевали столь благословенным напитком.
– Ну, все! – Алина решительно поднялась с кресла. – Все вопросы обсудили, а теперь пора на сцену. – И посмотрела на Карнаухова: – Контракт подпишем после первой репетиции. Вы согласны, Геннадий Петрович?
Лицо Карнаухова вытянулось:
– Вы в чем-то сомневаетесь, Алина Вадимовна?
– Главное, чтобы вы во мне не разочаровались. Я не привыкла давать авансы. У вас молодой, продвинутый режиссер. Вдруг ему не понравится моя игра? Вдруг я не впишусь в его концепцию?
– Главное, чтобы он вписался в вашу концепцию, – неожиданно рассердился Карнаухов. – Его капризы не в счет, когда на носу премьера.
– А что, есть проблемы с режиссером? – Серпухов переглянулся с Цурановым. – Норов показывает? Так мы…
– Нет, нет, тут другое, – Карнаухов замахал руками. – Амбиций, конечно, много, как у всех молодых да ранних, но он видел игру Алины Вадимовны на московской сцене и с нетерпением ждет ее.
Ее ждал не только режиссер. В зрительном зале собралась, похоже, вся труппа: не только актеры, но и декораторы, и бутафоры, и рабочие сцены, и осветители, и какие-то женщины в синих рабочих халатах, и пожарный, и портниха с клеенчатым метром на шее. Не было только Карины, которая не посмела покинуть свой пост. Артем Полуянов помахал Алине рукой из темноты зала и расплылся в улыбке.
При появлении в зале столь представительной делегации все присутствующие, как один, повернули головы в их сторону. А от режиссерского столика к ним быстрым шагом направился высокий молодой человек в очках. Выглядел он лет на тридцать с небольшим и худ был чрезвычайно. Серый, толстой вязки свитер болтался на нем, как на вешалке. Но взгляд у него был решительный, и только большой кадык на тонкой шее выдавал его волнение. Молодой человек часто и нервно сглатывал, и кадык приходил в движение.
– Сергей Марков, режиссер спектакля. – Он порывисто протянул ладонь Алине. – Мы вас уже заждались.
– Простите за опоздание, – Алина виновато улыбнулась, – пришлось уточнять кое-какие вопросы. Но я готова. С чего начнем?
– Вот это я понимаю, – прогудел за ее спиной Цуранов. – Сразу в бой, и никаких поблажек.
– Простите, – Алина посмотрела на него через плечо. – Я должна вас оставить. Мне нужно поговорить с режиссером.
– Давайте я сначала представлю вас труппе, – торопливо произнес Карнаухов и подхватил Алину под руку. – После репетиции я провожу вас в костюмерную, надо снять мерки. Сами понимаете, времени у нас с гулькин нос. Портнихам придется очень сильно потрудиться.
– Я все поняла, – Алина посмотрела на Маркова. – Сергей, еще пара минут, и я к вашим услугам.
– Хорошо, – покорно согласился режиссер. – Больше ждали, подождем еще пару минут.
Карнаухов действительно не стал мешкать с представлением. Знакомство с труппой заняло если не две минуты, то пять точно. Словам директора внимали молча. Всем все и так было понятно. Будущие коллеги разглядывали Алину кто с любопытством, кто равнодушно. В зале она заметила Галину Собецкую, ее супруга, еще несколько знакомых лиц актеров – тех, кого она встретила на вахте в первый свой визит в театр. Собецкая, единственная, не сводила с Алины глаз, в которых светилось плохо скрываемое презрение. Остальная труппа никаких признаков неприязни к новой актрисе не выказала, и Алина посчитала это добрым знаком. Пожилые дамы посматривали благосклонно, мужчины-актеры поглядывали на нее с интересом и улыбались, а молодежь, в компании которой пребывал Артем Полуянов, похоже, откровенно радовалась ее появлению.
– Что ж, Алина Вадимовна! – Карнаухов по-отечески доброжелательно улыбнулся ей. – Рады приветствовать вас в нашем коллективе. Идите и творите!
– Спасибо! – Алина слегка склонила голову. – Надеюсь вас не подвести! Работать я умею и на критику не обижаюсь. И еще надеюсь найти здесь добрых друзей, которые всегда помогут и подскажут, если что-то не так.
Труппа ответила жидкими хлопками. Собецкая тоже аплодировала, но особенно усердствовал ее супруг. Правда, Собецкая что-то ему тихо сказала, и Шувалов приуныл и даже перестал аплодировать.
«Один чирей проклюнулся», – отметила для себя Алина и направилась к Маркову.
– С чего начнем? – спросила она и достала из сумки потрепанную тетрадку с ролью.
– Я думаю, со сцены на балконе, – быстро ответил Марков. – Вы помните слова?
Алина улыбнулась:
– Обижаете, Сережа! Ночью меня разбудите, отбарабаню без запинки.
– Тогда на сцену, Алина Вадимовна!
– Давайте без отчества, – попросила Алина.
– Давайте, – согласился Марков и кивнул высокому юноше, который сидел за два ряда от них: – Максим, прогоняем цену на балконе. – И пояснил: – Это Максим Аксенов, ваш партнер. Ромео его первая большая роль. – И убавил голос, хотя Максим уже направился к сцене и не мог их слышать. – Очень талантливый актер, хотя это его второй сезон в театре.
– Посмотрим, – Алина улыбнулась Сергею и поспешила вслед за Максимом.
В зале воцарилась тишина.
«Проверка боевой готовности!» – усмехнулась Алина про себя и поднялась на сцену. И тотчас забыла обо всем.
– Акт второй. Сцена вторая. Сад Капулетти. Входит Ромео, – провозгласил в микрофон Марков. И обратился к Аксенову, который появился из-за кулис. – Соберись, Максим! Все прекрасно!
